КАББАЛА ВЛАСТИ - Исраэль

1 Бланкфорт также замечает: «Израиль всегда оставался слабинкой Ландау, как и большинства, но, к счастью, не всех левых евреев. Двадцать лет назад он же писал, что слезы двух палестинских женщин (в документальном фильме), оплакивавших свои разрушенные дома и своих близких, убитых израильтянами в Газе, ему не показались искренними. Интересно, что бы он сказал, если бы так написали о евреях, переживших Холокост?»

— 333 —

Каббала Власт

священники, размахивающие пальмовыми ветвями и поющие Осанну, и со стороны могло показаться, что Бирнамский лес пришел в Дунсинан.

В фильме «Дюна», визионерском фильме, в котором предсказано американское вторжение на Ближний Восток1, духовного лидера Сопротивления спросили:

- У нас хоть когда-нибудь будет мир?

- У нас будет победа, - ответил он.

Действительно, захватчик возможно и смягчит свою позицию, пытаясь установить мир, тогда как захваченным ничего не остается, как добиваться полной победы, до тех пор, пока захватчик не запросит перемирия. Так, во время Вьетнамской войны, сознательные американцы требовали «мира», но народ Вьетнама и его сторонники повсюду добивались победы над захватчиками. Этот закон часто забывают современные сторонники пацифизма и ненасилия. Они проповедуют ненасилие притесняемым как панацею от их бед. Неудивительно, что это движение ненасилия встречает понимание и хорошее освещение средств массовой информации и в больших дозах подается растоптанным.

В Святую Землю недавно прибыл внук Махатмы Ганди, приехавший учить ненасилию палестинцев в Рамалле. Идея-то хорошая, но место выбрано неподходящее: ненасилие - ежедневный черствый кусок хлеба для подавляющего большинства палестинцев, тогда как «насилие угнетенных» здесь очень редкая и драгоценная вещь, и «ненасилие» без нее не имело бы

1 Космическая опера Дэвида Линча - монументальная экранизация (1984) знаменитого романа (1965) Фрэнка Герберта, исполненная профетического духа и инспирированная «исламской революцией» 1979 года. Действие фильма происходит в 10191 году, в чем можно при желании увидеть 1991 год, когда была проведена операция «Буря в Пустыне». Планета-пустыня в фильме, как и в книге, называется Арракис, что весьма походит на Ирак. Кстати, в фильме приведенных слов нет, но они есть в книге. - Прим. ред.

— 334 —

смысла. Львиную долю насилия вносит еврейское государство, в том числе и когда это «отложенное насилие», как назвал это явление один израильский философ и друг Палестины, Ади Офир: насилие, отложенное, как Дамоклов меч, как отсроченный тюремный приговор, который может быть приведен в исполнение в любой момент. Пацифисты ничего не могут поделать с отложенным насилием, вот почему мы должны вместо мира добиваться победы.

Больше всего возмущает попытка представить ненасилие как единственный приемлемый путь, как религиозно-ортодоксальную норму диссиденства. «Ничто не оправдывает насилия» или «два неправых не сделают правого» - всякий может ежедневно слышать эти мудроствования. Эти суждения ошибочны с любой точки зрения, даже с вершины высочайших моральных установок: насилие оправдано во имя спасения жизни и достоинства другого человека. Безгрешный человек скрупулезно следует совету Нагорной проповеди, подставляя свою правую щеку под удар, но способен ли он пройти мимо насильника или убийцы, совершающего свое гнусное деяние, не обуздав его? Возможно, придется убить его, если нет другого способа предотвратить убийство. Мы вольны отдать свою собственную жизнь и достоинство, но наша моральная обязанность защищать других. Если рассуждать, как фанатичные пацифисты, то тогда нам должно быть все равно, а правосудие тогда «поступает неправедно», помещая в тюрьму, штрафуя, или казня человека за такие «проступки», как убийство или-изнасилование. В такой логике действительно «два неправых не сделают правого».

Это простое правило иногда забывается (часто - умышленно) проповедниками ненасилия. В одной дискуссии на T-Net (воспроизведенной ниже) индо-канадский пацифист Ардешир Мета утверждал, что «можно быть христианином, или тем, кто оправдывает насилие, но невозможно быть и тем, и другим одновременно». Он не был ни тем, ни другим, но слова Христа часто цитируются с той же легкостью, с какой Ницше цитировал Заратустру Радикальный южноафриканец Джон Доминго остроумно заметил на это: «Разве я оправдываю «насилие» палестинцев? Нет, я поддерживаю его».

— 335 —

Разве вооруженное сопротивление неправедно и не является христианским поступком? Этот вопрос приводит на ум картину, которую я видел в Медина-дель-Кампо, маленьком городке в Кастилии, что поддерживает музей в память Изабеллы Католички, королевы Колумбии и Гренады. Картина с ее изображением, «Е1 Maestro de Zafra» (художник Алехо Фернандес) - одно из самых потрясающих и впечатляющих произведений искусства того периода, или, точнее говоря, любого периода. В самом центре апокалипсической баталии, среди святых и ангелов, дьяволов и драконов, на глубоком синем фоне, сияет симпатичное, спокойное, сохраняющее безмятежное выражение лицо Святого Михаила. Мы видим святого с занесенным мечом в одной руке и гофрированным щитом в другой. (Лицо высшей красоты, в каком-то смысле двуполое.) Безмятежный святой Михаил не знал ненависти и злости, ярость не затуманивает его спокойных синих очей, злость не изгибает его бровь, увенчанную крестом, но его меч не игрушка и он занесен, чтобы разить.

Укрытая в глубокой долине, раскинулась палестинская деревня Эн-Карим, где красные и пурпурные пучки бугенвиллия обнимают Гостинную Церковь, воздвигнутую в память о встрече двух ожидающих ребенка матерей. На втором этаже там есть большое полотно, изображающее морскую битву у Лепанто, с Девой - духом битвы, командиром Небесного Воинства и Защитницей Веры, которая сродни святому Михаилу в Кастилии, Нике в Греции, Валькириям на Севере. Все они соответствуют словам Христа: «Я принес вам не мир, но меч», меч святого Михаила. Христианская вера заключает в себе внешне противоречивые идеи, и это - одно из ее уникальных качеств. Она ставит в пример святого Франциска из Асизи, который с умилением позволил унизить себя и бросить в снег. Но есть в ней и меч святого Михаила. Эти две противоположности уравновешены и гармонизированы нашей любовью к Богу и к простому человеческому существу. Эта любовь может заставить нас пожертвовать всем, включая собственную жизнь, и в то же время может заставить нас лишить жизни другого.

Как заметил наш друг и философ Михаил Нейманн, «христианство - это религия любви, но не слащаво-приторной, игривой любви. Раскаявшийся грешник любим. Погрязший в грехе претим, но встретит любовь Бога, как только удостоится раскаяния. Подумайте о Тертуллиане: только в Судный День мы узрим того, кто ненавидим. Мы обязаны всегда любить своих врагов, но не врагов Бога».

Очень часто ненасилие - продукт не гуманизма или самопожертвования, но самосохранения и страха, страха поддержить правую сторону в битве. Легче быть «против войн и насилия» вообще, чем подняться против агрессора и захватчика, тем более когда агрессором и захватчиком стала твоя собственная страна.

Так, в Италии лидер коммунистов, Фаусто Бертинотти, объявил, что он «против войны в Ираке потому, что он пацифист и против любой войны». После такого заявления у него нет права требовать возвращения домой итальянских солдат. А он и не требует. Какая резвая перемена в партии, что некогда учила звенящие слова великого бунтовщика, председателя Мао: «Власть вырастает прямо из дула винтовки!»

Верно, итальянцы оказались загнаны в угол. Второй раз за последние 60 лет их страна выбрала плохого партнера, а «дважды - это слишком много». 60 лет назад молодые итальянские солдаты отправлялись воевать за Гитлера в Сталинград, сегодня их сыновья и внуки отправляются «с Бушем» в Багдад. И как тогда, так и сейчас, болезненная обязанность итальянца, не забывшего еще, что такое совесть, - желать победы людям, которые стреляют в него и его соотечественников, будь то русские воины на берегах Волги, или иракские повстанцы на берегах Евфрата.

Некоторые войны - глупость: никто не знает точно, отчего вспыхнула Первая мировая война, ведь не за Елену Прекрасную же с берегов Ширея. В такой войне никто не должен воевать. Но в войне, где имеется правая и неправая стороны, наша обязанность оказать поддержку правой стороне.

Учитывая, что Третья мировая война уже бушует в Палестине, Ираке, Афганистане, и повсюду, недостаточно быть «против войны», и проповедовать ненасилие «обеим сторонам». Каждый должен оказать всяческую поддержку бойцам, которые сопротивляются захватчикам, так же, как русские оказывали сопротивление немецким и итальянским агрессорам во Второй Мировой. Подобным же образом сознательные американцы поддерживали Вьетконг против своей собственной армии, а сознательные французы, такие как наши друзья Жинет Скандрани и Серж Тион, поддерживали алжирское сопротивление. Пацифизм предлагает трусливое бегство от морального выбора. Нравственная история пацифизма далека от совершенства.