Во льдах и подо льдами - Владимир Реданский

Однако подобный маневр, сопряженный с немалой опасностью, требовал в полном смысле ювелирной работы центрального поста. Лодка в данном случае «зависала» на глубине 15—17 м. При этом расстояние от нижней поверхности, как правило, торосистого льда до верхнего среза ограждения рубки составляло 5—7 м. А впереди по курсу и за кормой в непосредственной близости от корабля сплошь и рядом свисали внушительные «сталактиты». Тщательное соблюдение «техники безопасности» тем более было необходимо для «К-147», имевшей, как и другие корабли этого проекта, единственный, далеко вынесенный за корму и совершенно незащищенный винт. Не имело подкрепления и ограждение рубки. «Противный и опасный маневр», — заметит позже в своем походном дневнике A.M. Михайловский. К тому же он требовал значительного времени — всему личному составу подводной лодки приходилось стоять на своих постах по боевой тревоге несколько часов.

24 сентября «К-147» вышла в район, где находилась дрейфующая станция «СП-18». Над лодкой нависал тяжелый пак. К вечеру по счислению подводники должны были подойти к самой станции. Но в ожидаемом месте ее не оказалось: произошел, видимо, большой снос. И только рано утром следующего дня они обнаружили «СП» и установили с ней звукоподводную связь, которую потом поддерживали несколько суток, то отдаляясь от станции на значительное расстояние, то приближаясь к ней: лодка работала с полярниками по программе «Айсберг» по 1 октября. Выполняя в этот день по просьбе начальника экспедиции последний галс, подводники достигли широты 87°07'С и затем повернули назад к дрейфующей станции. В этой точке расстояние до Северного полюса составляло менее 175 миль, но посещение его планом похода не предусматривалось. По окончании работы полярники и подводники обменялись телеграммами. В телеграмме, направленной А.П. Михайловским и В.В. Анохиным, говорилось: «Успешной работе, четкому взаимодействию, отличной связи не смогли помешать толщи воды и льда, разделявшие нас».

3 октября атомоход пересек 180-й меридиан восточной долготы и вошел в Западное полушарие, образно говоря, во «вчерашний день». (По 180-му меридиану проходит так называемая линия перемены дат — условная линия на поверхности Земного шара, разграничивающая места, имеющие в один и тот же момент времени календарные даты, разнящиеся на одни сутки, хотя часы и минуты совпадают.) На следующий день подводники своевременно обнаружили другую дрейфующую станцию — «СП-20», с которой также установили связь, правда, в телеграфном режиме. Здесь экипаж приступил к выполнению программы «Аврора», также то «отбегая» от станции, то «подскакивая» к ней. При этом корабль маневрировал на разных курсах и глубинах при различных скоростях.

5 октября «К-147» достигла самой «восточной» точки плавания (слово «восточная» взято в кавычки, так как фактически долгота была западной) и легла на обратный курс к «СП-20», находившейся, кстати, на значительном удалении от материка. Ночью, проходя поблизости от станции, снова обменялись телеграммами.

7 октября лодка прошла под льдиной, на которой находилась «СП-18», через нее установили связь с «берегом». Теперь курс лежал к тому месту, где атомоход в начале похода ушел под лед. В полдень 10 октября всплыли неподалеку от лежавшего в дрейфе и поджидавшего лодку ледокола «Пересвет». А затем, пополнив запасы сжатого воздуха, погрузились, чтобы следовать по плану. Предстояла новая «работа», на этот раз в западной части Северного Ледовитого океана.

Утром 12 октября лодка прошла самое узкое место желоба Франца-Иосифа между береговыми отмелями острова Виктория и острова Земля Александры в архипелаге Земля Франца-Иосифа.

Выйдя в Арктический бассейн, подводники приступили к выполнению программы комплексных гидрографических исследований. «Кончилась карта с хорошим промером глубин, — отметит в своем путевом дневнике А.П. Михайловский. — Следующая карта — это просто лист белой бумаги с нанесенной координатной сеткой». Потянулись монотонные «промерные» дни. Менялись вахты, специалисты делали свое дело, стирая белые пятна с еще одного участка акватории Северного Ледовитого океана.

Как уже говорилось, поход «К-147» был рассчитан на 45 суток, но 17 октября за подписью комфлота поступила радиограмма с приказанием сократить его на восемь дней. Закончив гидрографические работы 19 октября, подводники дошли по 83-й параллели до Гринвичского меридиана и повернули на юг к желобу Лены, самому глубоководному и широкому в Западной Арктике. 20 октября на исходе суток состоялась встреча «К-147», с ожидавшими ее кораблями обеспечения, а затем четырехсуточный «марш» через Гренландское, Норвежское и Баренцево моря. 25 октября Западная Лица встретила экипаж атомохода, установившего рекорд пребывания под арктическим льдом — 30 суток. За это время подводная лодка прошла 7789 «подледных» миль, а всего под водой 9665 миль. Переведем «подледные» мили в километры — 14 400 — расстояние, значительно превышающее треть протяженности земного экватора!

Поход прошел исключительно успешно. Хотелось бы к этому добавить: «Без сучка без задоринки». Однако так в жизни не бывает. Конечно, не обошлось и без происшествий, разных по своему характеру, но не повлиявших, однако, на выполнение экипажем поставленных задач. На шестые сутки плавания в турбинном отсеке вырвало прокладку на паропроводной магистрали опреснительной установки и обварило струей кипятка вахтенного матроса. Через неделю после этого для проведения очередного сеанса связи лодка всплыла с непогашенной до конца инерцией хода в расчете, что над ней чистая вода, и напоролась на льдину. В результате — вмятина и дыра в носовой части ограждения рубки. Прошло еще несколько дней, и связистам не удалось принять сигнал системы «Маршрут». Какие только версии не выдвигались! А причина оказалась самая банальная: плохая пайка на линии кабеля, соединяющего рамочную антенну с приемоиндикатором этой системы.

И наконец, перед тем как лечь на курс перехода в базу, подводники решили уточнить свое место. Более 1,5 ч искали подходящую «площадку» подо льдом, чтобы при постановке на стабилизатор глубины не напороться на торосы. А когда приступили к осуществлению маневра, автоматика стабилизатора не сработала — разрегулировалась. Лодка стремительно полетела вверх. Пришлось принимать экстренные меры — срочно заполнять водой цистерну быстрого погружения. «Свободный полет» удалось остановить на глубине 17 м. А ведь до этого злополучного случая подводники 21 раз осуществляли этот маневр, в том числе 13 раз подо льдом.

В целом же поход «К-147» доказал, что советские атомные подводные лодки способны совершать не только сравнительно короткие по времени подледные походы к Северному полюсу и обратно или трансарктические переходы из Баренцева в Берингово море, но и стабильные длительные плавания подо льдом, совершая самое разнообразное маневрирование курсами, скоростями и глубинами, не теряя при этом надежного, устойчивого управления со стороны береговых командных пунктов. Связь подводной лодки с последними с помощью станций звукоподводной аппаратуры через несколько ретрансляторов, расположенных на льду, подтвердила свою реальность.

Отлично зарекомендовала себя в походе и навигационная система «Сигма». Она обеспечила устойчивое курсоуказание и путеисчисление в квазикоординатах как при любых траекториях пути, так и при резких изменениях курса.

4 мая 1972 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР большинство участников похода были награждены орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», Ушакова, «За боевые заслуги». Руководитель похода Герой Советского Союза контр-адмирал А.П. Михайловский и командир атомохода капитан 1 ранга В.В. Анохин отмечены орденом Красного Знамени.

Отличился этот корабль-рекордсмен и при выполнении других учебно-боевых задач, стал призером Военно-морского флота. В декабре 1973 г. его личному составу вручили Вымпел министра обороны СССР за мужество и воинскую доблесть[441].

Заметим, что в том же 1971 г., помимо «К-147» под ледяным покровом Арктики побывали атомные подводные лодки пр. 671 — «К-38» и «К-323», совершившие автономные походы в сентябре—октябре[442].

Под созвездием Малой Медведицы

Четвертый поход советской атомной подводной лодки к Северному полюсу состоялся через год после похода «К-411», в 1972 г. Его совершила подводная лодка «К-245» пр. 667А под командованием капитана 2 ранга А. С. Афанасьева. Первоначально поход планировался на август, но подготовка к нему затянулась. Это вызывалось тем, что в походе предстояло завершить государственные испытания нового навигационного комплекса «Тобол», работы по «доводке» которого вели специалисты научно-исследовательского института штурманских приборов «Дельфин». (Начало испытаний инерциального навигационного комплекса «Тобол» было положено во время похода атомного ракетоносца «К-245» в Центральную Атлантику в июне 1972 г. Затем атомоход нес в атлантических водах в течение месяца боевую службу[443].) И корабль оказался подготовленным к плаванию лишь к концу сентября. Таким образом, идти на полюс ракетоносцу пришлось уже в зимнее время года, что не только создавало дополнительные трудности, но и включало определенный риск.