Запретное целительство. Сеньорита Смерть (СИ) - Таис Сотер

же портрет, нарисованный карандашом. Увидеть что-то большее со своего места я не могла.

— У нас есть все подозрения считать, что Ванда Аллигьери была тем магом, что устроила покушение на Корбина Рихтера, и стала причиной произошедших в дальнейшем… неприятностей.

— Почему вы не представили эти данные суду прежде? — спросил падре Кардильеро у Фоскарини недовольно. — Или это просто догадки, не имеющие под собой оснований?

Дож тонко улыбнулся.

— Уважаемый суд не принимает на рассмотрение доказательства, добытые магическим путем — в том числе и с помощью ментальной магии. Но ничего не мешает правителям отдельных провинций провести самостоятельное расследование, чтобы помочь следствию. В результате магических изысканий нам удалось получить образ того, кто напал на сеньора Рихтера. Точнее, той. Понадобилось время, чтобы найти женщину с полученного в результате мнемоскопии образа, и результаты нас более чем поразили. Удивило нас даже не то, что Ванда Аллигьери оказалась целительницей — такие догадки у нас были и прежде. А что она так тесно связана с сеньором Нери. Может, он и называет сеньору Аллигьери бывший ученицей, но сотрудничество их в последние годы было довольно плотным.

— И что? — раздраженно спросил Кардильери, все же искоса посмотрев на застывшего Нери. — Мы должны поверить результату магического ритуала?

— Есть свидетели того, что Аллигьери покидала столицу в тот же период, что произошло покушение. Более того, её видели в Конте, только вот путешествующую под другим именем. Вернувшись в Орлэнду, сеньора вскоре снова пропала. Вам не кажется, что это уж слишком удивительное совпадение?

— Полагаю, вы хотите, чтобы мы нашли и допросили целительницу.

— Было бы неплохо. Разве это не очистило бы имя не только сеньоры Аллигьери, но и её учителя? — вкрадчиво спросил дож. — Простите, бывшего учителя. Хотя если суд не возражает, мы можем спросить сеньора Нери прямо сейчас, что он знает о целительнице? Может, он замечал за поведением сеньоры что-то странное.

Нери, всё это время смотрящий на свои ухоженные руки, наконец поднял голову и окинул взглядом публику. Затем его взгляд вернулся к Фоскарини.

— Вы в чем-то меня подозреваете, дон?

Фоскарини хищно осклабился, подавшись вперед.

— Всего лишь в укрывательстве опасной ведьмы, устроившей покушение на моих землях, и напавшей на моего гостя. Хотя не хочется думать, что уважаемый сеньор Нери, которому доверяет даже Его Святейшество, может сам практиковать запретное колдовство.

Мне приходилось слышат, что Понтифик Агастус был весьма мнителен и подозрителен. Не без повода. Сам он занял Святой Престол путем скандалов и интриг, и никого к себе надолго не приближал. Утратить его доверие было очень легко. Даже недолюбливая Фоскарини, Агастус наверняка проверит слова дожа. Если у Нери были какие-то грязные тайны, то скрыть ему их от дознавателей Церкви не удастся.

Коллегия совещалась недолго. Дело Рихтера рассыпалось на глазах, признать его виновным, закрыв глаза на новые обстоятельства, требующие проверки, оказалось делом непростым. Так что в этот раз им пришлось его отпустить, оставив вопрос о новом заседании открытым.

Как бы Престолу, и Агастусу лично, не хотелось прищемить дожу хвост, в ситуации появившихся слухах о малефиках выяснить, кем же была эта Аллигьери казалось важнее. А герцог, щелкнув по носу своих противников, и в очередной раз доказав, что легко может обыграть церковников на их же поле, мог заняться тем, ради чего он на самом деле прибыл в столицу. Подготовкой к собранию Совета дожей, в результате которого его могли объявить королем Лермии. И почему-то мне казалось, что Совет, почуяв слабость Святого Престола, и видя за спиной Фоскарини Рихтера, представляющего империю Грейдор, сильнейшего в нынешние времена государства, пусть и не охотно, но все же отдаст ему власть.

Глава 50

Фоскарини, желая закрепить полученный успех, устроил в своем городском особняке званный вечер. Столики с едой и напитками поставили прямо в саду, поэтому я могла наблюдать за гостями, укрывшись в тени высокой пышной яблони. Гостей было едва ли больше дюжины, не считая их спутниц, и все они были весьма значимыми персонами: заместитель мэра столицы (сам мэр пока еще не рисковал напрямую выбрать себе сторону, но уже стремился наладить отношения с будущим королем), представитель магического сообщества (весьма древний на вид алхимик), глава торгового сообщества, крупнейший промышленник Лермии, несколько патрициев, состоящих в Совете дожев, или приближенных к нему, роанский дипломат и еще один грейдорец. Последний оказался особенно интересен.

По лермийским меркам внешность грейдорских мужчин кажется грубоватой — резкие черты лица, крепкие подбородки, широкие скулы. Прибавить к этому, что большинство из тех северян, кого мне приходилось видеть, высоки и крепко сбиты — и получишь этакого верзилу-солдафона.

Грейдорский гость, военный атташе Стефан фон Ланге, выглядел как бог. Притом бог любви, а не войны — белокурые волосы, изящно перехваченные зеленой шелковой лентой, теплые карие глаза с густыми черными ресницами, лукавая линия губ, сложенных в легкую полуулыбку, и совершенно умопомрачительные ямочки на щеках. Он был не так высок, как Рихтер, и при этом изящно скроен. При этом никакой жеманности или женственности в графе не было, и в отношении к женщинам он оказался весьма учтив… даже чрезмерно. И даже языковой барьер не мешал ему собрать вокруг себя кучку восхищенных женщин — наоборот, его ломанный лермийский придавал ему еще больше очарования.

— … он женат.

Я покосилась на тихо подошедшего Рихтера, и поплотнее укуталась в шаль. Начало осени в Лермии выдалось холодным.

— Ты знаком с господином Ланге?

— Да. Хотя не сказать, что мы так уж дружны. После того, как Анджей стал императором, он сделал Стефана своим военным министром. Но Ланге довольно быстро это наскучило, как видишь. Слишком много ответственности для столь беспечного и авантюрного человека. И все же император все еще на него полагается. Рената, ты ведь слышала, что я сказал? Он женат!

Я тихо фыркнула.

— Неужели ревнуешь? Я просто наблюдаю. Твой соотечественник умеет привлекать внимание.

Низкий и бархатный голос раздался уже с другой стороны.

— Лермийцы любят всё красивое, Корбин. Хотя я уязвлён, что самым красивым здесь считают не меня.

Я чуть напряглась, почувствовав прикосновение пальцев дожа к своему локтю. Мне казалось, что я больше не испытываю дискомфорт рядом с мужчинами — но оказалось, что это распространяется только на Корбина.

— Надеюсь, я не помешал вам? — игриво спросил он у повелителя стихий. Рихтер неопределенно повёл плечами. — Может, тогда позволишь украсть у тебя очаровательную сеньору Бьянки? Обещаю, что очень скоро её верну.

Вопрос дожа был формальным, так как он тут же увлёк меня к пустующим качелям,