Ключи и калитки (СИ) - Демченко Антон Витальевич

Нет, я бы и ванну свою прихватил, купленную когда-то на замену тому убожеству, что обнаружил при въезде в университетское жильё. Но куда её девать? Это здесь санузел под девять квадратных метров, а в ванной комнате над лавкой едва шесть наберётся… Да и есть там вполне приличная ванна, ничуть не меньше чем, купленная мною. В общем… пусть остаётся в качестве приятного сюрприза для будущих жильцов. Мне она ни к чему, а людям будет в радость. Деньги? Ну… не могу сказать, что мне их совсем не жалко, но с получением гонорара от «Рарога» Багратова, двести сорок рублей уплаченных за ванну, уже не казались мне такой уж огромной суммой. Не маленькой, да, но неподъёмной она уже для меня не была, это точно.

— Понятно, — кивнула бригадирша, выслушав мой ответ и, повернувшись к уже справившимся со сборкой тары мужчинам, ткнула пальцем в сторону дверей, ведущих в спальню: — Слышали? Работаем, мальчики. Начните с матраца, а Бажена пока… Бажена, слышишь? Освободи ящики рабочего стола в первую очередь, чтоб парни время не теряли и весь крупняк сходу в фургон загрузили!

— Сделаю, — откликнулась одна из девушек. Ну и темпы…

— Кофе, может быть? — спросил я у бригадирши. Та с сомнением покосилась на суетящихся подчинённых, прищурилась и… махнула рукой.

— С удовольствием, — кивнула она, и мы потопали на кухню.

Честно говоря, последовав своему спонтанному желанию и вызвав перевозчиков, я был искренне уверен, что на сборы и перевоз моего имущества из арендованной квартиры в лавку, потребуется часа четыре, но… ошибся. И тем больше было моё удивление, когда час спустя, бригада полностью очистила помещения от моих вещей и, загрузив коробки в припаркованный фургон, доложила о готовности выдвигаться к точке разгрузки. Вот где настоящая магия-то! И да, грузчики действительно помогали себе ментальными конструктами, но, по сути, лишь для облегчения спуска огромных коробок на первый этаж дома. Всё остальное… как говорится: «ловкость рук и никакого мошенства». Профи!

Но скорость сбора, это одно… а вот прикинув, сколько времени мне придётся убить, чтобы распихать всё накопленное добро по немногочисленным шкафам квартирки над лавкой, я несколько приуныл. По моим расчётам выходило, что на это не хватит даже того времени, что сэкономили мне грузчики-сборщики. Впрочем… кто сказал, что я должен заниматься этим именно сегодня? Лежали эти вещи в квартире два дня, полежат и ещё один. Ничего с ними не случится.

С этой мыслью, я вновь поднял тубу в воздух и устремился за фургоном, уже вырулившим на Богословскую улицу и покатившимся к выезду из университетского городка.

От Загородского конца до «Вечерней лавки», расположенной в Псковской слободе, мы добрались за каких-то четверть часа, благо, пробок на нашем пути не оказалось. Коробки с вещами бригада сразу бодренько заволокла на второй этаж, после чего, немного покорячившись в попытках втащить туда же огромный двуспальный матрац, оставила это бессмысленное занятие и… закинула его в комнату отдыха через балкон, выходящий во внутренний дворик дома. А вот стол и кресло пришлось убирать в подсобку в лавке. Затащить эти громоздкие вещи по узкой винтовой лестнице или даже через балкон, просто не представлялось возможным. Да их и разместить-то наверху негде было, уж слишком велик оказался рабочий двухтумбовый стол, да и кресло, выбранное мною полгода назад в одном из лучших мебельных салонов Хольмграда, отличалось монументальностью. Зато в подсобке они встали, как родные, чуть потеснив один из стеллажей с товаром и заменив уже стоявшую там дешёвую и хлипкую конструкцию из вращающегося табурета и лёгкого фанерного столика, вздрагивавшего, по-моему, даже от лёгкого прикосновения. Понятное дело, что работать в таких условиях над артефактами было очень неудобно, да я и не пытался, предпочитая использовать для сборки своих «игрушек» тот самый двухтумбовый стол, что привёз сегодня из университетской квартиры.

На этот раз, одним кофием мы не обошлись, и, когда бригада грузчиков закончила размещение привезённых вещей в лавке и квартирке над ней, я от души напоил работников чаем со сластями, не далее как вчера вечером купленными Светой, а выпроводив довольных грузчиков из лавки, глянул на часы и удивлённо покачал головой Два с половиной часа. Всего два с половиной! Ну, хорошо, три, учитывая время ожидания приезда самих грузчиков в университетскую квартиру. А что мне делать ещё четыре часа до приезда волхва?

Покосившись на гору коробок, возвышающуюся в дальнем углу спальни, я вздохнул и, мотнув головой, направился в лавку. Разбором этой пизанской башни я займусь завтра. А сейчас… Время-то обеденное, вот и пойду я, перекушу. Заодно, пройдусь по продуктовым лавкам, забью холодильник. А то на одних сластях далеко не уедешь, а кроме них у меня в «белом ночном алтаре» и нет ничего, как оказалось. Да и сласти, надо признать, не моими стараниями там завелись. Света похлопотала.

На мысли об обеде, рядом тут же материализовался Баюн. Да не в привычном уже виде то ли барса, то ли тигриного недоросля, а в форме скромного полосато-серого котейки, в меру пушистого, в меру упитанного… Не обнаружив поблизости еды приготовленной моими руками, двухвостый смерил меня печально-укоризненным взглядом и растворился в воздухе, будто его и не было. Что ж, посыл понят. Значит, походу за продуктами точно быть. Помню, есть у нас здесь поблизости одна замечательная рыбная лавка, буквально в квартале отсюда. Вот там и закуплюсь угощением для друга. Осетрина?

— А губа не треснет? — пробурчал я, но к сведению пожелание Баюна принял. Тем более, что рыбка эта хоть и ценится в Хольмграде повыше многих иных, но не так дорога, чтобы считаться каким-то особым деликатесом.

За покупками я предусмотрительно отправился после небольшого перекуса в одной из многочисленных слободских кафешек. А потому, лишнего с голоду не набирал, и домой вернулся всего с парой набитых продуктами пакетов. Больших, правда… Впрочем, и обжираться до отвала в городской едальне я не стал, памятуя о том, что по возвращении домой меня ждут плита и духовка. Ну не люблю я готовить на сытый желудок. Не люблю.

Зато теперь, завершив поход по лавкам и оказавшись на кухне, я с энтузиазмом принялся кашеварить не только для двухвостого, но и для себя. Да и Света обещалась заглянуть вечерком, а учитывая, что именно сегодня она решила воспользоваться моим подарком и отправилась в салон договариваться о заказе тубы-сюркоманда[2], я практически не сомневался, что в процессе выбора транспорта и обсуждения его будущего дизайна и желаемых технических характеристик, о еде моя подруга забудет напрочь, так что наверняка заявится ко мне голодной, как зимний волк.

Вот на кого я не рассчитывал, вставая у плиты, так это на гостей. Не было у меня никакого намерения кормить того же Числобогова волхва, а потому, я решил провести назначенную встречу не в квартире, а в торговом зале «Вечерней лавки». В крайнем случае, если рандеву затянется, обойдёмся чаем. Благо, запас заедок и сластей, изрядно прореженный сегодня бригадой грузчиков, я обновил. Ха, попробовал бы забыть! Светлана меня покусала бы за несанкционированное употребление её любимых пирожных.

С приготовлением ужина я управился за час до прихода волхва. Четырёхкилограммовый осётр, запечёный с травами и лимоном, был мною честно поделен на две части… Три четверти рыбины ушли Баюну, а четверть я оставил для нас со Светой. А вот спаржа, как и овощной салат двухвостому не зашли, эту «зеленуху» он и пробовать не стал. Понюхал, фыркнул, и больше к ней не подходил. Ну, в принципе, я его даже в чём-то понимаю… С другой стороны, за время нашего пребывания в мире Словени, и я и Света попросту соскучились по нормальным овощам. Не знавшие толковой селекции огурцы и помидоры, это, всё-таки, совсем не то к чему мы привыкли. И если та же «пататка», которой нас угощали в доме Хляби, отличалась от знакомого картофеля лишь лёгким сладковатым привкусом, свойственным скорее батату, то тамошние помидоры, мелкие и жёлтые были сладкими почти до приторности, а фиолетовая и белая морковь, когда я её увидел и вовсе ввела меня в ступор. Хотя, вкус у неё тоже оказался намного ярче, чем у привычной оранжевой. А огурцы… гадость. Есть свежими их, по-моему, в принципе было невозможно. Слишком плотная, почти белая мякоть, непривычно жёсткие семена и горькое послевкусие, как будто эти огурцы специально собирали перезревшими. Собственно, в доме Стояна их и использовали только для засолки. Причём, сами огурцы не ели, а рассол употребляли по прямому назначению с утра. Вот уж лекарство было… горькое и противное, но от этого не менее действенное, м-да.