Отступник-2 - Константин Георгиевич Калбанов

что вы предвидели подобный исход. Отчего же тогда не сказали об том Фёдору Максимовичу?

— Я мало, что не сказал, ещё и постарался сделать всё возможное, чтобы соглядатай Демидова получил нужные сведения.

— Н-не понимаю, — в растерянности покрутив чашку в блюдце, произнесла она.

— Видите ли Анастасия Ильинична, бегая от проблем невозможно их решить. Если только обороняться, то драку не выиграть. Рано или поздно ваша защита не выдержит, или в ней обнаружится брешь. Поэтому нужно самому атаковать. Фёдор Максимович это понимает, и именно поэтому создал отряд варягов, придумал этот девиз, и провёл две дерзкие операции, показывающие насколько он силён и опасен. Но этого недостаточно. Необходим реальный удар. Такой, чтобы юшка и кровавые пузыри. Правда, Горин понимает это буквально, а я предпочитаю действовать тоньше.

— Объясните?

— Для начала мне хотелось бы знать, есть ли шанс, что вы сможете управиться с целителем уровня Блилёва Никифора Авдеевича.

Настя не была знакома с ним, но знала и о нём, и о многих других, как со слов учителя, так и из его записей. Брилёв был настоящим мастером, превосходящим Фёдорова по всем статьям настолько, что тот сам безоговорочно это признавал в своих записях, а себе обычно не лгут. И ей справиться с таким противником…

— Без шансов, — покачала она головой.

— Совсем?

— Даже если мы навалимся на него всем нашим отрядом, без вариантов, — отпустив чашку, слегка развела она руками.

— А если он будет какое-то время в замешательстве? — не унимался Курасов.

— И как нам этого добиться?

— Свето-шумовая граната. Мы переделаем взрыватель, и она взорвётся сразу, без замедлителя. Сколько ему потребуется времени, чтобы использовать на себя плетение «Лекаря»?

— Растерянность плюс активация… М-м, две, максимум три секунды. Он очень силён.

— Что вы можете предпринять за это время?

— В рукопашной мне с ним не сравниться даже в этом случае. Ну один, два удара я ещё проведу, но потом он придёт в себя, использует «Лекаря», и избавившись от негативных последствий атаки, размажет меня в два счета. Он быстрее, сильнее и реакция у него лучше. Да и не станет он драться, использует боевые плетения, каковых у него наготове множество, и спеленает меня не попортив личика.

— Значит, это должна быть одна решительная атака. Жаль, что у вас силёнок маловато, а то могли бы свернуть ему шею, как курёнку.

— Что вы сказали? Свернуть шею?

— Забудьте. Это не в челюсть врезать…

— Нет, нет, — перебила она его. — Есть одно плетение, увеличивающее силу в несколько раз. Если я буду держать под рукой заготовку, и буду достаточно близко к Брилёву… Но вы уверены, что пожалует лично он?

— Сломать волю и подчинить можно любого. Это я вам точно говорю. Но как вы считаете, что лучше иметь рядом раба или человека готового помогать вам добровольно.

— Конечно второе.

— А ученики целителей по настоящему близки со своими учителями?

— По разному. Зачастую это родительские отношения, но порой и любовные.

— Вы сами и ответили на ваш вопрос. Брилёв непременно сам заявится за тем, кто в той или иной роли должна стать его спутницей.

— Хм. Пожалуй вы правы. Н-но-о…

— Я понимаю ваши страхи, Анастасия Ильинична. Просто поймите, что рано или поздно вам всё одно пришлось бы столкнуться с этой проблемой. И по моему глубокому убеждению сейчас самый подходящий момент. О вас пока знает не так много народу. Пленных ещё не передали, так что, великий князь Менский, и корпус жандармов. В такой ситуации спровоцировать удар на наших условиях значительно легче. А после, вокруг вас и Фёдора Максимовича поднимется такой шум, что никто не осмелится подступиться к вам в ближайшее время. Не в средневековье же мы живём, в самом-то деле. Этого времени достанет, чтобы закончить переоборудование «Кистеня», набрать команду, и более или менее подготовить бойцов.

— Одни против целого мира? — хмыкнула она.

— Не преувеличивайте значимость вашей фигуры. Не думаю, что обладание одарённым такая уж великая необходимость, чтобы затевать из-за него боевые действия. Целители не только при великих князьях имеются. Есть они и при удельных, и даже при боярах, но за них есть кому вступиться. Да и сами целители не потерпят открытого беспредела с одним из них. Имея свой дирижабль и определённую репутацию, Фёдор Максимович будет достаточной защитой для вас.

— А если я не справлюсь, и меня всё же захватят?

— Анастасия Ильинична, ваш захват это самый крайний, и невероятный вариант развития событий. Потому что я не рассчитываю в этом деле только на свои силы, а свяжусь с псковским полицмейстером. Благодаря мне, он уже сумел отличиться, и снискать благосклонность великого князя. Поэтому без колебаний согласится вступить в игру, чтобы сорвать ещё больший куш. Уж великий-то князь найдёт способы поприжать много о себе возомнившего и не желающего угомониться Демидова. В прошлый раз, ему удалось выдать все за инициативу одиночек, теперь у него это не выйдет. К тому же он лишится целителя, и рикошетом прилетит в его начальника стражи.

— То есть, как только начнётся…

— Полиция будет уже в готовности и в считанные минуты перекроет квартал. Ну и ваш покорный слуга не останется в стороне, — подтвердил её догадку безопасник.

— Хорошо. Давайте сделаем это. Н-но почему Фёдор Максимович…

— А вот ему об этом знать не нужно, — покачал головой Курасов. — Уж простите, это конечно не моё дело, но Горин к вам неравнодушен. Я неоднократно замечал, что он на вас смотрит как на девушку, которая ему нравится. А потому воспротивится этому плану, ввиду возобладания чувств над здравым смыслом.

Вообще-то, это для неё не новость. Настя сама ловила на себе взгляды Фёдора и понимала, что его отношение к ней изменилось. Не слепая же она в самом-то деле. Однако, Бирюкова всё же боялась ошибиться. Но если это замечают уже и посторонние. На её щеках появился лёгкий румянец смущения.

— А если его… — всполошилась она, и оборвала себя, боясь накликать беду.

— Я уверен, что Брилёв захочет получить вас добром, а потому не станет убивать Фёдора Максимовича. Предполагаю, что операция должна ограничиться только вашим похищением.

— Но он не сам по себе, а на службе у великого князя, — возразила она.

— Как много вы слышали, чтобы целители, сиречь одарённые, участвовали