Рецепт Екатерины Медичи - Елена Арсеньева

Бригадефюреру Торнбергу, вернее сказать.

Эпилог

— Да… Конечно, качество исполнения сего шедевра может быть осмеяно придирчивым критиком, но я отнюдь не таков. Меня до такой степени растрогала эта ученическая старательность, это тщательное продумывание каждого знака, это прилежание, эта истовость, а главное, желание сделать дело нестандартно, непохоже на других, чтобы доставить мне не только ценную информацию, но и удовольствие, что я был просто потрясен. Не скрою, Меркурий, просто потрясен! Мне эта девочка сразу показалась очень талантливой. Ну и, конечно, сыграла свою роль кровь. Все-таки она племянница моего лучшего друга… вернее, лучшего друга моей юности. Когда я некоторым образом спас ему жизнь, пусть как бы невольно, то есть это он уверен, что все дело в случае… Но я знал, что затея, в которую мы с ним ввязались, обречена. Ну и не хотелось мне быть застреленным в каком-нибудь подвале, под рев грузовиков. А заодно выручил Георгия. Правда, люди неблагодарны, и дорогой мой Георгий очень быстро забыл о том, чем мне обязан. Он не смог переступить через некоторые свои, достаточно забавные, с моей точки зрения, моральные принципы. Мы остались приятелями, о да, но прежней дружбы нет и в помине. Впрочем, я и в былые времена почитал его ортодоксом, и мне и в голову не пришло, например, сказать, что тот мой припадок, во время которого я лежал, как мертвый, не подавая признаков жизни, был мною весьма искусно сымитирован. Я кое-что читал о шаманах древности и узнал некоторые рецепты, как останавливать дыхание и замедлять ток крови в жилах. Шаманы должны уметь это делать, чтобы путешествовать по сопредельным с нашим мирам. И пока бедный Георгий пытался вернуть меня к жизни, я смог попутешествовать по очень интересным закоулкам мироздания… А в это время люди, общение с которыми угрожало нашей жизни, были схвачены властями… Сознаюсь, не без моего участия, которое осталось тайной. Я впервые раскрыл ее вам, Меркурий, и догадайтесь, почему?

— Да потому, что я уже никому ничего не выдам, в том числе и вашу роковую тайну. Верно?

— Absolument, как выражаются любимые мною французы. Абсолютно верно! Но давайте пока не будем о печальном будущем. Поговорим об этом чудном, застенчивом и в то же время таком откровенном девичьем послании, которое дорого мне, будто какая-нибудь любовная записка тех лет, когда я был еще молод. Взгляните сюда, Меркурий. Что вы о нем думаете?

— Я думаю, что это полная чушь. Я могу разобрать здесь только два знака: пресловутый морской сигнал H, Hotel, который означает, если не ошибаюсь: «У меня на борту есть лоцман», и довольно плохо нарисованный, к тому же почему-то черно-белый «Юнион Джек», флаг Великобритании.

— Думаю, он черно-белый потому, что у нашей милой знакомой не было под рукой синего карандаша. Вот она и пошла по пути наименьшего сопротивления. Но зато Hotel изобразила, как могла, старательно.

— Не понимаю, зачем он здесь. И при чем здесь вообще лоцман?!

— Натурально, не понимаете, потому что лоцман ни при чем. Этот флаг не несет никакой смысловой нагрузки, это просто сигнал, чтобы привлечь мое внимание. Мол, я разгадала тот знак, который ты не нарисовал в своей шифрограмме, значит, я говорю с тобой на одном языке, мы стоим вровень, изволь отнестись серьезно к моим каракулям! Разумеется, я отнесся серьезно!

— Погодите, я начал кое-что понимать. Вот этот знак планеты Меркурий, отягощенный звездой Давида, — очевидно, я, грешный, продавший душу христопродавцам и врагам рейха?

— Само собой. Браво. Ну-ну. Дальше, дальше!

— Вилы, напоминающие игрек, мне непонятны. Подсказывайте, мой бригадефюрер… Или раз уж у нас пошел такой разговор, может быть, лучше я буду называть вас профессором?

— Как угодно, так и зовите. Я неприхотлив. Вилы, как вы их изволили назвать, — северо-семитский предок нынешней буквы V . Я долго прикидывал, какое слово подразумевается здесь.

— Может быть, victory? Победа?

— Это первый вариант. А второй, учитывая наличие в записке британского флага, — слово Verr?ter, предатель. Вам что больше нравится? В принципе, на общий смысл выбор варианта особенно не влияет. По первому получается, что Меркурий, продавшийся сами знаете кому, победил с помощью англичан. А по второму, что он предал англичанам на верную погибель — видите, тут упомянута руна Турисаз, знак разрушения, — кого же именно? Солнце, порожденное Одином и Фригг! Вы помните «Старшую Эдду», Меркурий?

— Разумеется.

— Ну, так кого же вы предали на верную смерть?

— Судя по этой шифровке, светлого бога Бальдра. Заметьте, я сказал: судя по этой шифровке!

— Полно, Меркурий! Ваш связной взят, сознался во всем. Ну, что вы строите из себя нетронутую юницу? Вы предатель. Да, предатель. Английский агент, советский агент… Я не в укор вам говорю, а просто констатирую факт. Ведь что тот, что другой через несколько минут перестанут топтать землю. Поэтому я вас еще немного потерплю, господин предатель. К тому же мне хочется еще поговорить об этой дивной криптограмме. Чтобы у меня не оставалось никаких сомнений, наша барышня нарисовала еще крест, который ставят на могилах русские. Я этих крестов навидался в свое время, себе чуть не схлопотал такой же! Хотя вряд ли дело дошло бы до креста. Комиссары просто пристрелили бы меня да бросили гнить в яму придорожную. Впрочем, то дело прошлое. Кстати, заметьте, чтобы исключить уж вообще все сомнения, наша милая девушка написала в конце некое слово, используя классический шифр Юлия Цезаря… Нетрудно угадать, какая цифра будет к нему ключом, верно?

— Конечно, 13, как в вашей шифрограмме?

— Конечно. Знаете, что за слово скрывается под ее набором цифр?

— Если вы дадите мне бумагу и карандаш, я постараюсь расшифровать его.

— Не трудитесь. Это слово — сумерки богов. Как там в «Старшей Эдде»? Что-то вроде: сумерки богов наступят сразу после смерти светлого бога Бальдра… Видимо, девушка действительно его очень горько оплакивает.

— О да…

— Циничная интонация ваша мне не вполне понятна, ну да ладно. Порезвитесь напоследок. А я продолжаю. Сообщив мне о том, что вы продали Бальдра фон Сакса англичанам, моя корреспондентка поспешила информировать меня о другом вашем преступлении. И как же лаконично, как лапидарно и точно она это сделала! Под знаком иуды Меркурия она ставит руну Иса — безусловный знак смерти! А как вам нравится сабля?

— Видимо, я кому-то голову отсек, да, профессор? Не припомню такого!

— И правильно. Никому вы ничего не отсекали. Сабля — обычный атрибут, с которым художники изображают святого Павла. Указывает она на то, что вы причинили смерть некоему Паулю, а в нашей истории был только один человек с таким именем.

— Вы сами, помнится мне, недвусмысленно указывали на него в своей шифровке!

— Я шутил, Меркурий. Я был убежден, что вы не догадаетесь. А вы догадались… совершенно непостижимым мне образом. То есть отчасти получается, что я сам выдал вам Шаттена. Но что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. В данном случае бык — вы, Меркурий. А потому… Нет, Меркурий, я просто поражен, просто поражен! Когда вскрылось, сколько лет вы водили нас всех за нос, пользуясь прекраснодушием геноссе Геринга, который по просьбам вашей жены сунул вас в управление гражданской авиации… Чтобы быть зачисленным туда в штат, люди проходят проверку до седьмого колена! Но ослы-кадровики так трепетали перед именем Германа Геринга, что даже не навели о вас справки в секретных картотеках гестапо. А между тем вы уже восемь лет известны тайной полиции как самый что ни на есть неблагонадежный элемент. Нагло лгут те, кто распространяет слухи о тоталитарном режиме, об атмосфере всеобщей слежки и подозрительности в Германии! Ваш пример эти утверждения опровергает начисто, Хорстер. Конечно, Герингу ничего, с него все как с гуся вода, но вашим родственникам придется туго… Их будут вычесывать частым гребнем. Как, впрочем, и всех ваших знакомых. В Берлине, в Париже… Да, наша милая девочка оказала рейху великую услугу. Такие, как вы, подонки, еврейские прихвостни, пытаются помешать рейху осуществить нашу сентиментальную, светлую мечту — стать вровень с богами древности, взять небо штурмом, достигнуть уровня сверхчеловека. Наивные гиганты прошлого были побеждены хитроумными пигмеями, ради которых вы столько потрудились, но нам ничто и никто не помешает возродить ариогерманского богочеловека, создать новую цивилизацию, не имеющую ничего общего с цивилизацией жалких людишек, жующих чуингам и наслаждающихся глупыми фильмами, в которых главный герой — не герой, а кривоногий уродец в засаленном костюмчике, дурацком котелке и непомерно больших башмаках. Вот как вы представляете себе идеального человека! Противно смотреть! Жрущие и ржущие недочеловеки, вот вы кто. Вы не способны понять сути нацизма. Наша высшая цель — не установление расы господ и не завоевание мира; для нас это только средства для осуществления великого дела созидания, работы во имя биологической мутации, результатом которой станет появление человечества героев, полубогов, сверхчеловеков. Ваши комиссары предают нас анафеме как врагов разума? Ну да, мы такие и есть. Но в гораздо более глубоком, высоком, обширном, всеобъемлющем смысле, чем ваша буржуазная наука может представить в своей идиотской гордыне. И когда мы победим…