Охотник - Тана Френч

с радостью сказал, что Трей врет как сивый мерин, но такого выбора у Кела нет. Независимо от того, что еще найдет или не найдет Нилон, у него есть один человек, прямиком признавший, что был на горе именно тогда и там, когда и где Рашборо бросили. Если ее рассказ — выдумка, тогда, с точки зрения Нилона, раз уж ему повезло слыхом не слыхивать о Брендане Редди, она либо кого-то прикрывает, либо прикрывает себя. Келу неясно, продумала ли Трей последствия того, что делает, и понимает ли она их — или ей насрать.

— Не из таких ли она, скажем так, кто воображает всякое? — спрашивает Нилон. — Или выдумывает ради драматизма, например? Или хотя б чуток, может, приукрашивает по краям?

Смех Келу даже не приходится изображать.

— Да какое там. У малой на это времени нет. Самое захватывающее, что я от нее слышал, — как ее учитель по математике в кого-то учебником швырнул. И всех подробностей мне досталось вот столько: «Мистер Как-его-там кинул книжкой в того малого, потому что малой его взбесил, но промахнулся». Драма — это не ее.

— Ну, тогда классно, — говорит Нилон, улыбаясь Келу. — Как раз такого свидетеля нам и надо, верно? Она мне благословение. В таких местах, на задворках глухомани, обычно с гардами никто не разговаривает, даже если это вопрос жизни и смерти.

— Малая ко мне привыкла, — говорит Кел. — Может, дело в этом.

Нилон кивает, с виду удовлетворенно.

— А еще вот что скажите: на попятный она не пойдет, а? Или, если в суде придется выступать, струсит?

— На попятный не пойдет, — говорит Кел.

— Даже если мы в кого-то из ее соседей упремся?

— Ага, — говорит Кел. — Даже если.

Брови у Нилона взлетают.

— Ай да молодец. — Вскидывает голову, дым выдувает в небо, подальше от Кела. — А что там насчет говоров? Это она правду сказала, можно отличить эту округу от соседней?

— Есть такое мнение тут, — отвечает Кел. — Сам я разницы не слышу, но вот мой сосед утверждает, будто у людей за рекой речь такая, будто ослы блеют, то есть он различает.

— В таких местах, как это, оно все еще, видимо, встречается, — говорит Нилон. — У людей постарше, во всяком случае. В тех местах, откуда я родом, дети, клянусь, нахер, общаются так, будто только что с самолета из Л.-А. Хоть вот эта девица разговаривает как ирландка. — Кивает на дом и Трей. — Ее батя, как его там, Джонни? С ним что за тема?

— Я с ним общался всего несколько раз, — говорит Кел. — Он в Лондоне был еще до того, как я сюда приехал, и вот только вернулся пару недель назад. От местных, кто его раньше знал, вы больше услышите.

— А, ну да, расспрошу их. Профессиональное мнение мне ценно, вот что. Он единственный известный знакомый покойника в этих местах, мне важно присмотреться. Он что за человек вообще?

Нилон решил, что Кел — по крайней мере, пока — будет местным бывалым легавым, кто помогает расследованию своим непритязательным полевым знанием. Кел рад подыграть.

— Довольно приветливый малый, — говорит он, пожимая плечами. — Хотя из таких, кого называют шалопут. Сплошь треп да улыбочки, а толку ноль.

— Знаю этот тип очень хорошо, — прочувствованно говорит Нилон. — Озабочусь, чтоб стул был поудобней, когда с ним толковать сяду, такие болтают о себе до морковкина заговенья. А Рашборо что? Он такой же был?

— Я и его всего пару раз видел. Этот впечатления раздолбая не произвел; я слыхал, он какой-то богатый делец, но не уверен, правда ли. В основном казалось, что его довольно-таки прет от этих мест. От бабки своей слышал тонну баек и хотел осмотреть места, о каких та рассказывала, и весь раздухарился, потому что один тут парень оказался ему троюродной родней.

— И такой тип знаю, — говорит Нилон, лыбясь. — В основном это янки вроде вас, из бритов насчет Изумрудного острова в романтику впадает мало кто, но, само собой, всегда есть исключения. Ваши предки тоже из этих мест, да?

— Не-а, — отвечает Кел. — Никаких тут связей у меня. Просто понравилась Ирландия, и я нашел себе место по карману.

— Как местные с вами обращаются? У них не то чтобы репутация, что называется, гостеприимных.

— Хм, — говорит Кел. — Со мной они вполне по-добрососедски. Не скажу, что мы сердечные друзья или как-то, но всю дорогу ладим.

— Классно такое слышать. Нельзя же, чтоб они нам доброе имя напрочь подпортили, куда дальше-то — туриста уже вот убили. — Нилон докуривает сигарету почти до самого фильтра. С сожалением смотрит на то, что осталось, и тушит о подошву ботинка. — Занимайся этим делом вы, — говорит он, — положили бы глаз на кого-то конкретного?

Над этим вопросом Кел думает не спеша. Оперативник сидит на водительском кресле очень прямо, руки уже на руле, и решительно не обращает внимания на грачей, а те, в восторге от новой мишени, орут на него и пуляют по машине желудями.

— Я бы глянул на Джонни Редди, — отвечает он. Выбор у него невелик, Джонни — правильный ответ, а если это проверка на вшивость, Келу необходимо ее пройти.

— Да? У них с Рашборо какие-то трения были?

— Я, во всяком случае, не видел. Но, как вы сами сказали, он в этих местах единственный известный знакомый Рашборо. Что у них там за совместная история в Лондоне, я не знаю. В смысле… — Кел пожимает плечами. — Рашборо, видимо, вот так по-крупному достал здесь кого-то всего за неделю. Спутался с чьей-нибудь девчонкой, может, хотя он вроде не из таких был. Как я уже вам сказал, в убойном я никогда не работал, опыта не имею. Но начал бы с Джонни.

— Ах ну да, с него, конечно, — отзывается Нилон, небрежно отмахиваясь окурком, словно желая сказать, что Кел способен на большее. — Но помимо него. Кто тут слегка с приветом, скажем так, кто-то, кого на темной дорожке вам бы встретить не захотелось? Местный псих, чтоб не ходить уже вокруг да около. Я знаю, девчонка сказала, что слышала четверых или пятерых мужиков, но даже у психа могут быть друзья, семья, люди, готовые помочь ему, когда говно полетит на вентилятор.

— У нас тут толком и нет такого, — говорит Кел. — Полно мужиков, по кромке чуток странноватых просто от долгого житья в одиночку, но не думаю, что кто-то из них настолько чудной, чтоб грохнуть случайного туриста просто потому, что он ему с виду не глянулся.

— Английского туриста все ж, — говорит Нилон, будто его только что осенило. — Всегда найдутся такие, у кого насчет бритов сильные чувства, особенно здесь, у границы. Есть ли кто вот такой в этих краях?

Кел осмысляет и это.

— Не, — говорит. — Всяк, бывает, думаю, поет в пабе что-то не слишком доброжелательное к англичанам. Я и сам такое пою, как запомнил кое-какие слова.

— Да и все мы, ну, — хихикнув, соглашается Нилон. — Нет, я того имею в виду, кто гораздо махровее. У кого в пабе прет из всех щелей, стоит только в новостях появиться Северу[51], или кто загоняется на