Десятое правило волшебника, или Фантом - Терри Гудкайнд

— Отлично. — Она повернулась к остальным двум Сёстрам. — Пошли, нам нужно поспать.

Когда они ушли, Кэлен нежно положила руку на голову девочки, сидящей у её ног.

— Рада познакомиться, Джиллиан, — шепнула Кэлен так, чтобы не услышали Сёстры.

Джиллиан улыбнулась.

— Спасибо, что защитила меня. Ты сдержала слово. — Прошептала она в ответ.

Она осторожно взяла руку Кэлен и на секунду прижалась к ней щекой.

— Ты самый храбрый человек, из тех, кого я встречала. После Ричарда.

— Ричарда?

— Ричарда Рала. Он был здесь до тебя. Он спас моего дедушку тогда, но теперь...

Голос Джиллиан дрогнул, когда она отвела свой взгляд от Кэлен. Кэлен нежно погладила рукой голову девочки, надеясь смягчить её душевные страдания. Она кивнула головой в сторону.

— Иди вон к той седельной сумке, Джиллиан и возьми что-нибудь поесть.

Кэлен дрожала от боли и больше всего хотела лечь на землю, но знала, что слова Сестры Улиции не были пустой угрозой.

— А потом, если ты не против... не могла бы ты посидеть со мной этой ночью? Сегодня мне бы пригодился друг.

Джиллиан улыбнулась. От этой искренней улыбки на сердце у Кэлен потеплело.

— Утром к нам присоединится ещё один друг.

Кэлен непонимающе нахмурилась, и Джиллиан указала на небо.

— У меня есть ворон по имени Локи. Днём он прилетит и развлечёт нас своими трюками.

Кэлен улыбнулась при мысли о вороне-друге. Девочка сжала руку Кэлен.

— Сегодня я не покину тебя, Кэлен. Обещаю.

Какие бы страдания ни испытывала Кэлен, каким бы безрадостным ни казалось ей будущее, она была счастлива. Джиллиан осталась жива — Кэлен только что выиграла свою первую битву, и эта победа придала ей новые силы.

Глава 24

Ричард шёл, кивая в ответ на приветствия собравшихся солдат. Причин для радости у него не было. Но он улыбался, иначе люди могли неправильно истолковать его мрачный вид. Каждый солдат смотрел на проходящего Лорда Рала с ожиданием и надеждой. Многие останавливались и молча прижимали кулаки к сердцу. В этом движении было не просто приветствие — в нём сквозила гордость за своего вождя. И вот этим-то людям он должен был рассказать о тех ужасных вещах, что показала ему Шота. Ричард никак не мог собраться с духом и заговорить, а потому только и оставалось — улыбаться. И при этом постараться вложить в улыбку столько тепла, сколько он был в состоянии выразить.

Где-то далеко у горизонта вспыхнула молния. Вокруг раздавались обычные звуки, свойственные повседневной жизни большого лагеря: говор тысяч людей, ржание лошадей, грохот колёс, звон кузнечных молотов, стук переставляемых ящиков, резкие выкрики приказов. Но весь этот шум перекрыл зловещий раскат грома, прокатившийся по равнине Азрита.

Сердитые грозовые облака, словно пожирая, затягивали в себя всё новые тени и росли на глазах. Время от времени покой влажного воздуха нарушался резкими порывами ветра, заставлявшими трепетать вымпелы и флаги. Внезапно налетавший ветер прекращался столь же внезапно. Он спешил обратно к надвигающейся буре, подобно передовому отряду, что возвращается после успешного рейда к основной армии.

Однако никто не обращал внимания на наступающую бурю. Обитателей лагеря больше интересовал Ричард, который шёл через ряды палаток. А ведь было время, когда любой из этих людей с радостью бы расправился с ним. Когда-то. До того, как Ричард стал Лордом Ралом.

Приняв на себя обязанности правителя, Ричард дал всем этим людям достойную цель, чтобы применить свои воинские способности, вместо того, чтобы своим оружием нести другим тиранию. Разумеется, среди д`харианцев были и такие, кто с ненавистью встретил перемены. Такие обратились к идеям Ордена, чтобы со слепой жестокостью истребить саму идею о праве человека самостоятельно распоряжаться собственной жизнью.

Но большинство людей поддержали Ричарда. Поддержали со всем пылом, на который только были способны много лет угнетаемые люди. Это было первое поколение новых людей, получивших реальный шанс стать свободными. Людей, ясно осознающих значение этих перемен, принесённых в их жизни. Они цепко держались за возможность жить в том мире, который показал им Ричард. И лучшим даром им самим, их близким, их детям в этом мире была свобода. Жизнь для самих себя. И многие из них уже пошли на смерть во имя этой благородной цели.

Д`харианские солдаты, как когда-то Морд-Сит, последовали за Ричардом по собственной воле. Они сами сделали этот выбор, а не подчинились приказу. Теперь слова «Лорд Рал» имели для этих людей значение, которого никогда не имели прежде.

Но сейчас эти люди противостояли силе, которая отрицала право их самих и их близких на собственные жизни и судьбы. Ричард ни минуты не сомневался — сердца этих людей полны надежды, но знал, что им не выстоять в схватке с огромным числом захватчиков из Имперского Ордена. В этот день, как никогда, он должен быть Лордом Ралом. Пока у них остаётся шанс на лучшую жизнь, Ричард обязан стать истинным Лордом Ралом, обязан позаботиться о тех, кто последовал за ним. Он должен заставить их увидеть то, что видел он сам.

Верна торопливо подошла к нему, пожала руку и наклонилась поближе.

— Ты и представить не можешь, что значит для этих людей твоё присутствие, Ричард. Особенно перед сражением, которое нам предстоит. Сражение, о котором тысячи лет предупреждали пророчества! Кто бы мог представить такое!

Да! Никто из них и представить не мог, о чём собирается говорить с ними Ричард!

Он оглянулся и улыбнулся Верне.

— Я знаю, аббатиса.

Поездка из Народного Дворца сейчас заняла значительно больше времени, чем в прошлое его посещение, потому что армия Д`Хары постепенно продвигалась на юг, навстречу Имперскому Ордену. Сейчас в этой армии собрались все силы, что противостояли угрозе. Именно эти люди оставались единственной и последней надеждой Д`Харианской Империи. И Ричард точно знал, что это сражение они проиграют, и должен был убедить их в том, что их ожидает поражение и смерть.

Кара и Никки следовали чуть сзади него, едва не наступая на пятки. Ричард вовсе не считал, что для его защиты им необходимо быть настолько близко. Но убедить в этом его хранительниц было невозможно. Он оглянулся и увидел напряжённую улыбку Никки.

Хотелось бы ему знать, как она отреагирует на его обращение к солдатам. Он надеялся, Никки всё поймёт. Пожалуй, только в ней можно быть уверенным — она поймёт всё, что он должен будет сказать. Он очень рассчитывал на её понимание. Порой только оно и поддерживало его, заставляло двигаться дальше. Именно Никки придала ему сил, когда он был уже готов всё бросить.