Коллекция королевы - Ан Ци

— Меня зовут Тимофей. Я орнитолог. Я тут две недели кукую. Поехали, переночуем в посёлке — оленеводы нас приютят. А завтра — в тундру. Идёт?

При слове «орнитолог» Лизины глаза засияли. Она с энтузиазмом потрясла внушительную ручищу, протянутую ей.

— Здравствуйте, я Лиза, мне папа много о вас рассказывал. Вы побудете

с нами? У вас, наверняка очень много работы, но если бы Вы

разрешили, то я

— Смотри, как она сразу налетела! Даже поздороваться не даст! Лиза у меня долго колебалась — биофак или медицинский. Но я вижу, старая любовь не ржавеет. Ладно, ну здравствуй! — хлопнул Тимофея по плечу Кирилл. — А это Петя, я тебе говорил, — добавил он, обнимая за плечи Рыжего, ревниво косящегося на орнитолога. Тот, впрочем, ничего не замечал и продолжал улыбаться.

Они вышли за ограду и осмотрелись. Кругом белели снега. Глазу было почти не на чем задержаться. Лишь кое-где темнели из-под снега большие камни. Да мрачные чёрные скалы семи останцев, вытянувшихся в одну линию, чётко выделялись на фоне снега, напоминая караван гигантских верблюдов в пустыне, где вместо барханов был тоже снег.

— Вот, гляньте, там впереди, — указал на них Тимофей. — Когда тут у полярника спрашивают, где ты был, он говорит, например, так: ходил к четвёртому верблюду, осмотреть капканы. И все понимают…

— Кроме меня, — буркнул Петя сердито.

— Петрусь, да ты посмотри. Ведь их целых семь. И если им номер дать… — совершенно серьёзно начала объяснять Лиза. Но её отец, сразу почуявший, откуда ветер дует, решил сменить тему.

— Тим, расскажи нам лучше, сейчас ещё «весна света» стоит или «весна воды» уже наступила?

Орнитолог поднял глаза на Кирилла, а ребята с интересом уставились на обоих. Они шагали по утрамбованной дороге к нескольким домикам крошечного посёлка, видневшихся невдалеке, откуда слышался лай собак. Усы у мужчин покрылись инеем, совсем стемнело, и видны стали звёзды.

— Кирилл Игнатьевич, не иначе вы из «органов». Нет, правда! Вот откуда вы взяли, что я вообще Пришвина читал? Даже имя такое знаю? Он сейчас совсем не в фаворе.

Кирилл не успел ответить, как Лиза замахала руками.

— Из каких ещё…? А поняла. Так в книжках называют разведку. Что Вы удивляетесь, Тима? Это — папа, папа всё всегда знает.

Тимофей Решевский с восхищением взглянул на розовощёкую девушку. Ее коса, тоже в инее, делала Лизу похожей на снегурочку.

— Вот это я понимаю! Хотел бы я тоже иметь такую дочку. Папа — и весь ответ.

— Тимка, я с твоим старшим братом десять лет учился и года три на одной парте сидел. Я немало всякого помню, в том числе про братишку.

— Да ладно, это я просто так. Ну слушайте. Я об этом могу говорить хоть неделю.

И Тимофей рассказал, что по меткому выражению М. М. Пришвина, «весна света» начинается в заполярье в середине марта. Это происходит так.

Солнце подолгу не сходит с небосклона и заливает тундру ровным ослепительным светом. С каждым днём светлого времени всё прибывает, и в начале апреля на южных склонах крыш в солнечные дни начинают расти сосульки. Еще мороз, но уже на термометр только 6–8 градусов.

В северной части небосклона в полночь не исчезает заря. И тундра начинает тихонько оживать. Появляются одиночные куропатки. Чаще встречаются следы песцов, бисерные следы леммингов и цепочки следов горностая, который настигает зверьков прямо под снегом.

Солнце так припекает поверхность снега, что он подтаивает и при сильном морозе. К вечеру этот подтаявший слой смерзается в твёрдую корку наста. А это значит — метель и пурга случаются все реже. Ветер не может уже поднять снежную пыль ни днём, когда снег на поверхности влажный, ни ночью под ледяным панцирем наста. Правда, дуют очень сильные ветры, но они, как ни странно, благотворны для всего живого, так как оголяют большие участки тундры и облегчают для оленей, гусей и куропаток доступ к корму. А «весна воды» приходит внезапно!

— Мы завтра на снегоходе поедем. И в лесотундре сделаем лагерь. Там у меня одна из площадок для наблюдения. А вы сможете потренироваться, — оборвал себя на полуслове рассказчик, посчитав, что нужно вернуться к делу.

— Лесотундра! Значит там есть и деревья? — спросила Лиза.

— Там и кустарники, хотя и деревья есть. Например, ели. Но странной формы. Они сверху как будто подрезаны все на одном уровне.

— О! Слушай, Тим, это я читал. Сильные ветры, правильно? — обрадовался Кирилл.

— Вот видите! Я говорю — папа всё знает! — девушка подула на озябшие руки. Тимофей немедленно снял огромные рукавицы, подбитые мехом, и вручил ей. Петька нахмурился ещё сильнее, прибавил шагу и зачапал по дороге, несколько опередив свою группу.

— Ветер-то, ветер, а почему на одном уровне? Что же он на нём только дует?

Снова заинтересовалась Лиза.

— А вот не скажу! Раз так — пусть Кирилл Игнатьевич объясняет. А я ростом не вышел, — Тима ехидно подмигнул Бисеру.

— Ростом ты как раз вышел. Только «молодой ишшо»! Тебе сколько лет, Тима?

— Мне? Только тридцать восемь. Не был, не участвовал, не привлекался. Ладно, пока вы что-нибудь ещё не спросили, я, так и быть, расскажу. Там, где снег лежит, он ветви и бережёт. А если весной они высовываются из снега, то их сильный морозный ветер высушивает не хуже любого самума пустыни, они и гибнут. И вот особенно на открытых местах ёлки такие стоят… Кстати, как вы думаете, что такое куропаточий чум?

Кирилл открыл рот для ответа, но Лиза опередила его:

— Тимоша, чум бывает у эскимосов. Значит или это гнездо вигвамом, или…

— Холодно!

— Шалаш для куропаток — дополнил Кирилл.

— Шалаш — уже теплее. Для куропаток и зайцев, а заодно и для нас с вами. Я уж начал про ёлки. Ветки, те, что снег прикрывает, образуют шатёр. Он густой и для ветра непроницаем. И если оленеводам приходится проводить ночь под открытым небом, то тогда говорят ночевал в куропаточьем чуме. А выше снега — там нет ветвей! Смотрите, мы пришли. Нас Петя ждёт у крыльца.

Действительно, лай собак сделался громче, и они увидели лыжи и сани около низкой избы. Несколько мужчин в анораках и унтах окружили рыжего Петьку и оживлённо расспрашивали его.

— А как же «весна воды»? Я как раз хотела спросить… Нет, это глупо. Ещё же зима.

— Пошли, Лизок, — попросил ее отец, — все устали. Тима нам завтра расскажет дальше. Не забудь, впереди серьёзное дело. А я вижу — Петя не в духе. Давай мирится!

Лиза кивнула и послушно