Не пролететь мимо Земли - Мария Гинзбург

Телефон зазвонил. Марта Эмильевна вздрогнула от неожиданности и сняла трубку.

– Здравствуйте, – сказал приятный женский голос. – А Витя дома?

Ни разу за весь этот год Эмилю девушки не звонили. При его – Марта Эмильевна до сих пор краснела, не зная, как это назвать – сексуальных предпочтениях это было вполне естественно. Эмиль рассказал тете если не все, то большую часть событий, приведших его в Хириши. Он объяснил, что живет по чужому паспорту и пока возвращать себе имя не хочет. Помимо юридической волокиты, возвращение Эмиля неизбежно вызвало бы массу вопросов у правоохранительных органов. Ведь если в машине Махмутдинова вместе с авторитетом взорвался не Эмиль Шмидт, то кто же? И почему неизвестный оказался там вместе со всеми документами Эмиля? Уж не сам ли любовник организовал убийство Махмутдинова? И так далее. А Эмиль на все эти вопросы отвечать тогда не мог и не хотел. Но Марта Эмильевна, оказавшись перед выбором – погубить свою репутацию или отказать в приюте племяннику, выбрала первое. По счастливому стечению обстоятельств, соседи, помнившие белобрысого подростка, умерли или разъехались. Тяжело было выносить смешки и косые взгляды, шепоток: «Да ведь она ему в матери годится» и бешеную зависть коллег по музыкальной школе. Но, как любил говорить Эмиль, трудно плыть в серной кислоте только первые сто метров, пока кости не обуглятся. А потом все как-то устоялось. Люди привыкли.

Но и парни звонили Эмилю нечасто. Однако у Марты Эмильевны сложилось стойкое ощущение, что с личной жизнью у племянника, несмотря на все ее своебразие, все в порядке. Тем сильнее удивилась Марта Эмильевна, услышав девичий голос. Но все же не настолько, чтобы не осведомиться:

– А кто его спрашивает?

На том конце провода возникла пауза. Марте Эмильевне показалось, что девушка сейчас бросит трубку, но та все же представилась:

– Лена.

– Подождите, я посмотрю, – сказала Марта Эмильевна, положила трубку на тумбочку и прошла в гостиную.

– Эмиль, – окликнула она племянника. – Там тебе Лена звонит. Будешь говорить?

Музыка стихла, резко, разом. Эмиль поднялся и прошел в комнату.

– Я на аборт записалась, – выпалила Лена, едва он взял трубку. – Пожалуйста, Витя, сходи со мной… Хотя бы до клиники проводи. Это в вашем районе, на Германа…

– Что-то поздно, – сказал Эмиль. – Уже ведь конец рабочего дня.

– Я в частную клинику пошла, – ответила Лена. – Там ведь все те же самые врачи, что и в консультациях, они после работы туда приходят… Очень прошу тебя!

– Ладно, – сказал Эмиль.

– Минут через сорок выходи на перекресток, – сказала Лена. – Я как раз доберусь.

Девушка повесила трубку, не давая ему возможности передумать, отказать.

Эмиль положил трубку на рычаг. Марта Эмильевна вопросительно посмотрела на племянника.

– Пойдем, погуляем немножко, – сказал он.

– Знаю я твое немножко, – вздохнула Марта Эмильевна. – Никогда не забуду, как ты тогда, на последних школьных каникулах, приехал, в первый день же крикнул в дверях: «Я в библиотеку» и вернулся в два часа ночи следующего дня…

Эмиль засмеялся.

– Я вернусь сегодня к ужину, – сказал он. – Молодость кончилась… Кстати, тетя. Я чего-то забываю все время, ты какую икру больше любишь, черную или красную?

– Я черной и не ела никогда, – честно призналась Марта Эмильевна. – А чего ты вдруг заинтересовался?

– Почему бы нам не устроить праздничный ужин. Отпраздновать возвращение блудного племянника? – сказал Эмиль. – Восполнить пробел в твоих гастрономических познаниях, попробовать черной икры?

– Давай, а что же. Я тортик могу спечь, – обрадованно сказала Марта Эмильевна.

Эмиль подошел к ней, взял ее сухую руку и поцеловал.

– Мы не будем мучать эти чудесные музыкальные руки изготовлением тортиков, – сказал он. – Я сейчас пойду в магазин на перекрестке и все куплю…

– Я с тобой прогуляюсь, – сказала Марта Эмильевна.

– Одевайся, – сказал он.

Эмиль увидел потрепанный милицейский «уазик» у дома тети как раз в тот момент, когда Марта Эмильевна рассказывала ему последние новости. За месяц, что он отсутствовал, в городе объявился страшный маньяк-педофил. Пропали три девочки-школьницы, три подружки, симпатичные и рано созревшие, головная боль классной руководительницы. Родители подали заявления, на что в милиции им сказали в том плане, а чего же вы хотите, переходный период. Протрезвеют, натрахаются и вернутся. А через два дня отец одной из девушек, заядлый рыбак, нашел ее в тело в карьерах. Двух подруг дочери подняли со дна водолазы. Эмиль слушал, сокрушенно кивал головой. Но при виде милицейской машины трагическая судьба школьниц совершенно перестала его интересовать.

Валера сказал:

– Блин, уже без двадцати. Чего он не выходит?

Миша лениво пожал плечами:

– Не выйдет до без десяти, сами пойдем.

И тут он заметил высокого парня, внешность которого в точности совпадала с ориентировкой. Объект шел не от своего дома, а, наоборот, к нему. Рядом с ним семенила пожилая женщина. Парень тащил в руках набитые продуктами сумки. «Эту Ленку можно понять», подумал Миша. – «Здоровый парень, видный…». Миша взял наручники.

– Да вот же он! – сказал он, указывая напарнику.

Валера толкнул дверцу «уазика». Миша выпрыгнул вслед за ним.

Эмиль все понял сразу, когда увидел двух выпрыгнувших из «уазика» ментов.

– Сержант Давыдов, проверка документов, – сказал тот из них, что был пониже.

Рикошет поставил сумку и поднял руку, чтобы достать паспорт из внутреннего кармана куртки. Второй мент хлестко ударил его по руке резиновой дубинкой. Марта Эмильевна вскрикнула. Давыдов ловко застегнул браслет на руке согнувшегося парня, замкнул второй железный круг на своем запястье. Эмиль выпрямился. На него смотрел пистолет из рук Валеры.

Марта Эмильевна подняла руки к лицу, словно сдерживая крик.

– Ты арестован, – сказал Миша. – По обвинению в тройном убийстве и изнасиловании.

– Сумки дайте донести, – прохрипел Рикошет.

Напарники переглянулись.

– Ребята, да что же это… – пробормотала Марта Эмильевна, и сержант сжалился над старой женщиной.

– Неси, – сказал Миша. – Только без фокусов.

– Я в воздух стрелять не буду, имей в виду, – сказал Валера.

Эмиль взял сумку, и они все вчетвером двинулись к дому.

– А что до того, о чем мы говорили, – произнес Рикошет, пристально глядя на бледную, ничего не понимающую тетю. – Вот много вы левшей выучили, пока в музыкальной школе работали? Так что совсем не такое уж распространенное явление.

Марта Эмильевна посмотрела на него диким взглядом.

Давыдов дернул Эмиля за руку.