Жизнь во имя смерти - Самат Айдосович Сейтимбетов

class="p1">— Странно, где же крики, что мы союзники?

— Поняли, что разговоры бесполезны?

— Может, у них самих и спросим? Теперь, когда бежать уже некуда?

Станция подергивалась, пытаясь удрать, но ничего не выходило. Где-то поодаль находилась еще одна звездная система, скорее всего тоже подчиненная Хранителям, но корабли оттуда не успели бы. Не говоря уже о том, что группа могла двигаться мгновенно, не скованная ограничениями тел и их защиты, а Хранители до таких высот так и не доросли.

— Может, как раз сейчас самое время поговорить?

— Или вломить им, не слушая отчаянных воплей, как они поступили с Землей?

— Совершив ошибку. Может, мы тоже ее совершаем?

— С большой силой приходят большие сомнения, да? А вот Спартак!

— Разговоры не вернут нам Спартака!

— Разговоры с Хранителями тем более не вернут нам Спартака!

— Тем более, что они нам его и не вернули, хотя могли бы.

Почти привычный аргумент решил дело, и группа сдвинулась, сминая мелкие корабли и впечатывая их в большую станцию. Чтобы не возиться и не гоняться за всеми три раза, единогласно решили собрать всех беглецов на одном огромном корабле. Мелочь врезалась в станцию, дополнительно крушила ее защиты и отвлекала Хранителей, которые тоже что-то делали.

Бессильно пытались вырваться из ловушки, которую сами же и создали, по большому счету.

— Кажется, они осознали, что им не сбежать.

— Но они все еще трепыхаются.

— Для полного сходства с людьми на Земле?

— Не думаю, что они способны пасть так низко. Повелители части Галактики и Содружества, и вдруг уравняли себя добровольно с жителями какой-то далекой планеты?

— Может, они ровняли себя по нам?

— Так мы же давно уже не люди, так что все равно не считается.

— Эта шутка про то, что мы уже не люди, как-то слишком резко стала действительностью.

— Алина, она и раньше не была шуткой, просто сейчас все проявилось намного ярче.

— Настолько ярче, что меня до сих пор тошнит этой тьмой.

— Так не сдерживай себя, отрыгни прямо в Хранителей!

— Стоп, не торопитесь, а то их всех сметет, и мы не успеем получить сведения.

— Если мы торопимся, то, чего так медленно летим? Можно же раз! И прямо в их рядах оказаться, в любую секунду.

— Можно, но вдруг это ловушка?

— Если бы у них было что-то, способное смести нас, они бы уже применили его.

— И применили, помните те выстрелы?

— Нас пытались накачать изнутри, чтобы мы стали светящимися шарами, а не сгустками тьмы, да, хорошая попытка, но слабая какая-то.

— Не все же нам слабеть, теперь их черед!

— Давайте уже прибьем их тогда? Или мы боимся ловушки?

— Мы нагнетаем напряжение, медленно приближаясь к Хранителям, как неотвратимое возмездие группы смерти во имя жизни. Так сказать, вестники бури, которая их убьет.

— Хорошее название, но зачем мы нагнетаем?

— Потому что можем.

— И потому что они действительно могли что-то придержать напоследок. Или вдруг все же поломаются и раскроют нам все свои тайны сами.

— Вот сомневаюсь, - заметил Дюша.

— Почему?

— У меня предчувствие.

— Я тоже считаю, что не стоит давать им время.

— А я как раз считаю, что стоит. Пусть проявят свою истинную натуру, твари такие.

И Хранители проявили, не просто стянули все силы к себе, но и попытались задействовать систему самоуничтожения станции. Она была направлена внутрь, как и на прошлой их станции, так что вряд ли взрыв навредил бы группе, но они, похоже, планировали убить себя и развеять на атомы все архивы и записи, содержащиеся на борту станции.

Или это опять была ловушка, а все архивы сгинули с той планетой.

— Задержим их?

— Или дадим взорваться?

— Разве у нас есть выбор?

— Вот уже не думал, что доживу до дня, когда мы будем спасать Хранителей.

— Чтобы их убить.

— Но все равно спасать.

— Вы же ощущаете этот позыв, да?

— Какой позыв?

— Тьма просится наружу.

— Всех убить! Все отнять! Отнятое вернуть на Землю!

— Мы тут шутим, а часики системы самоуничтожения тикают.

— По законам жанра Прежних, мы должны явиться в последнюю секунду и всех спасти!

— Мы и так уже всех спасли – три раза!

— А то и пять!

— Значит, это будет шестой!

— Нет, серьезно, неужели вы не слышите этого зова?

Образ, разделенные чувства и группа замолчала. Живые вокруг, не просто физически рядом, а вокруг на десятки и сотни световых лет, гибли и взывали, просили о помощи и Алина слышала их зов. Дюша мог свернуть пространство, оказаться рядом с самыми страждущими, и все же группа воздержалась.

Рядом с ними тоже были живые, и им также требовалась помощь.

— Мы превращаемся в светящиеся шары?

— Опять эта религия Хранителей!

— Но как же зов?

— Если мы сейчас ринемся всех спасать, то, что будет с Землей?

— А если не ринемся, то, что будет с нами?

— Все прекрасно будет с нами, сметем этих самоубийц и потом подумаем, что делать дальше.

— А может даже найдем ответ на вопрос, что же с нами происходит.

— В архивах этих сектантов?

— Я же не призываю верить в их слова! Посмотрим на дела и решим.

— Какие еще дела, когда они ни разу еще не спасали Галактику?

— Откуда тогда взялись эти светящиеся шары?

Момент самоуничтожения приближался, Хранители что-то делали, живые метались, но все это было бесполезно. Группа сдвинулась и оказалась в самом сердце станции, сразу, без взламывания брони и щитов. Часть силы группы устремилась и остановила самоуничтожение, другая заблокировала дезинтеграцию архивов, а третья придавила Хранителей.

Время разговоров прошло еще в прошлой системе, да что там, оно прошло, по сути, еще тогда, когда Дюша и Спартак вломились в архивы Хранителей тридцать лет назад, спровоцировав и ускорив кризис, разваливший Содружество. Хранители, похоже, это понимали, но все равно продолжали трепыхаться и действовать, сражались в безнадежной битве, как сражался бы сам Буревестник за Землю.

Все это вызывало уважение, не отменявшее, конечно, желания убить Хранителей.

— Твари. Зачем вам нужны были твари?

— Чтобы останавливать слуг Разрушителя, - внезапно последовал ответ, полный какого-то бессильного отчаяния. – Орды против армад, внешнее управление, ваши твари были подобны слугам Разрушителя и дали бы время