Танцор - Николай Степанов

– Ну и что? За восемь декад ты мог изобрести нечто новое, что полностью перечеркнуло прежние скоропалительные выводы.

– Не мог.

– Почему?

– Мне оставалось жить всего пять декад.

– Кто это тебе сказал?

– Биоконтролер определил регрессию мозга в третьей – неизлечимой – стадии. Я был обречен.

– Вот видишь, опять чушь собачья, поскольку ты до сих пор жив. Или ты хочешь сказать, что перед нами не попугай Радар, а тень отца Гамлета?

Шекспира Игорь упомянул напрасно, вряд ли на Брундагаке читали его трагедии. Правда, попугаю сейчас что Гамлет, что Курочка Ряба – одинаково пустой звук. Кажется, из всей речи он не услышал ни слова. Магин не очень-то умел утешать, но Крадус был похож на раненую птичку, которой нужно было либо срочно поднять настроение, либо добить, чтобы не мучилась.

– Кроме заупокойной информации, в дневнике есть что-нибудь еще?

– У меня, оказывается, имеется собственная лаборатория в горах на другом берегу озера. Но я этого не помню.

– Ничего страшного. Глаза вспомнят, как только доберемся до места. Где сами горы, знаешь?

– На том берегу.

– И сколько добираться до того берега?

– Часа три на антиграве.

Равос все крепче сжимал рукоять райтса, вслушиваясь в разговор своего босса с Геренписой. К блондинке юноша с самого начала относился настороженно, но подслушанный разговор полностью изменил мнение парня о ней. Тот же, кто считался своим в доску, наоборот, оказался самым настоящим предателем и подлым убийцей. «Как он мог? Мы же здесь словно семья! Из каких передряг вместе выходили! Вот так взять – и перечеркнуть близких людей. Ради чего? Что плохого ему сделала Егоса, она-то в чем виновата?»

Злость и обида захлестнули деревенского парня, и в голове сами собой всплыли слова Мерлиса: «Главное при выстреле – это плавно нажимать на спусковой крючок. Чуть дернешь – и ты промазал». Сейчас его учитель был хорошо виден через прорезь прицельной планки.

Равос осознал, что произошел выстрел, только после того, как его напарник рухнул на пол. Ученик не посрамил своего учителя, попав точно в голову.

Геренписа не сразу сообразила, почему после выстрела упал майор, а не она. Трудно вернуть себя к жизни, когда мысленно с ней уже простился. Однако дымок из-под стола быстро расставил все по местам, взгляд блондинки остановился на стволе райтса, который так и продолжал торчать из бахромы.

– Равос, положи оружие и вылезай, – мягко сказала женщина, приподняв скатерть.

Юноша слышал ее голос, но смысл сказанного никак не мог пробиться через затуманенное сознание.

– Ты поступил правильно. Выходи.

Парень дрожал всем телом, но пистолет не бросил. Он, как загипнотизированный, продолжал выполнять инструкции своего учителя: установил предохранитель и только после этого спрятал райтс в карман.

– Он убил Егосу. Там, под столом.

Блондинка бросилась к девушке.

– Она жива. Парализатор. Нам нужно срочно предупредить Рогиса. Я на крышу, к машине, а ты неси девушку во двор.

Равос подхватил тело спящей красавицы и направился к выходу. Он действовал как робот: вышел на крыльцо, спустился по ступенькам и остановился, держа Егосу на руках. Ему было тяжело, но мысль опустить ношу на стоявшую рядом лавочку не могла сейчас проникнуть в его мозг без посторонней помощи. Минут через пять прибежала блондинка. Без машины.

– У нас нет транспорта, Мерлис его сломал. Он вывел из строя и систему сигнализации, а его люди вот-вот нагрянут. Я с крыши видела крайне подозрительные огоньки над лесом. Надо срочно уходить.

– Без нее я не пойду, – безжизненным голосом сказал Равос.

– Да очнись же ты наконец! Хочешь, чтобы предательство Мерлиса удалось?

– Нет! Что угодно, только не это.

– С ней мы быстро попадем в руки «Тихого совета» и подведем командира.

С последним доводом спорить было трудно. Егосу уложили на диванчик и направились в лес. Благодаря предрассветным сумеркам тропинка к озеру уже просматривалась в темноте.

– Полковник, на наш запрос никаких сигналов изнутри не поступает.

– Дом взят в кольцо?

– Мышь не проскочит.

– Тогда действуйте. Но аккуратно.

Словно тени, к крыльцу проскользнули три фигуры, затем еще пять. Дверь оказалась незапертой. Штурмовая группа вошла в здание. Остальные затаились в ожидании сигнала. Они были готовы в любую минуту присоединиться к штурмовикам. Тишина и бездействие начали беспокоить начальника внутренней разведки. Наконец из двери показался один из группы захвата и помахал белой тряпкой. «Отбой? Странно, – подумал Дранбас. – Что могло произойти за полчаса с момента последнего сообщения Стракуса?» Уже на подлете к лесу майор сообщил, что все идет по плану и он пошел выполнять последние приготовления к встрече.

– Лорд, в доме обнаружен труп мужчины и спящая девушка. Больше в здании никого нет, – докладывал капитан Дергус. – Судя по температуре тела, еще час назад он был жив.

– Показывайте, – полковник тяжело вздохнул и направился в трехэтажный дом.

В столовой на полу лежал Стракус. Лорд оценил искусство перевоплощения своего бывшего сотрудника на «отлично». «Лучшие кадры теряем из-за этого попугая», – подумал Дранбас.

– Поиски в лесу организовали?

– Две группы исследуют окрестности.

– Где девушка?

– На диване. Лейтенант Бартилуса ее осмотрела. Небольшая ранка в плече – оружие паралитического действия. По калибру похоже на пистолет «мышонок».

– Девчонку и труп я заберу с собой. Дело Стракуса можно закрывать. Дергус, останешься здесь за главного. Как только обнаружите беглецов, сообщите. Сами их брать не пытайтесь, противник слишком серьезный. Я не хочу, чтобы повторилась ситуация, как у Паркаса.

– Ты еще долго собираешься читать? Скоро солнце выглянет. Я бы с удовольствием поел, да и поспать не прочь, – Магин сладко зевнул, даже не стараясь прикрывать рот.

– Погоди, не видишь, я заново знакомлюсь со своей прошлой жизнью. Оказывается, мною столько забыто! Ты себе не представляешь!

– Знал бы, что это у тебя надолго – давно бы себе удочку сделал. Возле самого берега такие ровные и длинные стволы растут, для удилища лучше не придумаешь.

– Ничего не получится. Внутри они пустотелые, с очень тонкой стенкой. Сразу сломаются, – не без злорадства в голосе проинформировал Крадус.

– Тогда тем более нужно уходить отсюда. В доме за чашкой чая прочитаешь свою автобиографию. Из-за тебя весь аккумулятор в фонарике посадили.

– Ладно, обжора, пошли. Я же тебя знаю – раб собственного желудка.

Вдруг в утренней тишине леса раздался сначала шорох, затем топот, и к озеру выбежали Геренписа с юношей.