Величайший из рода. Связующее звено - Евгения Киселева

– С нетерпением! – кивнул Синичкин. – Идём, Макс!

– Да. – растеряно кивнул юноша, торопясь вслед.

Только оказавшись в коридоре он смог свободно выдохнуть. Но только, он отошёл от шока и решил поинтересоваться дальнейшими действиями, генерал остановил его.

– Оля! – озабочено обернулся Синичкин (только что из кабинета вышел Ратников и, окинув их полным презрения взглядом, направился в противоположную сторону). – Проводи его в мой кабинет, а мне надо задержаться ненадолго.

***

– Ян Александрович, как, объясните, подобное могло ускользнуть от ваших глаз?! – зашипел Ратников, стоило лишь закрыться двери. – Вы день и ночь должны были следить за генералом, но не сумели даже о его детях справки навести?

– Согласитесь, сегодня генерал в очередной раз переиграл нас всех! – усмехнулся Громов. – Он действительно всегда на шаг впереди! – восхищенно говорил он. – Даже Совет в полном его составе не в силах контролировать всего одного человека. Это заслуживает уважения, не так ли?

– Кажется, вы заработались, Ян Александрович! Возьмите отпуск!

Гневно взирая на оппонента, Ратников поспешно вышел, а Ян рассмеялся почти истеричным смехом. Это был тот смех, что готов был вот-вот превратиться в плач и рвал душу на части.

Он медленно прошел к тумбе и взял в руки рамку с фотографией, вглядываясь в сияющие синие глаза. Все эти годы он так упорно искал ее, но им больше не суждено было встретиться.

За спиной вновь раздался хлопок двери, а вслед за ним и тяжелые шаги.

– Зачем ты вернулся? – холодно спросил он.

– Спасибо, что предупредил, Ян! Я мог не успеть! – не решался подойти ближе отец. – Ян! Послушай… Я должен объяснить!

– Разумеется, должен! – еле сдерживался Ян. – Я столько раз задавал тебе этот вопрос, и каждый раз ты отвечал, что не знаешь, где она!

– Я говорил правду! Клянусь тебе, я не знал! Я все понял лишь в прошлые выходные! – запустил он нервные пальцы в волосы. – Он столько лет был рядом, но я и помыслить не мог…

– Когда ты мне это сообщить собирался? – оскалился Громов. – Или хочешь сказать, что тебе не приходило в голову, что этот мальчик…

– Я думал об этом! – напряжённо произнёс отец. – Но теперь мы не можем знать наверняка?

– Поэтому ты, как всегда, решил все за других?

– Не я! Это она так решила! – указал он на фото в руках Яна. – Ян, это было ее решение.

Опустившись в кресло, Громов устало покачал головой.

– Она не могла так решить!

– Но решила. Возможно, у неё были на то основания. Она сама выбрала, что будет лучше для ее сына!

Запретная тема

– Александр Андреевич, я не знаю, как и… – бросился ему навстречу Макс.

Генерал поднял ладонь, призывая его к тишине, и курсант послушно замер на месте. Он ждал, когда, наконец, тот пояснит ему дальнейшие действия, но Синичкин с этим не торопился. Заперев дверь на ключ, он молча занял своё привычное место и окинул юношу серьёзным взглядом.

– Максимилиан! Сядь, пожалуйста, и выслушай меня! – тяжело произнёс он.

Дождавшись, когда Макс сядет напротив, Александр Андреевич, не сводя с него своего выразительного взгляда, выложил на стол тяжёлый медальон, что забрал у него во время совместного пикника на озере. Юноша удивлённо взглянул поверх знакомого кулона с выгравированным на нем именем «Александр» и с особой внимательностью осмотрел профиль генерала: чуть горбатый нос, летящие длинные брови, высокий лоб…

– Этот тест… – тихо произнёс он, осипшим от волнения голосом. – Все было по-настоящему?

– Макс, послушай… – протянул руку Александр Андреевич, но юноша шарахнулся от него в сторону. – Макс! То, что произошло… Я не знаю, как объяснить тебе того, чего сам пока понять не в состоянии!

– А чего тут понимать? – ошарашенно произнёс Макс. – Все это можно узнать на уроках анатомии! Я вот другого не понимаю, почему вы молчали все это время? Почему не искали меня? Почему только сейчас…

– Мне не в чем перед тобой оправдываться! – резко поднялся генерал, и юноша испуганно отступил на шаг. – Знаешь, твоя мать… Ее счастье, что она уже мертва, или я задушил бы ее своими руками! – Макс в недоумении наблюдал за ним. – Я не знал о ее беременности! Понимаешь? Не знал! Она не посчитала нужным сообщить мне эту информацию! Как не посчитала нужным сообщить и о рождении сына!

Генерал принялся гневно мерить шагами комнату, изредка поглядывая на Максимилиана. На лице мальчика застыла такая растерянность, что его становилось жалко. Но разве была в том его вина?

Света, порой ему начинало казаться, что она ненормальная. Мало того, что она натворила в свое время в «Орлане», так все следующие шесть лет, будучи одной из самых разыскиваемых преступниц, таскала за собой мальчишку по всему свету! Это же она не оставила им ни единого шанса разыскать друг друга, представляясь сыну чужим именем! Не говоря уже о том, какой опасности подвергла его в тот день на площади. Даже подумать страшно! И все же, сердце наливалось тупой невыносимой болью от одной мысли, что ее больше нет. Если бы только она успела! Если бы они тогда встретились, все могло сложиться иначе!

– Почему? – чуть слышно спросил Макс. – Почему она ничего вам не сказала?

– Я не знаю. – покачал головой Синичкин, чуть успокоившись. – Думаю, причин было много, но ни одна из них не способна оправдать ее поступка! – вздохнул он, подходя ближе. – Если бы я только знал… Лишь увидев медальон я… Наверно, мне стоило бы сказать сразу, но я должен был все проверить для начала, ведь столько лет прошло. – опустив тяжёлые ладони на плечи мальчику, заглянул в его глаза генерал. – Макс, тебе нелегко пришлось, я знаю. Изменить этого я не в силах, но, если позволишь, я постараюсь сделать все, чтобы ты позабыл обо всем, что произошло с тобой доселе! Я хочу, чтобы ты жил со мной! Хочу стать тебе отцом, которого ты так долго ждал!

***

Результаты экзаменов были оглашены, учебники возвращены в библиотеку, а курсанты построились на последний в этом учебном году смотр. В своей речи, адресованной успешно прошедшим все испытания учащимся, генерал поблагодарил всех за слаженную и добросовестную работу и пожелал хорошего отдыха летом. Также он объявил благодарность наиболее отличившимся в боевой и служебной подготовке курсантам, не забыв упомянуть, что очень горд тому, что среди них находится его сын.

Макс впервые услышал не привычный порядковый номер, а фамилию, и даже не сразу решился сделать шаг из строя, боясь, что то был лишь сон. А за спиной уже вовсю раздавалось взволнованное перешёптывание поражённых новостью