Книга Сверхчеловека. Учебное пособие по техникам Вада Шлахтера - Вадим Шлахтер

Чувство собственной неполноценности — личной, расовой и иной — угнетает мужчин с каждым годом все сильнее, толкая их к алкоголю, наркотикам и безысходности. Заниженная самооценка ведет к снижению всех функций мужчины. И самооценку ему занижают все кому не лень. Особенно преуспели в этом русские женщины. И презирают они русских мужчин настолько, что даже детей от них иметь не хотят. Один ребенок — нечасто, два — уже редкость, три — феномен! Готовы рожать лишь инородцам. Тут и пять, и семь детей не редкость.

Складывается миф о превосходстве русских женщин над женщинами других народов. В чем же это превосходство проявляется? В более высоком темпераменте? Нет! В более высоких душевных качествах? Тоже нет! Пожалуй, только два параметра бесспорны: первое — хороший генотип. Но это не их заслуга, а предшествующих поколений. И второе достоинство — дешевизна, неприхотливость и доступность.

Вы что-нибудь слышали о педиках среди чеченцев? Нет? Я тоже не слышал. А почему? А потому что их нет. А русских педиков вы можете встретить везде: на улицах, в клубах, на экранах дебилоскопов. Обидно? До слез!

Если на Кавказе изнасилована чья-то дочь — это трагедия, драма для всей семьи. Отец и братья возьмут в руки оружие и не успокоятся, пока насильник жив и оскверняет собой землю. Наши же соотечественники с горя выпьют водки, покричат, помашут кулаками и в лучшем случае напишут заявление в милицию. А в худшем — махнут рукой (подумаешь!).

С детства русским мальчикам внушают необходимость чтить женщин. А за что чтить русских женщин? За продажность? За слабость? За озлобленность? За ущербность? Женщин, которых стоит чтить, в лучшем случае одна на тысячу. Да и то не почтение им нужно, а любовь, забота и внимание.

Я пишу эту статью, и сердце у меня сжимается от боли и обиды, и стучит в висках кровь. Потому что завидую я тем народам, у которых честь и моральный ущерб определяются душой, а не в суде. И плата за нее не определенная сумма в судебном постановлении, а жизнь или смерть. Есть те, кто думает так же, как я! Есть те, кто страдает за народ свой! Но мало нас. Очень мало. А еще меньше тех из нас, кто готов назвать вещи своими именами и искать выход из того гнусного лабиринта, в который нас всех завела судьба. Как же превратились наши соотечественники из зверей яростных в скользких рептилий?!

Делегировав женщине половину своих полномочий, стал мужчина в два раза слабее. Уравнявшись в правах с женщиной — мужчину в - себе похоронил. Говорят — «женщины и дети!» А почему? А потому что неразумны одинаково и в контроле постоянном нуждаются. Дайте детям свободу волеизъявления, и будут они лопать лишь мороженое и шоколад, пока не загубят желудок и печень! А женщины недалеко ушли от детей. Гуманизм и терпимость — признак слабости.

Что делать? Вот что сказал по этому поводу один мой знакомый. Он, конечно, экстремист, каких мало, но вот его рецепт.

1. Алкоголиков и наркоманов — под нож!

2. Торговцев наркотиками и алкоголем — под нож!

3. Все секс-меньшинства — под нож!

4. Правозащитников — под нож!

5. Узаконить кровную месть!

6. Лишить женщин избирательных прав и права свидетельства в суде.

7. Ввести новое право — Право Сильного!

Бесполезно выпрямлять согнутое поколение. Те, кто не согнулся, уже не согнутся никогда. Нас можно только убить. Те, кто согнут, уже не распрямятся. Бесполезно работать со взрослыми. Не спасти их уже. Не дать отравить детей. Вот что нужно. Оградить их от тлетворного влияния русских женщин. Воспитывать их мужчинами — работниками, купцами, воинами. Может быть, еще не поздно. А может быть, уже поздно.

О русском мужчине замолвите слово

Маленький мальчик спрашивает у мамы:

«Мама, а вот мне в книжке попалось: что такое минет?»

Мама говорит: «Это когда член берут в рот».

Папа кричит из соседней комнаты: «Дура! У нас сын! Не берут, а дают!»

Как развивается и растет русский мужчина? Или европейский мужчина, это одно и то же. Чем он отличается от понятия «мужчина» других культур и традиций?

Как только он родился, с первых же дней на него начинает орать мама. Продолжается это до тех пор, пока он чуть-чуть не подрастет. Когда он немножечко подрос, на него уже орет воспитательница в детском садике. Он еще чуть-чуть подрос, на него орет школьная учительница. Ему нужно во всем уступать девочкам. Более того, ему внушается, что девочке надо все уступать, но девочка никаких ущемлений в правах иметь не должна. Она имеет все то же самое, что и мальчик, только он еще должен ей почему-то все уступать. В результате создаются условия для формирования неполноценной личности. Когда это бедное существо вырастает, на него начинает вполне заслуженно орать его жена.

В результате такого воспитания возникают устойчивый стереотип подчинения женщине и реакция подчинения на окрик. Как у павловских обезьян на удар электротока.

Женским окриком русский или европейский мужчина управляется всю свою жизнь. Более того, он постоянно находится под определенным прессингом. Прессинг такого плана: ему постоянно приводятся в пример инородцы, и у него начинается развиваться определенный комплекс расовой и мужской неполноценности. В результате зашуганный, задавленный мужчина отказывается брать на себя какую-либо ответственность за семью, видя печальный опыт семей окружающих и собственной семьи, в которой он рос.

Что происходит, когда мужчина отказывается брать на себя какую-либо ответственность за семью? Старается получить все мыслимые и немыслимые удовольствия, помимо создания семьи.

И тогда идет распад института семьи, как раз тот, что происходит в России и Европе. Умирает институт брака. Вслед за ним умирает институт воспроизводства. Потому что такого мужчину уважать очень трудно. И женщины России и Европы начинают настолько презирать своих мужчин, что детей от них иметь не хотят. Более того, страх перед повиновением женщине толкает русских и европейских мужчин на всевозможные отклонения от нормы, анализировать которые автор в данной статье не собирается.

С самого детства русского или европейского мужчину чморят за любую драку или любое проявление силы и агрессии, необходимой для формирующегося мужчины.

Драки запрещены, потому что воспитанием занимаются исключительно женщины. Раз драки запрещены, то наказание, которое следует за дракой, воспринимается куда более тяжело, чем полученные в результате драки побои. И теперь русский мужчина если и может драться, то только с большим трудом, превозмогая все результаты воспитания. «Драться плохо, драться нехорошо, драться нельзя».

Однажды в одном вузе провели эксперимент. Два аспиранта на одной из московских улиц взяли за руки аспирантку. Естественно, эксперимент проходил с согласия всех сторон. И она стала громко кричать: «Помогите, помогите, помогите!» Два аспиранта, рослые спортивные парни, тащили ее по улице.

Большинство русских мужчин, покосившись, переходили на другую сторону улицы, шарахнувшись.

Какая-то женщина стала кричать, но ее тут же успокоили, объяснив ей, что это эксперимент, и поблагодарили за проявленные храбрость и неравнодушие.

Вмешался лишь один мужчина. Правда, сказал он примерно так: «Эй, ви, шакалы, а ну дженчину оставьте в покое, а?!». Тогда ему тоже было объяснено, что это эксперимент. Его спросили: «Вы первый вмешались. А скажите, пожалуйста, как вас зовут и откуда вы родом?» Человек, усмехнувшись, не назвался, но сказал: «С юга, брат, с юга».

Почему такое происходит? Как такое могло произойти? Как, каким образом сформировался сей удивительный психологический феномен, который назван «русским мужчиной»?

Вот об этом стоит, пожалуй, поговорить. О формировании. Но, прежде чем перейти к формированию, еще один важный момент. Собственно, отношение мужчин в России друг к другу. Для начала небольшое сравнение.

Один знакомый автора, этнический татарин, по делам бизнеса оказался в Афганистане. И там был он задержан по подозрению местными властями и брошен в тюремную камеру. Помимо него было полтора десятка представителей движения Талибан. Три года провел человек в камере с этими людьми. За три года он полностью выучил Коран. Стал, как говорят мусульмане, хафизом. Мало того, он с теплом вспоминает людей, с которыми он был в одной камере. Отношения поистине братские. Каждый глоток воды или кусочек пищи либо по очереди, либо делятся на всех. Вся работа выполняется тоже либо по очереди, либо всеми вместе. Отношения между людьми поистине братские, и даже обращение друг к другу «брат». Можете ли вы себе такое представить в любом российском месте лишения свободы, где одни угнетают и унижают других, подвергают их насилию?