Гранатовый сок - Дмитрий и Наталья Соколовы

– Ты говоришь ерунду, – голос Стеллы задрожал, и я даже подумал, что она вновь готова заплакать. – Поначалу мне тоже хотелось верить в чудо, Гриша. Но, увы. Лучшие уходят первыми…

– И здесь тоже не соглашусь. Я подозреваю, что он теперь спонсирует СКОК. Так что, я бы не стал называть его хорошим и, тем более, лучшим.

– Да как ты смеешь! – взвившись, Стелла подлетела ко мне и влепила крепкую пощёчину. – Как у тебя только язык повернулся!

– Мой язык ещё и не так умеет, – «похвастался» в ответ я. – Предатель твой Эмиль! Слышала? И тиран! А ты тут сохнешь по нему…

Думаю, дело бы вскоре закончилось дракой, но окна в доме вдруг как‑то странно задрожали, и повсюду поплыл серо‑сизый туман.

– Гриша, ты слишком торопишься, – медленно прошептал Константин сладким, как сахарная вата, голосом. – Господа, не спешите. Давайте сейчас же забудем об этом неосторожном разговоре.

Я внезапно понял, что дрожат вовсе не окна, а мои веки. Стелла расслабила ладонь, которой хотела отвесить мне очередную оплеуху и удивлённо посмотрела на свою руку, но, видимо, так и не смогла вспомнить, что именно её разозлило. Потом перевела взгляд на мою пылающую щёку и неуверенно нахмурилась.

– Ты что‑то говорил про Эмиля?..

– Продолжим позже, – решительно перебил её Константин. – На сегодня хватит.

Глава 25. Добро пожаловать в Европу

Что же это получается? Стелла вознамерилась найти и убить Каспера, чтобы отомстить ему за Эмиля. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что, во‑первых, не факт, что Эмиля убил Каспер, а во‑вторых, не факт, что он вообще мёртв. Снова вспомнив «аванс», который я оставил в шкафчике на работе, я уже практически не сомневался, что он зачем‑то инсценировал свою смерть, после чего заделался «спонсором» в московском штабе СКОК. По крайней мере, это хорошо объясняет, почему охотники в итоге поделились на два лагеря. Видимо, произошёл естественный отбор между теми, кто любит золотишко, и теми, кто искренне увлечён своей профессией. Только вот зачем это всё Вернеру?..

Какой‑то второй голос внутри моей головы бухтел, что ничего такого на самом деле нет, и я просто всё это придумал из растущей ревности. Спорить с самим собой у меня не было сил, поэтому в итоге мы просто договорились, что в понедельник я первым делом найду в базе всё, что касается операции по охоте на Вернера. Будем надеяться, что эта информация хоть что‑нибудь прояснит.

Чтобы как‑то снять напряжение, возникшее у меня внутри, вечером я решил кое в чём помочь Стелле. Или, наоборот, помешать. Я взял тряпку и, смочив её, принялся тщательно протирать пыль с портретов – но не с одного‑единственного, как она, а со всех них без исключения. А то какое‑то несправедливое неравенство получается. Будто господин Вернер здесь особенный.

На закате Константин уехал в одному только ему известном направлении. Вернее, ускакал на своём вороном коне. Я видел копытного в окно – огромного, с блестящими боками и заботливо расчёсанными гривой и хвостом. Казалось, пышущий энергией зверь был диким и неуправляемым – так бодро он скакал по двору, ржал и раздувал ноздри – но, стоило Константину подозвать его и набросить ему седло на спину, тотчас же успокоился и послушно опустил голову – почти как человек выразил хозяину своё почтение.

Илона, сидя за обеденным столом, рисовала стрелки на веках – наверное, опять куда‑то намылилась. Влад, ползая по полу в гостиной, собирал пазл – на картинке уже угадывался белоснежный волк и, кажется, такая же белая сова, вернее, пока одни только её глаза и немного головы. Ян и Штефан играли в нарды. Стелла делала вид, что следит за их игрой, хотя на самом деле, по‑моему, украдкой следила за мной.

В который раз отжав тряпку, я провёл ей сверху вдоль рамы очередного портрета и сморщился:

– Ребят, а паутина у вас тут висит для атмосферы, или просто никто давно не убирался?

Чистокровные – однако не очень‑то чистоплотные – вампиры только пожали плечами мне в ответ. Ну да, им, привыкшим к вечности, неповадно тратить своё время на борьбу с вековой пылью, а вот мне пока это не кажется чем‑то зазорным.

Встав на верхнюю ступеньку стремянки, я натянул тряпку на швабру и теперь орудовал этим приспособлением у полотка, накручивая и снимая паучьи сети.

– Надеюсь, ты не против? – снова поймав на себя холодный взгляд Стеллы, я окликнул её сверху. – Всё же, эту паутину плели твои… кхм… коллеги – пауки. У тебя нет возражений?

Она только недовольно вздохнула:

– Гриша, позволь мне отдохнуть от твоего искромётного юмора.

– Ничего, осталось ещё чуть‑чуть. Скоро ночь, а ночью мне будет не до шуток.

Врач в ответ промолчала и отвернулась, снова вернувшись глазами к нардам.

– Послушай, – продолжал я. – Неужели нет никакого способа избавить меня от этих снов?

– Нет. Я уже говорила, я не контролирую этот процесс. Мне и самой, знаешь ли, это всё не приносит радости… – она прервалась, а потом вдруг воскликнула громко. – Вот чёрт! Я же снотворное забыла!

– Снотворное?..

– Отвези меня в город в аптеку!

Я, не сдержавшись, хмыкнул:

– У тебя же есть волшебный кристалл, зачем снотворное?