Революция грядет: борьба за свободу на Ближнем Востоке - Валид Фарес

Для того чтобы отказать берберам в праве на самоопределение, арабские националисты региона, по большей части социалисты и сторонники авторитаризма, используют различные аргументы. Ливийский лидер Каддафи часто заявляет, что берберы – тоже арабы, потому что «они пришли с арабского полуострова около четырех тысяч лет назад», задолго до арабского завоевания континента. Каддафи и его арабские националистические приспешники пытаются утверждать, что берберы – те же арабы, даже несмотря на то, что сами берберы это отрицают. Так, англосаксы в Северной Америке могли бы сказать индейцам: вы тоже европейцы, прибыли из Евразии на континент десять тысяч лет назад, поэтому не более коренные жители, чем мы, и ваши земли – наши».

Краткая история борьбы берберов

Древние берберские национальности, мазих или амазих, имеют афро-хамитские корни. Они населяли области между Марокко и Западным Египтом, их земли простирались на юг до самого Сахеля. Когда сюда пришли финикийские поселенцы, основавшие Карфаген, берберы составили большую часть населения Карфагенской империи. После окончания Пунических войн берберов завоевывали поочередно римляне, византийцы, вандалы, однако им на протяжении многих столетий удавалось сохранять свою культуру. Среди регионов расселения берберов были Нумидия, Мавритания, и ряд других. Христианство просочилось в Северную Африку уже в первые столетия своего существования, Карфаген стал штаб-квартирой североафриканского христианства подобно тому, как Александрия – патриархатом коптов. В первом веке н. э на берберских территориях поселились крупные еврейские сообщества. После завоевания Египта войсками под командованием Амр Ибн аль-Ааса армия Халифата двинулась через Сахару в берберские земли, расположенные на территориях современного Туниса и Алжира.

Арабское завоевание берберских территорий было важнейшим этапом в их истории, подобным англо-иберийскому завоеванию Америк. Оно означало тотальное изменение доминирующей культуры, приход нового этнического большинства и смену религии.

После нескольких сражений в Киренаике (сегодняшняя Ливия) и продвижения на запад Северной Африки силы Халифата, руководимые эмирами и командующими, назначенными на Аравийском полуострове, подавили сопротивление берберов и присоединили эти огромные территории к империи. Изначально берберские земли попали под власть Fatah Северной Африки. Позднее северное побережье было использовано для броска в Испанию.

В отличие от предыдущих завоевателей арабские правители настаивали на полной ассимиляции берберов. С начала VII в. процессы арабизации и исламизации привели значительную часть берберского населения в круг новой идентичности. Важно отметить, что, несмотря на сопротивление, несколько исконных берберских племен присоединились к завоевателям, как это уже происходило ранее в Сирии и Месопотамии.

Одним из самых известных берберов, вставших под знамя Халифата, был не кто иной, как Тарик Бин Зиад, блистательный командир, обосновавшийся в Испании и нанесший поражение армиям христиан около 715 г. н. э. В его честь гора, возвышающаяся над проходом на Пиренейский полуостров, получила имя «Джебел Тарик». Позднее этот топоним в европейских языках трансформировался в «Гибралтар». Тарик провел армии Халифата в Иберию и преподнес сначала Омейядам, а затем Аббасидам то, о чем они не могли даже мечтать: часть христианской Европы. Эти земли были богаты водой и плодородны, завоеватели назвали их Андалусией – землей вандалов. Однако генерал, который стал для Халифата тем же, чем Кортес для испанской империи многие века спустя, не получил заслуженных почестей. Когда победы в Андалусии были закреплены, арабская элита Дамаска приказала Тарику передать власть в руки арабской династии Омейядов, известных своим пренебрежительным отношением к другим национальностям, в первую очередь к выходцам из Африки, даже если те были мусульманами.

С самым знаменитым бербером в арабской истории обошлись как с человеком «второго сорта», несмотря на то что он принес несметные богатства арабскому Халифату в Леванте1. «Этнически он просто не был гражданином «первого сорта», – говорит Ферхат Мехенни, лидер современного движения сторонников автономии берберов в Алжире, – поскольку не происходил из правящего класса – арабов».

История Тарика символична как для минувших столетий, так и для нашего времени. Берберы разделились на две группы. В первую вошли те, кто арабизировались и слились с арабскими поселенцами, пришедшими из Аравии и Леванта. Арабо-берберы, принявшие ислам, как считают некоторые, сегодня могут составлять демографическое большинство в регионе, охватывающем Марокко и Алжир. Второй группой были берберы, которые не пожелали вливаться в ряды арабов и поддерживали доарабское культурное наследие в анклавах, разбросанных по всему Магрибу.

С потерей Андалусии западные границы Халифата сместились на север Марокко. Арабские правители Магриба, опасаясь дальнейшего вторжения европейцев, ослабили процесс арабизации берберов. В XVI в. Оттоманский султанат заявлял права на всю Северную Африку, назначая своих бюрократов в Магрибе как Walis. Это дало краткую передышку берберам, позволило их культуре просуществовать еще пару столетий. Хотя они и находились под гнетом султаната, турецкое правление постепенно ослабевало, и в 1830 г. Магриб начали колонизировать европейские страны. Франция оккупировала Марокко, Алжир и Тунис, Испания закрепилась на севере Марокко, а Италия получила контроль над Ливией. Арабы и берберы оказались под западным владычеством.

В середине XIX в., с появлением в Алжире европейских поселенцев, французские власти попытались заручиться поддержкой берберов против ширящегося влияния арабского национализма и ваххабизма, распространявшегося среди арабского населения. Многие десятилетия в сообществах берберов-амазих конкурировали две силы. Одна продвигала идею солидарности с исламской идентичностью Магриба в противовес французскому колониальному правлению, другая стояла на том, что истинную угрозу для берберов представляет именно арабский национализм.

Историки берберских народов разделяются на два лагеря, соответствующие эволюции политических взглядов самих берберов. В то время как часть из них присоединилась к борьбе за независимость стран Магриба против французов, другие стремились к обретению берберской автономии и независимости. Выбор для коренной «нации» в Магрибе был невелик: либо присоединиться к арабскому националистскому движению, в частности в Алжире – против французов и сформировать постколониальные светские государства, либо бороться за создание одного или нескольких берберских государств. Дилемма была непростой. Будучи по большей части мусульманами или исламизированными, берберы не были апологетами джихада против неверных колонизаторов. Для того чтобы мобилизовать племена амазих на сопротивление, светские арабские националисты часто использовали религиозный призыв к Grande Jihad contre la France (большому джихаду против Франции). Алжирцы французского происхождения и местные власти играли на идее берберской автономии, противопоставляя ее арабскому доминированию.

В конце концов в борьбе против французского господства большинство берберских политических лидеров присоединились к этническим арабам, и в Магрибе возникли три арабских государства: Марокко, Тунис и Алжир, все бывшие провинции оттоманского Халифата.

В Марокко, получившем независимость в 1956 г., коренные берберы составляют около 40 % населения, в современном Алжире, получившем независимость в 1962 г., – около 30 %. Однако если учитывать «арабо-берберское» население, уходящее своими корнями в народ амазих, берберы могут составлять около 70 % всего населения Магриба. Как и в Судане, поселенцев-арабов меньше, чем коренных африканцев. Однако несмотря на то, что в обычной культурной жизни смешанное население Магриба имеет связи с обоими корнями (арабскими и берберскими), на его политический выбор по большей части влияют доминирующие правящие круги арабских националистов и исламистов. Гораздо более многочисленные берберы Марокко, особенно живущие в Атласских горах, при конституционной монархии, установившей кровные связи со многими из племен, чувствуют себя комфортнее, чем их алжирские собратья. Но даже в умеренном Марокко некоторые берберы считают, что подъем джихадизма представляет угрозу их образу жизни и робкому стремлению к выборной демократии.

В отличие от Марокко в Алжире берберский вопрос более актуален. Здесь берберы борются за получение автономии региона Кабилия. Этот вопрос стоит так остро, как еще не бывало ни в одной стране Магриба.

Кабильский вопрос

Берберское население распространено по всему региону, от небольших поселений в Ливии, Тунисе и Египте до больших этнических групп в Сахеле, таких как туареги в Мавритании, Мали и Нигере, и дальше, вплоть до Буркина Фасо. Крупнейшие берберские «нации» находятся в Магрибе. Среди них шильх, ташелхит на юге Марокко, где их численность достигает примерно 8 млн, и шауйя в Алжире. Особенно стремятся к автономии кабилы на севере Алжира, народ, который в большей степени сохранил свой родной язык и культуру.