Та ещё штучка (СИ) - Риз Екатерина

Я присела за накрытый обеденный стол, он был достаточно длинный, и я, немного посомневавшись, выбрала для себя место подальше от хозяина. Правда, никаких других гостей, как я поняла, не ожидалось. За столом мы с Филиппом были вдвоем, и моё такое явное отдаление выглядело немного странно, но я все равно села подальше, прихватив с собой тарелку и бокал. Рудаковский наблюдал за мной с усмешкой.

- А вы строптивая, - сказал он.

- Да, - не стала я спорить. А потом добавила: - Не в вашем вкусе.

Его брови удивленно взлетели вверх.

- С чего вы взяли?

- Такие мужчины, как вы, зацикленные на себе, не любят другое мнение. Не любят, когда с ними спорят и им перечат. Считаете себя эталоном, если не красоты, то ума – это точно. Вам нужны другие женщины. Покладистые, тихие. Бессловесные. Разве я не права?

Рудаковский сидел, развалившись на стуле во главе стола, слушал меня и посмеивался.

- Может быть, - проговорил он, наконец.

Решив не быть скромной ни в коей мере, я положила себе на тарелку салат и мясное рагу с большого фарфорового блюда. Принялась за еду. Что будет дальше – неизвестно, поэтому, пока кормят, нужно есть. А то вдруг что-нибудь пойдет не так, меня запрут в той комнате и ключи выбросят.

- Вкусно? – поинтересовался Филипп.

- Да, спасибо.

- Кристина готовила.

Я на мгновение жевать перестала, с трудом сглотнула. Но заставила взять себя в руки и продолжила есть. Негромко проговорила:

- Мило.

- Она хорошо готовит. Мне нравится.

Я жевала, жевала. Было, на самом деле, вкусно, но я как-то враз насытилась от поворота в нашем с ним разговоре.

- Она же совсем девочка, - сказала я ему после молчания, повисшего за столом.

- Она не девочка, Сима. Она вполне взрослая женщина. Думаю, Кристина немногим младше вас.

Я на него посмотрела.

- Ты же понимаешь, о чем я говорю. С ней нельзя так. Она ведь не понимает…

- А что она, по-твоему, должна понимать? – Мы с ним резко перешли на «ты». – Она живет в большом доме, в достатке, занимается тем, что ей нравится. Ну, предложи ей уйти отсюда. Вопрос – куда? И хочет ли она этого? По-моему, она вполне счастлива в моем доме.

Я снова стала смотреть в свою тарелку. Но промолчать не смогла.

- Всё равно это подло, - сказала я ему. – Ты, как взрослый мужик, поступаешь подло. Попросту пользуешься ею. – Я снова на Рудаковского взглянула, обличающе. – Ты ведь спишь с ней.

Он даже рассмеялся от моего серьёзного взгляда. Руками развел.

- Я тебе ещё раз говорю – забирай. Для этого я тебя и позвал. Обменять Кристину на то, что нужно мне. Ты согласна на этот обмен?

Я отодвинула от себя тарелку, вытерла рот салфеткой. Размышляла.

- У тебя есть семья? – спросила я.

Рудаковский кивнул.

- Конечно.

- Жена, дети?

Он повторил за мной:

- Жена, дети. – Он, не скрываясь, веселился.

- И где они?

- В данный момент? В Лондоне. Жена присматривает школу для старшего сына.

- Понятно. А она знает про Кристину?

Он пожал плечами.

- Думаю, ей всё равно.

- И я даже догадываюсь почему.

- Расскажи мне.

- Потому что Кристина в этом доме в роли домашнего питомца. Не прислуга, но и не полноценный человек. Твоя игрушка. И что ты делаешь с ней за закрытыми дверями, никого не интересует. Поигрался, как с котенком, и пошел спать к жене. – Рудаковский молчал, не спорил и не смеялся над моими выводами. И это, если честно, больше всего меня злило. Внутри меня бушевало пламя, я была настолько возмущена, что мне казалось, ещё минута, и я кинусь на этого высокомерного ублюдка через стол. И ткну чем-нибудь, например, вилкой.

- Мы не о том говорим, тебе не кажется?

- А больше нам говорить не о чем. – Я развернулась на стуле, теперь сидела к Рудаковскому лицом. – Чего ты ждал от меня? Что я приеду к тебе в дом со шкатулкой старинных драгоценностей под мышкой? – Я руками развела. – Ну, извини. У меня ничего нет. А всё потому, что есть такой же, как ты, только зовут его Саша Соболевский. Тоже притворно-тошнотворно заботливый и порядочный человек. Который тоже хочет радоваться чужим брюлликам. Они ведь как ему чужие, так и тебе. Вот только он, знаешь ли, успел первым.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- В каком смысле?

- В смысле, что первый схватил, привез, запер, шантажировать начал. И Соболевский куда удачливее тебя, он знает, чем можно было меня припугнуть. – Я сглотнула. – Он забрал у меня сына. Отправил его куда-то в Европу. Как он сказал. И я не увижу ребенка до тех пор, пока не передам ему все припрятанное Лешей на черный день. Поэтому, извини, если я буду выбирать между моим сыном и Кристиной, то я выберу не её.

Лицо Рудаковского помрачнело.

- Ты что, отдала ему всё?

Я немного помялась прежде чем ответить.

- Не совсем, но…

- Что?

- Ты же понимаешь, что если Соболевский доберется до драгоценностей первым, ты их больше не увидишь, да?

- Сима!

- А вот голос на меня повышать не надо. Я всё-таки не Кристина. – Рудаковский свирепел, мне кажется, его не столько расстраивала предполагаемая потеря драгоценностей, окончательно, а то, что они могли достаться Соболевскому. И мне приходилось подбирать каждое слово. – В одном московском банке есть ячейка. Арендованная моим мужем на долгие-долгие годы. А у меня есть от неё ключ, - сообщила я, внимательно наблюдая за реакцией Филиппа. Клянусь, я даже заметила, как он жадно сглотнул. – Точнее, у меня был ключ. Саша его забрал.

- Что, взял и забрал? И Филатов тебя не защитил?

Я якобы непонимающе сдвинула брови.

- А при чем здесь Филатов? Филатов тоже… - Я сделал вид, что подбираю слова. – Такой же, как вы двое, в общем. Сошедший с ума из-за чужих страстей. Или ты думаешь, что он как-то по-особенному ко мне относится? – Я горестно помолчала. – Я так думала… какое-то время. Пока не узнала, что он даже спал со мной потому, что Соболевский ему платил.

Филипп усмехнулся.

- Думаю, ты преувеличиваешь. Уверен, что спал он с тобой не поэтому.

- Хоть за это спасибо. Буду тешить себя надеждой.

- Так что с ключом? – нетерпеливо поинтересовался Филипп.

- А что с ним? – удивилась я. – Саша его отобрал, и собрался в Москву. Неужели непонятно? И зря ты думаешь, что без меня он не справится. Пока мы с тобой тут ужинаем, они уже на вокзале, наверное. К чему им я?

Рудаковский занервничал. Я заметила, как глаза его забегали, он, по всей видимости, пытался быстро сообразить, как поступить. Ему даже на месте больше не сиделось, и он вскочил. А я взяла стакан с минеральной водой и принялась пить её мелкими, неторопливыми глотками. До чужой суеты особого интереса у меня не было.

- Кристина!

Только когда он выкрикнул её имя, я вздрогнула. От неожиданности. А Кристина торопливо вошла в комнату уже через полминуты. На Филиппа посмотрела, потом на меня взгляд кинула, непонимающий. А Рудаковский уже принялся её теребить.

- Найди мой телефон, он, кажется, был в кабинете. И вызови ко мне Николая. Он ведь ещё не уехал?

- Я не знаю, - пробормотала девушка, растерявшаяся от его натиска. А Рудаковский ещё и голос в нетерпении повысил:

- Так узнай, не стой здесь столбом!

Кристина торопливо кивнула, попятилась к двери. Снова на меня глянула.

- Хорошо, сейчас узнаю.

- И что ты собираешься делать? – рискнула поинтересоваться я, стараясь не выдать своей крайней заинтересованности. Так, любопытства ради спрашиваю. – Поедешь на вокзал?

- Зачем мне вокзал? – удивился Рудаковский. Повернулся ко мне. – Мы поедем в Москву. Будем там гораздо раньше них. Ты ведь знаешь название банка. Вот там мы их и встретим.

Я еще попила минералки. Размышляла о том, что Рудаковского недооценила. Я планировала вырваться из этого дома, если не удастся сбежать сразу, то оказаться на вокзале и постараться затеряться в толпе. Или хотя бы начать голосить и привлечь к себе внимание. А сейчас, за дверями столовой, Рудаковский, судя по всему, просит своего помощника найти ему в течение пары часов вертолет. Чтобы улететь в Москву.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})