Тьма. Том 7 - Лео Сухов

Вот так жена тактично сваливает на меня ответственность, высказав при этом своё мнение. Подозреваю, её подобным финтам с детства учили.

— Вы, к слову, Авелина Павловна, не раздумали ехать? — склонив голову набок, с интересом уточнил Иванов. — Всё-таки не дело девушкам топтать Серые земли.

— Дружине нужна защита, а настолько сильную пока даёт только родовой артефакт, — отозвалась Авелина. — В особняк установят защиту, одолженную его светлостью Дашковым, так что за имущество я буду спокойна. А вот за мужа… За мужа не хотелось бы переживать.

Самое сложное, когда тебя обсуждают, не ляпнуть, по привычке Андрея, что-то вроде: «Эй! Я вообще-то тут!». Здесь просто так не принято, а обсуждать человека в третьем лице не считается зазорным. Вот если бы за спиной — это да, нехорошо. А если при нём, то вообще всё в порядке.

— Что ж, тогда отговаривать не стану… — с улыбкой развёл руками Иванов. — Просто буду надеяться, что в следующий раз вы всё-таки останетесь дома. Ну и что вы решили насчёт свободных ватаг, Фёдор Андреевич?

Тут-то я и понял, что разговоры с Авелиной были затеяны, чтобы затем резко сменить тему. Если застать человека в нерешительности и сомнениях, всегда больше шансов, что он согласится.

Я вообще-то и так бы согласился. Но всё же подумал секунд пять, прежде чем отвечать:

— Буду только за. Люди-то нужны.

— Тогда немедленно с ними свяжусь! — кажется, обрадовался опричник.

Мы как-то, не сговариваясь, снова уставились в окно. На Ишим, замерший в ожидании последних расправ, на чёрные дымы над глухими углами…

«А последние ли это будут расправы?» — подумал я.

Мне вспомнились слова опричника на недавнем совещании. Тот самом, после которого всё это безобразие завертелось. Обидные, горькие слова:

— Так по всей длине контрабандного пути… Включая западные княжества Руси. За сто лет прогнило всё от мелкого дьяка до купных чиновников. И, боюсь, в казне страны недостаточно денег, чтобы залить эту опухоль золотом.

Страшная ситуация.

И ведь Дашков не был плохим правителем. Он честно старался следить за тем, что происходит в княжестве. И если в его вотчине так полыхнуло, что же может произойти в других местах?

— Привыкли мы к благополучию, расслабились… — будто в унисон с моими мыслями проговорил Иванов. — Дали больше власти народу. Стыдно признаться, я ведь в молодости тоже выступал за самоуправление… Думал, в людях обязательно победит благоразумие и здравомыслие.

— Победило? — уточнил я.

— Да. Во мне оно, например, победило к исходу первой сотни лет жизни… — усмехнулся Иванов. — Благоразумие и здравомыслие — это не про людей. Это про что-то несбыточное, несуществующее. Люди, в силу своей природы, неспособны постоянно мыслить здраво. То их атмосферным давлением припечатает, то встанут не с той ноги… И такое ведь, бывает, творят, что сами потом удивляются.

Иванов изобразил гримасу удивления и спародировал:

— Это я такое сделал⁈ Я⁈ Правда⁈.. Врёшь! Не помню такого! Вон, как Шапошников, когда ему стали обвинения зачитывать, — опричник поморщился.

С Шапошниковыми и в самом деле получилось мерзко. Вроде бы тихий род. Да и ни в чём особо не нуждались. Ан нет, влезли в контрабанду. Деньги они, в итоге, оттуда лопатой гребли. Полтора века помогали грекам плести сеть, встраивая в неё скрытней и просто влиятельных людей.

Нынешний глава рода уже почти не принимал в этом участия. Так, мелкая помощь и получение прибыли с работающей системы. А когда его пришли под стражу брать, кричал, что он вообще не при чём и что его оклеветали…

Свидетельства против себя назвал враньём и наветами. Фотографии — подделкой. А золото в подвале, никак не проходившее в родовых отчётах — «наследством от любимого дедушки».

Его род так и не извлёк никаких уроков. Глава Шапошниковых упорно отрицал все обвинения. И, может, их род и простили бы. В конце концов, личная вина была не так уж велика… Но без раскаяния нет исправления.

И род был растоптан. Безжалостно, показательно и с участием соседей.

Вообще на фоне беспорядков много кого взяли. Допросы провели, и даже бывший тёмный что-то говорить начал. Вскрылись связи с родами, чиновниками и лихими людьми в соседних княжествах. Были накрыты целые склады с контрабандой, и уничтожены точки на пути следования товаров.

Чистка вышла тотальной. И я бы сказал, что сеть контрабандистов разгромлена подчистую…

Но я то же самое думал и после первой чистки. А ошибки стоили Ишимскому княжеству очень дорого. Нет, где-то здесь ещё точно остались недобитки. Залегли на дно, притаились, пережидая бурю. А значит, со временем обязательно возьмутся за старое.

— Надеюсь, контрабандистам путь мы оборвали… — озвучил я свои сомнения. — Хотя бы временно…

— Оборвали, — кивнул Иванов. — Теперь попробуем выловить их сеть в других княжествах. Но они вернутся, Фёдор Андреевич. Они всегда возвращаются.

— Контрабандисты? — спросила Авелина.

— Нет, Авелина Павловна. Если бы… Я про греков… — как-то невесело улыбнулся опричник. — Лезут и лезут к нам, раз за разом… Франки, саксы, италийцы, эранцы, греки… Не даём мы им покоя. И вернутся они обязательно. Снова придётся вылавливать их повсюду. Однако какую-то передышку мы получили. Даст Бог, сумеем вычистить и другие земли.

Я мог бы расстроить Иванова, но не стал. Да и не успел бы.

Дверь в комнату, где мы сидели, открылась. Внутрь вошёл Дашков, а следом за ним — и всякие разные помощники, которые важным людям положены. Среди всей этой пёстрой толпы выделялись двое: очень довольный Пьер и его приятель, работавший по торговым и производственным делам.

— Так! Фёдор и Авелина! — Дашков, без лишних церемоний усевшись за стол, начал открывать одну за другой толстые кожаные папки, которые ему передал помощник. — Шахты Железновых, угольная разработка, сталелитейный завод… Это всё переходит вашему роду. Можете продать, можете сдать кому-нибудь. Хотя там, считайте, бои с Тьмой идут. А значит, добыча осложнена. Кроме того, на ваш счёт мы переведём суммы за прошлые годы, невыплаченные этими родами. Полагаю, выплаты придут в ближайшие три дня.

— Благодарим, ваша светлость! — отозвался я.

— По поводу списка брони и оружия для дружины… Этот вопрос тоже уладили! — от благодарности Дашков лишь отмахнулся. — Подвезут вам до выхода в Серые земли. Все подробности у вашего стряпчего. Вот, пожалуй, и всё…

— А в особняк обратно можем перебираться? — уточнил я.