Свирепый черт Лялечка - Владимир Черепнин

- Теперь про коммунизм.

- Вначале хотел соединить самые мощные идеологии. А потом понял, что народ тут тупой. Да и пил тогда сильно. Из-за расстройства мужских функций. Бывало, проснусь утром, не помню ни фига, а я уже дуче...

- Пахан тоже из этой оперы?

- Естественно. При любых общественных строях и идеологиях преступные авторитеты вызывали страх у обывателей. А когда Пахан в натуре еще и Вождь всех времен и народов...

- Мандаты?

- Когда я попал в этот мир, полные карманы мелочи были. Бумажные деньги - фикция, а монеты всегда в цене. А потом догадался использовать их в табеле о рангах. Все так хорошо получилось. Единственный червонец мне, остальные подчиненным, - Кашкин извлек десятирублевую монету.

- Дай сюда.

- Вместо меня теперь будешь? - Печально протянул сосед.

- Дурак. - Я забрал десятирублевую монету и продолжил. - Нукеры?

- О! Это моя гордость! Я их младенчиками у матерей забирал. Они никого кроме друг друга и меня не видели. Никакого дурного влияния извне. Личная гвардия. Те, которые старели, молодняк воспитывали, замкнутый цикл. Для них-то я давно бог...

Добровольные помощники

Вопросов было еще множество, но мне больше не хотелось слушать этого слизняка. Тем более, по мере воспоминаний, с ним происходили едва заметные изменения. Испуганный и раздавленный, он на долю секунды преображался, и из-за Кашкина, сволочи, негодяя, подонка, но, с огромной натяжкой, все же человека, проглядывался монстр и параноик Пахан.

- А можно мне спросить? - Воспользовался паузой сосед.

Я молча кивнул.

- Андрей, скажи, пожалуйста, почему твоя спутница, - он бросил взгляд на Лялечку, - называла себя чертом?

- А ты у нее и спроси.

- А это потому, дядечка, - Лялечка не стала дожидаться вопроса, - что я и есть черт. Самый настоящий и всамомделешний. Не то что некоторые, назовут себя богом, а чуть что, штанишки мочат.

- Не может быть, чтобы там, - очи Кашкина закатились в потолок, потом, в надежде получить опровержение, уставились на меня, - пользовались услугами ада!

- Кто тебе сказал, что они имеют отношение к моему появлению здесь?

- Это получается, что ты спутался с дьяволом, и все что произошло, происки сатаны?! - Из соседа так и пер Пахан.

- Выходит, что так. - Я не стал его разочаровывать.

Физиономия экс-генсека стала плаксиво-озлобленной, словно у капризного ребенка, заподозрившего жестокий обман, тут же глаза полыхнули ненавистью. Последний раз промелькнул Кашкин, затем свое законное место занял Пахан. Не знаю, помнил ли он, что перед ним его сосед по лестничной клетке, или я вновь обратился в его глазах в самозванца, желающего узурпировать власть. Без разницы.

- Вы еще за все ответите! Ох, как ответите! Я все себе верну! А как вы будете корчиться в вечных предсмертных муках!

Он был бы смешон, если бы не был так противен. Даже омерзителен. Лысый плюгавый шизофреник. Параноик. Маразматик. Я отступил на пару шагов, так как, выкрикивая, он разбрызгивал не только проклятия с угрозами, но и слюни. Это было ошибкой. С неожиданной резвостью Пахан совершил непонятную манипуляцию со столом, толкнул его, отчего тот легко, словно на подшипнике, стал поворачиваться вокруг одного угла, открывая потайной люк. В мгновение ока свергнутый тиран прыгнул вниз, после чего стол, завершив оборот, принял первоначальное положение, вновь слившись с полом.

Мы с Лялечкой одновременно подбежали к нему. Пытались стронуть с места, отыскать потайной рычаг или кнопку, приводящий скрытый механизм в действие. Тщетно. Пахан сбежал.

- Утек гаденыш мерзопакостный. Но, ничего. - Казалось, Лялечка никогда не теряет оптимизма. - Лет сто он, конечно, не покажется. Отсиживаться будет. А потом опять обязательно вынырнет. Такие никогда не успокаиваются. Не волнуйся, объявится. Только в этот раз что-нибудь новенькое придумает. Вылезет или гринписовцем главным, или вождем партии любителей пива. А тут мы с тобой его сразу - цап-царап! Помнишь, дядечка, мы в прошлый раз не договорили. И уж тогда...

Непонятный шум, донесшийся из угла, не дал чертовушке дофантазировать. Затем послышался плаксивый голос:

- Сам пойду, не клюйтесь, больно же!

И через мгновение перед нами вновь предстал Пахан, сопровождаемый пингвинами во главе с Шустриком.

- Смыться хотел, - самодовольно сообщил птичий кардинал, - через тайные ходы уйти. А ведь там сам черт (быстрый и виноватый взгляд на Лялечку) голову сломит. А как явятся за ним кариозные монстры и станут искать? Пока найдут, всех добропорядочных пингвинов распугают.

- Молодец, Шустрик! - Похвалила почтаря чертовушка и шепнула мне. Гони червонец.

Я не успел спросить зачем, успел только бросить удивленный взгляд на Лялечку и догадался. Но ей было достаточно и короткого взгляда:

- Керосинка покупать буду! Дашь или стишок читать?

- Держи.

Чертовушка повернулась к пингвинам.

- Так, постройтесь. В одну линию встаньте. Молодцы. За проявленную бдительность объявляю всему личному составу благодарность с занесением, естественно. А тебя назначаю пингвинячьим Паханом!

Лялечка торжественно вручила монету готовому лопнуть от важности Шустрику. А Пахан от такого кощунства, чуть не задохнулся.

- Продолжайте нести караульную службу. К этой дырке мы его больше не подпустим, но мало ли он припас для себя тайных лазеечек. И в следующий раз клюйтесь больней, чтоб ему неповадно было. Все, свободны!

Пингвины удалились. Пахан исподлобья бросал на нас взгляды, полные ненависти, и что-то злобно шипел себе под нос. Разобрать можно было лишь отдельные, часто повторяющееся фразы: "все равно", "умоетесь кровавыми слезами", "буду мучить собственноручно, до скончания ваших дней".

- Андрюша, ты его наверно придуши, он ведь никогда не угомонится.

В принципе, она была права. Но взять и просто, вот так, убить...

- Или ножиком отчекрыжь его дурную головешку, глянь сколько их кругом, - Лялечка указала на брошенные нукерами клинки, - если меня стесняешься, я отвернусь. А! Ты хочешь, как в кино, по благородному! Без проблем. Я сейчас сама привяжусь к чему-нибудь или его заставим меня привязать, а ты как будто явился меня спасать. Только не надо, как у них, минут десять биться в последнем поединке. Все равно же все знают, кто победит. Чекрыжь сразу. Привязываться?

Я отрицательно покачал головой.

- Ну, Андрюшечка, тогда и не знаю. Все равно что-то делать надо. И, вообще, я у тебя только помощница. Тебе решать. Делай что хочешь. А я пойду посмотрю, как там эвакуация лысого контингента проходит.

С этими словами Лялечка демонстративно вышла из зала.

Серпом по...

Она опять была права. Надо было что-то делать, только, что? Я взглянул на Пахана. Он почему-то перестал бухтеть, чем и привлек мое внимание. Он не только замолчал, но и не шевелился, и если бы не понурая рожа и сутулая стойка, то был бы неотличим от собственных статуй. Приглядевшись, я понял, что он и не дышит. Может, само собой все разрешилось? Приступ какой? Хотя, в таком случае не должен был остаться на ногах...