Искусство управлять людьми (СИ) - Светлана Нарватова

Он сжал кулак, раздавив сушку на четыре кусочка. Взял в рот одну как трубочку, потянулся к кружке, всосал через нее горячий чай, после чего пережевал кусок. Маша не помнила столь вопиющего нарушения приличий в своем детстве, но повторила действия брата. Поучилось весело. И вкусно.

— А я как дура всю жизнь делала то, что решали за меня другие, — грустно призналась она.

— Маш, мы всегда принимаем решение сами. Следовать чужому решению или своему — это тоже наше решение.

Андрею повезло — он застал Рябову на кафедре с первого раза. Судя отсутствию народа в вузе — повезло прямо нереально.

— Здравствуйте, Галина Олеговна! — с вежливой улыбкой поздоровался Вереин.

— Здравствуйте, Андрей. Вы кого-то ищете? — безразлично поинтересовалась блондинка. Да, как-то не очень у него складывается с кафедрой. Одну сессию сдал, а уже с тремя преподавателями отношения испортил.

— Вообще-то вас. Вы же у меня теперь научный руководитель курсовой работы.

— Ну вот, нашли. — Она откинулась на спинку кресла и сложила руки на груди.

— Хотел проконсультироваться по вопросам организационной культуры, — Андрей добавил обаяния в улыбку.

— Я не оказываю консультационных услуг. Тем более — в области корпоративной культуры. Это по части Марии Петровны.

Температура в помещении не повысилась.

— Простите, не так выразился. Я пишу курсовую по организационной культуре. А руководитель у меня — вы.

— Ничего страшного, я полностью доверяю Машиному компетентному мнению.

Блондинка наклонилась вперед, к бумагам, видимо, посчитав разговор завершенным. Фотографии, дошло до Вереина. Она тоже видела их фотографии. И сделала соответствующие выводы. Большое человеческое спасибо тебе, Верочка!

— Дело в том, Галина Олеговна, что я не имею возможности обратиться к Марии Петровне. В ходе работы над темой у нас обнаружились непримиримые разногласия по ряду вопросов, в частности в области этики и практики отношений. Поэтому я обратился с просьбой о смене руководителя.

Даже если Рябова в курсе истиной подоплеки ссоры Андрея со своей коллегой, она не найдет лжи в этих словах.

Блондинка вновь оторвала взгляд от бумаг.

— В таком случае, — предложила она, — давайте сменим тему. Чтобы у нас тоже не обнаружились «непримиримые разногласия».

Если бы перед Андреем сидела Горская, он бы заподозрил в словах второй смысл. Но в данном случае речь явно шла о смене темы курсовой. Или нет?

— Что вы предлагаете? — уточнил он.

— Давайте обсудим это в более спокойной обстановке. Чтобы нас не прерывали… — За время разговора, несмотря разгар рабочего дня, на кафедру не заглянула ни одна живая душа. Или она на Горскую намекает? Красной бэхи возле университета не было, но это еще не гарантия. — Андрей Александрович, — вдруг перейдя на официальный слог, продолжила Галина, — говорят, у нашей команды теперь новая тренировочная база за городом?

Ох, ничего себе, заявочки!

Андрей в очередной раз вспомнил Машу. Она ни разу ни о чем не попросила. Хотя он был готов дать практически всё. И Вереин признался себе, что, вопреки всему, надеялся ее увидеть.

Олег праздновал свой юбилей на той самой базе. Андрей знал, что друг доигрывает последний сезон, и не мог не приехать — где-то в чем-то это было прощание Олежека. Последний день рождения с командой. Сколько еще этого «последнего» предстоит впереди за несколько месяцев… С одной стороны, судьба обошлась с Вереиным жестоко, выбросив из родного мира спорта. С другой — по крайней мере, это случилось быстро, одним махом. Не было этой медленной агонии длиной в полгода. Или год?

Уважение к капитану проявил и Тяжелков, присоединившись к спартанскому празднованию с парилкой и снежками «ню». Точнее, снежки — это баловство по части молодежи. С улицы доносился мужской смех, после чего послышался топот — стадо бизонов рвануло отогревать свои скукоженные мужские достоинства.

Андрей же с Тяжелковым степенно попивали пивко за столом.

— Как-то невеселы вы, Сансаныч, — заметил Вереин.

Тяжелков ответил не сразу.

— С чего мне веселиться? Сезон практически провальный. Сейчас уйдет Олег, для команды будет очередной удар. После твоего-то ухода только-только оправились.

— А вы легионеров прикупите.

— Будем спасать отечественный футбол за счет Камеруна? — невесело усмехнулся Тяжелков.

— Счет-то ваш…

— Экий ты наблюдательный… За чужим счетом. Даже не представляю, как сделать этот проект хотя бы не убыточным. Болельщики не идут. Стадионы пустуют.

— Трибуны отапливать не пробовали? Посидите-ка у нас на стадионе, поморозьте те места, где у Кощея смерть хранилась.

— Будь у меня пара миллиардов лишних или личная ГЭС… Да бог с ним, даже на персональную скважину нефтяную согласен, я не гордый. Опять же, где гарантия, что на отапливаемые трибуны повалит народ? У нас и в теплое время половина стадиона — небывалое счастье.

— Работать нужно с болельщиками, Сансаныч. Сами собой только кошки плодятся. Болельщик же — зверь нежный, пугливый, в суровых российских реалиях размножается неохотно.

— Видали мы этих «нежных» и «пугливых». Под белы рученьки выводимых со стадиона родной милицией! Тьфу! Полицией! Никак не могу привыкнуть…

— Вот с этими особенно нужно работать. У них энергии о-го-го сколько, ГЭС от зависти сдохнет. Ее главное в благое русло направить.

— Например, загаженный стадион после матча заставить убирать?!

— А урны с мусорными баками ставить почаще не пробовали?

— Можно подумать, в них попадают! На замечания, петросяны доморощенные, отвечают, что промахиваются не чаще, чем футболисты по воротам! — Тяжелков завелся.

— Наши. Они — наши! Кровь от крови, плоть от плоти. Мы все в одном болоте квакаем. Команда — о том, что не нужна болельщикам. Болельщики — о том, что не нужны команде.

— Давай их пожалеем!

— Давайте! Пусть хоть кто-нибудь их пожалеет! Пусть хоть кто-нибудь им спасибо скажет! За то, что всё еще ходят, и болеют, и радуются, и огорчаются. Почему-то в бизнесе клиент всегда прав. А на стадионе болельщик — бесправное быдло, которому сделали великое одолжение, позволив купить билет!

— Потому что в бизнесе клиенты приносят доход, а в футболе прибылей нет! Особенно, если ты не владеешь раскрученным брендом, вроде «Спартака», «ЦСКА» или «Зенита».

— Ой, вот не надо! «Терек» — тоже нифига не «Барселона» по уровню бренда, а на первом месте по посещаемости домашних матчей!

— Давай в Чечню переедем! — вскочил Тяжелков.