Проект 'Ардрэйд' - Доминион Рейн

Провёл пальцами по ноге девушке. Она резко вздрогнула. Быстро открыла глаза и уже хотела потянуться за пистолетом, который лежал у неё под подушкой.

— Вот так сразу и насмерть? — пошутил Владимир.

— Владимир? — Мира сразу вскочила и обняла его. — Тебя так сильно не хватало, — Владимир почувствовал слёзы на своём плече.

— Теперь я здесь, — Невский обнял её в ответ. Начал нежно гладить её спину. — Уже время обеда. Ты что-нибудь ела?

— У меня аппетита нет, — призналась она.

— Зато у меня есть. Составишь компанию? Одному есть мне не совсем привычно, — Невский быстро схватил телефон и сделал заказ обеда на две персоны.

— Составлю, — Мира мило улыбнулась и поцеловала в губы Владимира. — Где ты пропадал?

— Был на презентации «Технологии». Хотел тебя там увидеть. Но не увидел. Наверное, не заметил, — пошутил Невский.

— Наверное, — тихо согласилась она. — Прости меня, что видишь меня такой…

— Красивой? — Владимир ценил в Мире то, что она не пользовалась косметикой. Её природная красота не нуждалась в лакокрасочном прикиде.

— Красивой? — Мира засмущалась. — Не думала, что ты так скажешь. Владимир, ты какой-то странный…

— И в чём же я странный?

— Ты не как все. Ты даже не идеал. Ты выше идеала. От тебя не ожидаешь таких поступков, о которых здравомыслящий человек даже и подумать не мог. Почему ты свалился на мою голову? — проведя нежно рукой по плечу, Мира посмотрела в глаза Невскому. Её взгляд завораживал Владимира, и он не мог оторваться от него.

— Спасибо. Было очень приятно. И почему это я не как все? Может, я просто сумасшедший или инопланетянин?

— Может быть… Кто знает?

— Раскусила. Я прилетел с другой планеты, чтобы поработить вас, — Владимир рассмеялся. — Было забавно!

— Надеюсь, это неправда.

— Кто знает? — вернул фразу, ранее сказанную Мирой.

— Так нечестно. Что будем делать? Раз ты здесь? — Мира посмотрела на него влюблёнными глазами.

— Есть пара вариантов, но вдруг злой дядя Амади тебя не отпустит? — Невский исказил голос, чтобы вышло, как у рассказчика сказок.

— Думаешь? — призадумалась она. — Учитывая последние события, то, возможно, с нами будет гулять ещё пара человек с автоматами.

— Зато будем под защитой. Ещё священника не хватает для защиты от тёмных сил, — Невский пошутил так, что сам даже рассмеялся. — Идеальная защита.

— Ты только так Амади не скажи. Вдруг и взаправду приставит священника. С ним шутки лучше не шутить. Человек совершенно без юмора.

— Зато я с юмором. Хочешь, я отпрошусь у него? Блин, будто нам по десять лет, — заулыбался Владимир. — Один звонок и…

— Звони. Всё равно я устала находиться в этой золотой клетке, — Мира надула щёчки.

— Некоторые только и мечтают вот о такой золотой клетке. Не всем угодишь, — Владимир начал набирать номер. Пошли гудки. Владимир сразу поставил на громкий режим, чтобы Мира тоже могла всё слышать.

— Слушаю, — раздался уставший голос главы охраны.

— Можно у тебя отпросить Миру на пару часиков? — Владимир говорил задорно.

— Владимир? Это ты? — голос Амади был раздражённым.

— Конечно я. Не узнал?

— Шутников в последнее время развелось слишком много.

— И не говори… Что насчёт Миры? — Владимир пытался быть настойчивым, так как понимал, что Мире очевидно нужен свежий воздух, а точнее, приятное времяпровождение.

— При условии, что я буду вашим личным водителем, — Амади сдался и согласился. Он прекрасно понимал, что только Владимир сможет полноценно защитить Миру от всех угроз. Да к тому же, Мире явно нужно отвлечься.

— Ждём тебя, — улыбнулся Невский и положил трубку.

— Так быстро согласился? — Мира была приятно удивлена.

— Я умею договариваться, — Владимир обнял Миру и повалил её на постель.

— Уверен? — она поцеловала Невского в губы. — Докажи!

* * *

Чёрный вертолёт приземлился недалеко от разрушенной постройки. Раньше это здание величалось больницей. Гость вышел из вертолёта первым. Остальным приказал ждать его команды. Он решил идти один. Вооружился одним бесполезным пистолетом с разрывными патронами и запасным магазинчиком с экспансивными патронами. За спину закинул ножны с шестидесятисантиметровым клинком. Немец нахмурился от плохой погоды, но его спасал плащ от дождя. Хлюпая по лужам, он пошёл к больнице. Хоть и была ночь, но было светло. Полная луна. Классика. Перед началом любой ахинеи должна быть полная луна, иначе будет не так эпично.

Двери открылись с лёгкостью. Или просто немец приложил немного усилий, и двери открылись, сорвавшись с петель. Пустой вестибюль встретил его прохладой и сыростью. Про освещение в заброшенном здании и говорить даже не стоит. Немец прошёл дальше. Он прекрасно видел в темноте. Прислушался. Только звуки шелеста разных предметов. В основном разодранных обоев и, возможно, разбросанной макулатуры. Убедившись, что на первом этаже никого нет, Гость быстро поднялся по лестнице на второй этаж. Быстро сообразив, он поднялся на тот самый этаж и вошёл в уже знакомую палату. Эта палата с прошлого раза немного изменилась. Тот самый европейский дизайн превратился в уже потёртый дешёвый ремонт. Та самая кровать была перевёрнута. Лужа крови, растёкшаяся возле самой двери, оставила лишь тёмный след.

Гость внимательно осмотрелся и только теперь заметил пятерых худощавых братьев. Они были чересчур худые. Про таких обычно говорят: «Кожа да кости». Их маленькие чёрные глаза пожирали вошедшего человека. Худые тонки руки тянулись к немцу, а когти удлинялись с бешеной скоростью. И вдруг они резко остановились. Гость не видел их очень давно. Раньше они хоть как-то были похожи на людей. Но теперь? Это просто призраки с ужасающим видом. Но эта пятёрка всё же была плотнее призрака. Его глаза сверкнули от блика луны.

— Что тебя сюда привело? — ментально спросил призрак, так как из-за строения пасти с множеством острых клыков для разрыва любой плоти просто не мог издавать членораздельные звуки, которые мы называем словами.

— Ты знаешь, — Гость ответил вслух, потому как не мог общаться ментально.

— Пришёл сюда из-за мальчишки? Не здесь ли вы тогда со своим названным братом пытались его завербовать? — призрак обвёл рукой палату.

— Это было давно, — ответил честно Гость, так как знал, что призраки чувствуют ложь.

— Ты до сих пор считаешь