Маргарита де Валуа. Мемуары. Избранные письма. Документы - Маргарита де Валуа

Ее судьба после 1584 г. - это цепь невероятных и трагических приключений, лучше всего представленных ею самой в ее корреспонденции. Как известно, после себя она оставила мемуары, но до нас дошел, видимо, далеко не весь текст, обрывающийся неожиданно, на полуслове, событиями 1581 г. [724] Поэтому письма королевы, написанные неповторимым ренессансным языком, одновременно изысканным и прагматичным, являются для нас важным источником и зачастую - ключом к разгадке ряда запутанных событий, происходивших во Франции в 80-90 гг. [725]

В настоящей публикации мы предлагаем перевод особенного письма Маргариты, адресованного "Католическому королю, господину моему брату", т.е. Филиппу II, королю Испании, женатому в свое время на старшей сестре королевы Наваррской Елизавете де Валуа (ум.1568) (отсюда и такая форма обращения), самому могущественному государю того времени, который регулярно вмешивался во французские события, помогая Гизам и Лиге. В этом письме довольно подробно описываются злоключения Маргариты в 1585-87 гг., и цель его предельно ясна — добиться финансовых субсидий от испанского короля. Послание написано в Юссонском замке и датируется, видимо, концом 1587 — началом 1588 гг., о чем мы представим соответствующее объяснение в комментариях. Оригинал хранится в знаменитом архиве Симанкас в Мадриде [726].

Наверное, королева Наваррская была бы изрядно удивлена, узнав, что спустя 400 лет ее секретное послание Филиппу II будут читать на русском языке… [157]

Письмо Маргариты де Валуа Филиппу II

Господин мой брат, даже выпавшие на меня несчастья и происки моих недругов, с которыми я столкнулась, не смогут помешать мне исполнять мой долг — продолжать смиренно благодарить Вас за те блага, которые я от Вас получила, и в письмах моих заверять Вас, насколько мне доставило радость и удовольствие то, что Вам угодно было мне написать [727]; а дела мои, даже сверх моего главного обязательства, теперь навсегда связаны и полностью посвящены Вашей службе и почитанию, для чего нужна сила духа, слуги и способы достижения успеха, - именно так я понимаю счастье быть Вам полезной, и каковое желание, заверяю Вас, я сохраню навеки.

Вместе с тем я хотела бы оправдать себя, ибо опрометчивость господина де Дюра и хитрость моих врагов соблазнили его покинуть меня, удержав при себе все средства, которые Вам угодно было ему доверить [728]. И, так как одна ошибка порождает другую, побуждаемый моими недругами по наущению маршала де Бирона (человека двуличного и полностью преданного еретикам) [729],он решил, что наиболее удобным делом для него является дальнейшее обогащение. Скупость и отчаяние от первой ошибки вселили в его сердце измену и желание захватить [замок] Карла, где я находилась, и меня саму, о чем я также была извещена своими людьми. Видя, что его замысел раскрыт, он бежал, захватив с собой шифры и ключи к документам, выданные ему во время его поездки, чтобы писать Вам [730]. Это ввергло меня в крайнее огорчение, не столько из-за опасения, что Дюра передаст их за вознаграждение (что и произошло) королю моему брату, зная о желании последнего преследовать меня, сколько из-за слухов о моей пострадавшей репутации, представляющих меня неблагодарной и преданной Вашей службе только на словах.

К тому моменту я уже испытала самую большую досаду, поскольку из-за промедления Дюра я потеряла Ажен (а вместе с Аженом — возможность противодействовать миру, заключенному с таким ущербом для Вас, хотя, если бы у меня тогда были средства, я без труда смогла бы это сделать, [158]владея землями [Аженского графства] и располагая людьми, которые были преданы мне)[731], и если у меня до недавнего и оставалась какая-либо надежда, что дурные и пагубные замыслы наших врагов не смогут исполниться, а переговоры о мире с еретиками не состоятся, то это была надежда на армии господина де Майенна и господина де Жуайеза[732]. Названные обстоятельства, вызвавшие мою ненависть и сожаление, дали мне повод написать Вам это письмо и представить положение моих дел.

Итак, как я и предвидела, случилось то, что известие о поездке господина де Дюра вызвало гнев и страх короля моего брата, и дало ему предлог, заключив мир с Лигой, преследовать меня (говоря, что это его личное дело), потому что я решилась известить Вас о многих важных вещах. Линьерак, человек скупой и безумный, вынудил меня отдать ему замок [Карла], которым я владела и который господин де Гиз считал особенно верным (а поскольку я хорошо знала недостатки господина де Гиза, я не осмелилась, из боязни вызвать его неодобрение, просить у него помощи), и осуществил свое предательство за десять тысяч экю, которые ему пообещал и отчасти заплатил король, захватив меня и мою крепость [733]. В такой великой опасности, Господь, который никогда не покидал меня, укрепил мой дух и подсказал слова, настолько убедившие Линьерака приведенными доводами и выражениями, что он освободил меня. Я представила ему, какое огорчение принесла бы моя смерть господину де Гизу, потому что король мой брат желает моей гибели единственно с целью вновь женить принца Беарнского, дабы усилить родственные отношения в Германии, и укрепить его [Генриха Наваррского] позиции, открывая ему путь к короне Франции, - то, чему [женитьбе и обретению права наследования] господа Гизы не в силах будут помешать и что не смогут оспорить и иные католики; и тогда господин де Гиз не преминет вспомнить о его [Линьерака] роли в этом деле [734].

Однако находиться в Карла вместе с этим безумцем было небезопасно, и так как я не могла вернуться в Гасконь, поскольку в Родезе стояла армия господина де Жуайеза, [159]оставался единственный свободный путь в сторону Оверни, и мне пришлось отправиться в укрепленный замок Ибуа, принадлежавший королеве моей матери, капитан которого был мне предан [735]. Отряды из армии господина де Жуайеза преследовали меня с таким рвением, что, прибыв вечером в замок, наутро я уже была ими осаждена, не обладая ни съестными запасами, ни порохом, ни удобствами. Продержавшись два дня без пищи, не надеясь на помощь господ Гизов, один из которых пребывал в Шампани, а другой в Гаскони, и не имея возможности добыть пороха для своей защиты, я принуждена была сдаться солдатам, рассчитывая только на позорную и жестокую смерть.