Зеркало тьмы - Уильям Дитрих

– Из соображений морального духа лучше эту альтернативу не обсуждать, – сказал я.

– Во-вторых, ты спелся с учеными, от которых, как я говорил тебе еще в Канаде, крайне мало толку. Эти, похоже, представляют собой кладезь абсолютно бесполезной информации о камнях и вымерших животных и не имеют ни малейшего опыта осады укрепленных пиратских городов.

– Ученый тупица лучше, чем несведущий тупица, как говаривал Бен Франклин. Пьер, может, хоть это мнение тебя заткнет?

– В-третьих, я не вижу на борту пушек. Даже твоей старой винтовки и томагавка не вижу!

– Боюсь, мне приходится довольствоваться лишь американским бортовым оружием – пистолетом и кортиком. Еще у нас есть фултоновские мины, то есть торпеды, как он их называет.

– В-четвертых, если я правильно понимаю план, ты должен отправиться в солидно охраняемый гарем, чтобы спасти подружку, которая по совместительству является еще и матерью твоего ребенка, что лишний раз говорит о том, что и эту часть плана ты не продумал. Гаремы, насколько я знаю, полны женщин, и нет группы, более сложной для управления или руководства. Коров можно загнать в загон, буйволов обратить в панику и бегство, но что делать с женщинами? Это все равно что вить веревки из змей!

И он откинулся на своем месте, довольный своими аргументами.

– Но, похоже, – сказал я примирительным тоном, – что я несколько исправил свое плохое планирование, умудрившись заручиться поддержкой моего мудрого друга Пьера Рэдиссона. Ведь он умеет не только тыкать меня носом в мои ошибки, но и находить решения для всех тех проблем, что он только что перечислил, или я ошибаюсь? Никто не знает злобной натуры нашего неприятеля лучше, чем Пьер, и никого так не порадует перспектива путешествия в медном гробу, как его, жаждущего отомстить Авроре Сомерсет, женщине, которая стреляла ему в спину.

Тот на мгновение задумался и кивнул.

– Это ты верно подметил. Итак, осел, я призадумаюсь о том, как удержать тебя подальше от неприятностей, причем до восхода. Однако у меня есть вопрос для месье Фултона.

– Я весь внимание, месье Рэдиссон.

– С учетом того, что мы застряли в тесной камере и не сможем подняться на поверхность, предварительно не утонув, как вы предлагаете потопить вражеские корабли?

– Ах, да! Решение весьма элегантное, позвольте мне заметить. На борту нашей субмарины находятся три медные бомбы, каждая из которых содержит сотню фунтов черного пороха и оружейный замок, приводящий их в действие. Вероятно, вы заметили выступ на моей башне, напоминающий рог нарвала, конец которого у основания проходит сквозь уплотнительную камеру, просмоленная пакля внутри которой, обмотанная вокруг этого вала, ограничивает утечку несколькими каплями. А теперь как это работает: мы тихонько подбираемся под днище неприятельского корабля и рукой проворачиваем этот вал, чтобы вкрутить его заостренный конец в днище корабля. На конце есть ушко, через которое пропущен спусковой шнур, второй конец которого ведет к моей башне. После того, как рог вкручен в корпус корабля, мы сдаем назад, распуская и натягивая фал, к которому с нашей стороны привязана медная мина. По мере того как фал проходит через ушко на конце рога, он подтягивает к кораблю мину, пока та не окажется вплотную прижатой к днищу вражеского судна. Затем остается лишь резко дернуть за фал, чтобы сработал оружейный замок и раздался взрыв. К тому времени мы отойдем назад на достаточное расстояние, чтобы не пострадать от взрывной волны.

Пьера это объяснение, казалось, не убедило.

– А что, если торпеда сработает преждевременно? Что, если ваш рог не зацепится за днище? Что, если враги услышат, как мы возимся под водой?

– Тогда мы, скорее всего, потопим сами себя, – невозмутимо ответил изобретатель. – Крайне важно все сделать в точности согласно инструкции. Я уверен, что с учетом обстоятельств мы все сможем соблюсти надлежащую дисциплину.

– Мотивацию лучше, чем у нас, придумать было бы сложно, – согласился француз.

Фултон повернулся и вновь выглянул из своей башни.

– Я вижу вечерние огни Триполи. Француз, держи немного правее.

– Как вы думаете, они могут нас видеть? – спросил Кювье снизу.

– Наш парус слишком маленький и темный, а корпус едва возвышается над водой, – ответил Фултон. – Перед погружением мы сложим все снасти.

Мы приближались к порту. Триполи располагается на северном побережье Африки, бухта города смотрит на северо-восток и защищена мелкими островами и рифами. Западным входом в бухту служит расселина между рифами шириной всего двести ярдов. Мы подплыли под парусом так близко, что слышали, как волны плещутся о волнорезы, а Фултон определял наше положение по белым барашкам на волнах. Пьер по приказу изобретателя поставил наше суденышко по ветру, пока Фултон быстро и умело опустил и закрепил мачту и парус. Затем он спустился к нам, закрыл и запер люк и повернул одну из многочисленных рукояток, за чем мгновенно послышалось шипение и бульканье воды, заполняющей воздушные баки.

– Кстати, это Архимед открыл принцип вытеснения, который объясняет, как лодку можно научить погружаться под воду и подниматься на ее поверхность, – напомнил нам Фултон.

– Рыба пользуется тем же принципом в своих плавательных пузырях, – добавил Кювье.

– А люди спят на пуховых перинах, – вставил я.

Стало еще темнее, и мы зажгли свечу.

– Господа, мы уже под поверхностью воды и вот-вот войдем в историю, осуществив первое в мире подводное морское нападение.

– Не видя, куда мы двигаемся? – опять усомнился Пьер.

– Да, мы в некоторой степени слепы, но мой компас издает биолюминесцентное фосфорное свечение – кстати, эта инновация была впервые предложена Франклином для корабля «Черепаха» во времена американской революции, – так что мы снова пользуемся мудростью наставника нашего Итана. Отсюда мы поплывем по компасу, а затем всплывем достаточно для того, чтобы выглянуть через башенные окна. Итан и Пьер, начинайте крутить наш винтовой пропеллер. Кювье и Смит, присмотрите за нашим оружием и порохом.

В субмарине было влажно и тесно. Мы с Пьером принялись крутить винт и вскоре вымокли от пота.

– Как долго мы можем оставаться под водой без воздуха? – тяжело дыша, спросил коммивояжер.

– С таким количеством людей – часа три, – ответил Фултон. – Но я захватил с собой медный контейнер из Тулона, наполненный двумя сотнями атмосфер воздуха, как посоветовал мне химик Бертолле. Этого воздуха должно хватить нам еще на три часа. Мы поймем, что нужен дополнительный воздух, если начнет гаснуть свеча.

Никакого ощущения прогресса не было. Время от времени Фултон, всматривающийся в свой компас, приказывал слегка изменить курс, один раз мы царапнули правой стороной риф и повернули подальше от него. Наконец, изобретатель приказал нам отдохнуть и начал выкачивать воду из балластовых баков. Из окон башни показалось едва различимое мерцание. Фултон подождал минуту, пока вода стечет вниз, внимательно огляделся сквозь темные окошки и спустился к нам, улыбаясь от уха до уха, как ребенок.