Твое нежное слово - Карин Монк

– Просто я хочу туда поехать. – Камелия надеялась, что Саймон будет доволен, что она поедет в Лондон вместе с ним. Но его эта новость ошарашила. – Это настолько странно?

– Для большинства женщин, вероятно, нет, – пожал плечами Саймон. – Но для тебя, презирающей Лондон и всем сердцем любящей Африку, – да.

– Я научусь любить Лондон.

– Сомневаюсь. Но даже если это правда, с какой стати ты хочешь переехать, если все важное для тебя находится здесь?

– Потому что не все важное для меня здесь. Кое-что чрезвычайно важное останется в Лондоне.

– И что же это?

Камелия посмотрела на Саймона и, собрав все свое мужество, прошептала:

– Ты.

Саймон изумленно смотрел на нее.

А потом, к глубокому возмущению Камелии, рассмеялся. Харриет слетела с его трясущегося плеча, сердито захлопав серыми крыльями.

– Я не еду в Лондон, Камелия, – наконец выговорил сквозь смех Саймон.

Она оцепенело смотрела на него.

– Не едешь?

– Ну, если ты едешь, то и мне придется, но думаю, это будет короткий визит. Моим родственникам не терпится познакомиться с тобой, особенно после историй о тебе, которые они, без сомнения, услышали от Дорин, Юнис и Джека. Но пообещай, что мы возьмем с собой Руперта. Мой маленький брат Байрон не простит мне, если мы этого не сделаем. Он пытается убедить Женевьеву, что змея – прекрасное домашнее животное.

– Но я собралась в Лондон из-за тебя, – возразила Камелия. – Бадрани сказал, что ты складываешь вещи. Он сказал, что они с Сенве проводят тебя и Оливера в Кимберли, откуда вы сегодня на поезде отправитесь в Кейптаун.

– Да, но если вы оба будете тут сидеть и болтать вздор, день пройдет, и я опоздаю на поезд, – сурово сказал подошедший Оливер.

– Лучше вам уехать завтра, – настаивал, неторопливо приближаясь, Зареб. – Я еще не приготовил вам червячков мопани.

– Такой причины задержаться я никогда не слышал, Оливер, – язвительно заметил Саймон, которого позабавило отвращение на лице старого шотландца, и помог Камелии подняться.

Оливер почесал щетинистый подбородок, притворяясь, что обдумывает предложение Зареба.

– Я и так слишком задержался, – наконец вздохнул он. – Как ни заманчивы эти червячки, Зареб, придется им подождать, когда я вернусь. Возможно, я сумею убедить родных этого парня следующим летом несколько месяцев обойтись без меня.

Зареб торжественно поклонился другу:

– Тогда я постараюсь найти самых лучших червей.

– Оливер уезжает, – объяснил Саймон Камелии. – Он считает, что наконец может доверить мне пожить некоторое время без него. Думаю, после волнений прошлой ночи он торопится вернуться в Шотландию, где его не затянут в пещеру с летучими мышами, в которой он едва не погиб.

– Чепуха, – усмехнулся Оливер. – С твоими братцами и сестрами я побывал в худших переделках и пока еще жив.

– Но Бадрани сказан, что вы оба укладываете вещи и собираетесь в Кимберли, – смутилась Камелия.

– Я помог Оливеру упаковаться и собираюсь проводить его в Кимберли, чтобы удостовериться, что он сел в нужный поезд, – сказал ей Саймон. – А потом я вернусь сюда.

– Почему?

– Потому что, хоть я и человек широких взглядов, но не настолько либерален, чтобы жить с женой на разных континентах. – Склонив голову набок и с притворной серьезностью глядя на Камелию, Саймон закончил: – В этом я буду тверд.

– Ты просишь меня выйти за тебя замуж? – недоверчиво спросила Камелия.

– По любому обряду и в любом месте, которое тебе нравится, – улыбнулся Саймон.

– Я совершу церемонию сейчас, перед этим древним камнем, – быстро предложил Зареб, шагнув вперед. – Духи, которые свели вас вместе, наблюдают за вами. Они сделают ваш союз священным.

– Здесь и сейчас может быть замечательно для духов, но парню и девушке нужна надлежащая церемония в церкви, – возразил Оливер. – Если я расскажу Юнис и Дорин, что их поженили перед камнем, а свидетелями были птица, змея и обезьяна, то Юнис следующим же рейсом примчится в Африку с шотландским священником на буксире.

– Но твоя жизнь в Лондоне… – настаивала Камелия, задаваясь вопросом, сознает ли Саймон, от чего отказывается.

– Нет, Камелия, – с нежностью посмотрел на нее Саймон. – Моя жизнь с тобой. Я видел тебя в Лондоне, любимая, и ты была несчастна. Твой дом – Африка, с ее освещенной солнцем красотой, открытыми пространствами и возможностью делать то, что действительно имеет значение. Кроме того, есть Оскар, Харриет и Руперт. – Он бросил на троицу многострадальный взгляд. – Я не уверен, что смогу жить с ними в маленьком лондонском доме.

– А как же твоя работа?

– Чем хорошо изобретательство, так это тем, что изобретатель может работать где угодно, – пожал плечами Саймон. – Но ты должна пообещать мне, что пару месяцев в году мы будем проводить с моими родными. Таким образом, ты сможешь познакомиться с ними, а я не отстану от новых европейских технологий и закуплю достаточно оборудования, чтобы работать здесь. Мое семейство, вероятно, займется получением патентов на то, что я изобрету здесь. Они убеждены, что однажды я изобрету что-то важное.

– И это чистая правда. – Морщинистое лицо Оливера сияло от гордости. – Картофелемялка, которую он сделал для Юнис, просто гениальна.

– Саймон блестящий ученый, – согласилась Камелия, глядя на него. – Я всегда это знала.

– Наверное, нам нужно грузить вещи, Оливер, – тактично предложил Зареб, видя, что Камелия и Саймон не сводят глаз друг с друга.

– С помощью Саймона мы сделаем это быстрее, – ничего не замечая, сказал Оливер.

– Я приду через минуту, Оливер, – ответил ему Саймон.

– Ты говорил это полчаса назад…

– Идем, мой друг, – сказал Зареб, поманив Оливера. – Напомните мне, как делать ваш прекрасный хаггис, на тот случай, если в ваше отсутствие Саймон захочет отрастить волосы на груди.

– Ну конечно, – ответил Оливер, обрадовавшись, что Зареб запомнил его слова. – Самое главное – это найти мясистый овечий желудок, хорошо отмыть его от крови и десять часов вымачивать в холодной соленой воде…

Саймон нетерпеливо ждал, когда двое пожилых мужчин исчезнут. Наконец он и Камелия остались одни на медно-красной, прокаленной солнцем земле под ярким синим небом.

– Я кое-что хотел тебе сказать. – Саймон остановился, внезапно потеряв уверенность.

– Да?

Он отбросил с ее лба шелковистый локон.

– Я люблю тебя, Камелия, – хрипло сказал он. – Думаю, я полюбил тебя с того момента, когда увидел тебя в смешной шляпе растянувшейся на полу лаборатории. Мне все равно, где мы будем жить: в Лондоне, в Кейптауне или в маленькой палатке на землях Пумулани. Главное, что я буду с тобой. Хотя, – добавил Саймон, обняв Камелию, – если ты хочешь остаться здесь на сезон дождей, то, надеюсь, позволишь мне привезти древесины для строительства дома? Сомневаюсь, что захочу до конца жизни есть пищу, приготовленную на костре из навоза.