Непокорная и обольстительная - Хизер Грэм

Сейчас она уже не сомневалась в том, что не может равнодушно относиться к этому человеку. Причем ее тянет к нему даже больше, чем она того желает. Конечно, с самого начала они были врагами, столкнувшимися на своем поле брани, врагами сильными, многоопытными и оттого еще более непримиримыми. К тому же ее муж, надо отдать ему должное, в той или иной степени обладал чувством чести и достоинства, чего она от него не ожидала. В свое время она попросила его оформить брак, чтобы спасти свое родовое поместье, и он это сделал. Правда, все получилось не так, как она планировала, но это уже другой вопрос. Как бы то ни было, он пошел на уступки и к тому же прекрасно поладил с ее братьями, что тоже немаловажно. А потом почти силой притащил ее в эти Богом забытые места и заставил жить по своим законам, что опять же говорит о его незаурядной силе воли. Вряд ли кому-нибудь другому удалось бы приручить такую своенравную женщину, как она.

Джереми нежно погладил ее плечо и пристально посмотрел в глаза.

– Мадам, беру свои слова обратно! – тихо пробормотал он.

Неужели он злобно торжествует по случаю очередной победы? Да, он, несомненно, торжествует, как это делают все янки, одержавшие победу в неравной борьбе.

– Всему причиной большое количество вина! – одержимо упорствовала она.

– Неужели? – не без ехидства спросил он.

Криста застыла и вдруг подумала, что он, вероятно, просто насмехается над ней, но в тот же момент произошло нечто удивительное и совершенно необъяснимое. Она вдруг почувствовала легкий толчок в животе и вытянулась во весь рост, прислушиваясь к этому неожиданному явлению. Ребенок. В ее утробе шевелился и давал о себе знать ребенок, и это было так приятно, что она даже вскрикнула.

– Что случилось? – встрепенулся Джереми.

Она медленно покачала головой и улыбнулась:

– Ничего страшного. Это ребенок.

– Господи Иисусе! – засуетился он. – Надеюсь, все в порядке?

– Нет-нет, все нормально, – успокоила она мужа. – Просто он вдруг зашевелился, и это так странно!

Джереми протянул руку и осторожно погладил ее живот.

– Что он делает? – недоуменно переспросил Джереми.

– Он колотит меня ножками, – снова выдохнула она, – а это значит, что он живой и всеми силами хочет обратить на себя внимание.

Джереми снова погладил жену по животу, а потом нежно обнял ее и привлек к себе:

– Постарайся уснуть, дорогая. Завтра нас ждет трудный день.

Глава 15

– Криста, вставай! Слышишь меня? Криста, хватит спать!

Она медленно пробуждалась от глубокого сна, в котором было так приятно и уютно. С трудом вернулись мысли о том, что прошлой ночью она уступила мужу практическим во всем и зашла намного дальше, чем это предписывалось ее супружескими обязанностями.

Разумеется, она неоднократно повторяла ему, что причиной всему является это чертово вино, но сама-то она прекрасно понимала, что дело не только в нем. Именно поэтому ей хотелось сейчас, как можно глубже зарыться в одеяло и не показываться ему на глаза до тех пор, пока не пройдет это мерзкое ощущение поражения.

Криста слегка потянулась и покачала головой, пытаясь побольше натянуть край одеяла.

– О нет, пожалуйста, оставь меня в покое! – взмолилась она, не открывая глаз.

– Криста! – продолжал настаивать Джереми по-прежнему нежным и деликатным голосом, хотя в нем уже чувствовались привычные командные нотки.

– Вставай! – повторил он приказ, но на сей раз уже более сердито.

Не дожидаясь ответа, он схватил ее за плечи и перевернул на спину, чтобы видеть ее глаза. Сам он встал совсем недавно, но уже успел облачиться в свою форму, в которой он выглядел удивительно стройным и неотразимо красивым.

Даже сейчас его прикосновения приводят ее в трепет и вызывают во всем теле странную дрожь, унять которую просто нет сил. Криста еще сильнее потянула на себя край одеяла и уставилась на мужа строгим взглядом, в котором, казалось, не осталось ровным счетом ничего от прошлой ночи.

– Джереми…

– Криста, ты должна немедленно встать и одеться! – последовало очередное предупреждение.

– Ты сам говорил, что жена должна находиться в постели! – парировала она, крепко удерживая одеяло обеими руками.

На его губах промелькнула кривая улыбка.

– Не могу сказать, что ты не нравишься мне в постели, – шепнул он, наклоняясь к ней.

И тут же Джереми резко привстал, уперся обеими руками так, что она оказалась как бы плененной и как-то странно посмотрел на жену.

– Криста, я не намерен оставить все это без последствий, – тихо, но в то же время твердо заявил он. – Все, что мне сейчас требуется, находится внутри тебя, моя дорогая. И я не позволю тебе больше упорствовать в своем отрицании вполне очевидных фактов. За все время нашего знакомства я никогда не пытался обрушить на тебя свой гнев, который, кстати сказать, считаю вполне справедливым, но не уверен, что смогу бесконечно сдерживать себя.

Криста ощутила, как в ее душе нарастает необъяснимая тревога. Ей очень не хотелось показывать ему свои эмоции, но в то же время она понимала, что не должна быть откровенно враждебной к нему. В последнее время у нее все чаще и чаще появлялось предчувствие, что он всеми силами старается разрушить ту неприступную стену недоверия и вражды, которая возникла между ними с момента первой встречи.

– Не смей говорить со мной в таком тоне! – неистово воскликнула она, внимательно наблюдая за выражением его глаз. Они стали угрожающе темнеть, грозя выплеснуть на нее накопившийся гнев, но это уже не могло остановить ее. Ты забываешь, что я тебе не какой-нибудь рядовой солдат, которому можно отдавать приказы! И вообще не надо изображать из себя великого вояку. Ты и полковником стал, прежде всего, потому, что так называемые мятежники истребили слишком много ваших офицеров. Пришлось вашим начальникам рыскать среди простых солдат в поисках пополнения!

Брови Джереми грозно поползли вверх, а губы сжались в кривой ухмылке. Она так и не поняла, какие именно чувства стали одолевать его в этот момент – гнев или самодовольство. Конечно, не стоило говорить ему об этом, но сейчас уже поздно. Ей было жаль не только погибших в этой кошмарной войне южан, но и тех многочисленных янки, которые сложили головы на полях сражений. Она сожалела в этот момент, что снова оказалась в состоянии войны с мужем.

– Я действительно стал полковником по той простой причине, что многие мои соотечественники полегли на войне, – согласился он без какого бы то ни было проявления злобы. – Но и ты стала моей женой прежде всего потому, что многие южане не вернулись домой. Все это очень печально, любовь моя, но это реальность, с которой мы сейчас не можем не считаться.