Непростой Путь Про-Героя. Том 3 (СИ) - Русак Александр

На таймере на экране — меньше двух минут. Плохенько, мало времени осталось. Но зато теперь у нас даже выбора нет — никак иначе липкий розовый склон не преодолеешь.

— Ладно, поехали! Помните, цельтесь на правый ближний сектор!

— В смысле, «цельтесь»⁈ — всполошился Киришима! — Я никак не могу прицелиться!

— Будь хорошим снарядом!

Задержавшись еще на секунду, чтобы проверить, на месте ли все маркеры, я рванул в противоположную сторону от вершины. Снова нужен был разгон.

За спиной, стремительно отдаляясь, заорал Эйджиро.

— Почемууу спинооооой вниии….

Блин, я же должен был скомандовать старт, чтобы мы все синхронно сделали! Рано! Слишком рано!

Резкий разворот — упор — бег!

Ускорение сознания выходило все проще, мощнее и естественнее. Даже странно, что я до сих пор не нашел этому никакого объяснения, хотя пользуюсь произвольно и постоянно.

Нирен Шода разделился на две части. Тело начало мерное, отработанное тысячи раз движение, а холодный рассудок начал анализировать трехмерную карту поля.

Шаг.

Мозг фиксирует, что Киришима уже в воздухе — и на полпути к вершине. Но он не долетит, уже начал терять скорость.

Шаг.

Кендо Ицука, которая только что швырнула Эйджиро в небеса, уже заносит руку с Мезо Шоджи, крепко обхваченным ее гигантской ладонью, которая увеличилась до размеров обеденного стола.

Шаг.

Я подрываю заминированную вершину — и розовое липкое покрытие вспухает, вспучивается огромным пузырем, который с опозданием создает еще один взрыв поменьше. Теперь у нас есть куда приземлиться. В условиях соревнования ничего не звучало про то, можем ли мы дружно вляпаться в ловушку и все равно пройти в следующий этап, но я решил не рисковать.

ШАГ.

Ицука швыряет Мезо, я вижу ее движение в подробностях — как двигается плечо, как разгибается локоть, как раскрывается ладонь. Шоджи с огромной скоростью устремляется вверх, прижав руки с перепонками-крыльями к телу для лучшей аэродинамики.

Отсюда не видно, но одна из его рук превратилась в огромной длины щупальце, конец которого обвивает пояс рыжей девушки.

ШАГ.

Киришима почти падает в жвачку — но я применяю тот десяток маркеров, которые расставил на его теле, пользуясь его неразрушимостью. И красноволосый парень, вопящий не то от восторга, не то от ужаса пробкой выстреливает вертикально вверх — ведь его специально швырнули вперед спиной, чтобы я смог удержать его в воздухе и дал Мезо необходимое время на корректировку траектории.

ШАГ.

Едва Кендо опускает руки, по-прежнему гигантского размера — и, в то же время, не уступающие в своей прочности тому же Киришиме — как я активирую удары и на ее ладонях. Вскрикнувшую красавицу резко вздергивает в небо. Быстрее, чем меня — работают не два маркера, а десять. Надеюсь, она успела среагировать и напрячь мышцы, но, в конце концов, она мастер боевых искусств и заявила, что справится. Должна была.

ШАГ.

Мезо вступает в игру. Я уже понял, что парень был способен двигаться с огромной скоростью, он обладал огромной физической силой, и, самое главное, рефлексами, которые не уступали моим даже под вот этим ускорением мышления.

И сейчас он это доказывал.

Не успела Ицука подняться в воздух, как одно щупальце дернуло ее за пояс, дополнительно ускоряя и притягивая к Шоджи, тогда как второе стремительно бросилось вперед, к косплеющему Марио Киришиме, чтобы поймать его прямо в полете.

В этом и заключался мой план: общей силы моих маркеров, сколько бы я их не заложил, не хватит для того, чтобы забросить нас всех на вершину. Не с таким набором причуд.

Но вот если по отдельности…

ШАГ.

Почти поравнялся с границей жвачки и рва. Пора лететь.

Умножение ударов на спине и плечах Мезо добавляет ему импульса, заодно он широко разбрасывает руки в стороны, создавая широкие-широкие крылья, с помощью которых и должен был скорректировать путь. Но я уже вижу, что они не дотягивают. Если кто-то из троих свалится в жвачку — все, мы проиграли, не успеем откопать.

Значит, придется импровизировать.

Попытаться прямо по холму, чтобы перехватить их при падении? Нет, пусть жвачку и будет сносить взрывом, но я могу задеть кого-то из студентов, их ничерта не видно под этим покровом. Грустно будет, если кто-то задохнется. Да и вдруг я не прав и завязну?

Нет, нужно помочь им не упасть.

Ш̴͇̕А̴̛͜Г̷̯̉.

Оттолкнувшись всеми конечностями от воздуха, я швырнул себя вперед — и полетел параллельно склону без крыльев или ракетных ранцев, будто в каком-то сенене. Ветер нещадно бил в лицо и резал глаза, но я знал, я точно знал, где я и куда мне нужно. Все мои касания, все мои физические взаимодействия с миром могут оставлять следы, которые позволяют мне ориентироваться в нем даже без органов чувств.

Я рожден летать.

Мезо подтянул к себе и Кендо, и Киришиму. Оба орали.

Обновить множители, хлопок…

Лечу мимо, это плохо…

К счастью, ускорение сознания решало.

Удар с правой, бочка влево, почти… ногами вперед, ногами и руками, как на доску для серфингаааа, аккуратнооооо!

— Я — железный человек! — заорал я, шмякнувшись об Киришиму, которого Мезо забросил себе не спину, как рюкзак. Хорошо хоть не лицом.

И передал спине Эйджиро, с ботинок и ладоней, всю набранную скорость от полета и столкновения, аж сорвавшись с нее в процессе.

Киришима сдавленно крякнул, и ребят бросило вперед еще метров на семь, почти до вершины. Еще! Еще чуть-чуть! Почти!

К сожалению, почти не считается.

Отлетев в сторону, я сгруппировался, толкнул руки за спину, использовал отражения от Киришимы — больно! — и мгновенно вернулся к ним, снова толкнув вперед. Еще метра три!

Однако, Эйджиро Киришима очень полезен в хозяйстве. Особенно — строго-настрого инструктированный на протяжении всего полета удерживать полное укрепление всего тела. Вот для таких вот случаев.

— Мы! Падаем! — завизжала Кендо, болтаясь где-то под нами.

Да что ж это такое, снова недолет…

«Извини, Эйджиро», — успел подумать я, вцепившись в плечи парня, размахнувшись и хорошенько пнув его по заднице.

Тут нас подкинуло всего на метр, но этого расстояния Шоджи, наконец-то, хватило, чтобы дотянуться, ухватиться за трещины в бетоне, где я подорвал площадку — и втащить нас наверх мощью своих четырех… погоди, шести, восьми, двенадцати… да сколько их на самом деле?!. свободных рук-жгутов, вытянувшихся на невообразимую длину.

Вернее, затащил он «нас троих» — я сам оттолкнулся от гостеприимной спины настоящего, крепкого мужика, и придал им ускорения в последний раз. На всякий пожарный. А сам оказался за чертой.

Дальше уже привычная, по сути, рутина. Сальто, множители с обеих ног, полет вперед, дополнить с рук… стоп, как это не хватает⁈ Ааа! Я не хочу тонуть в клубничной резинке! Ее же жевали! Хотя, если это были Юи, Химико и Момо…

Мелькнуло движение, и меня поймал гибкое и мощное щупальце, буквально подняв наверх, над розовой «лавой». А затем аккуратно поставили на землю. Вернее, бетон.

— Ты знаешь, я видел хентай с тентаклями, который начинался точно так же, — растроганно сказал я Мезо, похлопав его по плечу. — Но ты такой молодец, что я даже не против.

— ШОДА! — рявкнули хором Кендо и неизвестно откуда взявшаяся Момо Яоурозу, угрожающе наставившая на меня какой-то пульверизатор.

Мезо тоже растрогался, но шутку, по-моему, не понял. Невинный ребенок. Ну и ладно.

Затем рыжая, таки скребанувшая жвачку носом ботинка и потому тянущая за собой длинную розовую соплю, поймала меня за отворот спортивной формы и возбужденно завопила:

— Никогда больше, слышишь⁈ Никогда больше я такого делать не буду! Ты сумасшедший! Как ты вообще уговорил меня на такое⁈ Но было круто! Сердце колотится как бешеное! Как ты это делаешь⁈

Я спокойно отвел руки Ицуки Кендо и развернул лицом к бетонной площадке:

— У меня тоже сердце колотится. Но посмотри, где мы! Мы это сделали!