Моя рыжая проблема - Софья Ролдугина

Он уставился на меня.

Я – на него… точнее, на лишний глаз у него во лбу и на улыбку с тремя рядами зубов.

– И-йа-а-а!

Никогда не подозревала, что могу одновременно орать, улепетывать на четвереньках и мысленно призывать шраха. Вот и храбрая Трикси, вот и хладнокровный псионик, вот и взрослая самостоятельная женщина!

В мозгах у монстра в оранжевом сначала маячила только моя задница среди кустов, но затем промелькнул осмысленный и пугающий образ-слово: «добыча». И чужое отвратительное веселье сменилось сосредоточенностью. Он шагнул за мной, свистом призывая со всех сторон кого-то… Что-то?

Я бы не успела. Клянусь, не успела бы собраться и свернуть купол в иглу, но внезапно монстр споткнулся и вскрикнул; его цапнули за голень, и неслабо – острые зубы пропахали плоть почти до кости.

В нижних густых ветках слева промелькнули рыжие хвосты – два рядом. Меня это отрезвило. Купол спрессовался в иглу – острую, прочную. Она вонзилась в чужое сознание, сминая и кроша, привнося мой десятикратно усиленный страх и концентрированную фантомную боль. Монстр в оранжевом взвыл – тоненько, по-звериному… И – распластался вдруг по террасе, раздавленный.

Диккери, о которой все забыли, сделала свой ход.

Удерживая врага «ракеткой», она взмахнула левой рукой, в которой что-то было зажато, и его располовинило.

– Один есть, – кровожадно оскалилась нежная дикарская принцесса. Ее разум не омрачала даже тень сомнения: убивать или нет. – Твари… Оставьте Пайна в покое!

Ниже по склону деревца вдруг словно ожили – зашатались из стороны в сторону, треща и ломаясь. Что-то неслось вверх – невидимое для эмпатии, но определенно живое… Айры? Монстр в оранжевом призывал айров, а теперь, после его смерти, они обезумели? Похоже на то.

– Диккери, беги! – заорала я, подкрепляя возглас мысленным образом. – Всех не прибьешь!

– А куда бежать? – проорала она в ответ, бешено сверкая глазами. Ткань съехала у нее с плеча, открывая ключицу – какой-то когнитивный диссонанс, не поймешь, жертва перед тобой или хищный зверек. – Тут везде полный…

– Фаркан? – весело предположил рыжий, появляясь из зарослей. Он улыбался жутко и счастливо – куда там монстру с зубами в три ряда! Будто сказочный демон смерти, которому предложили сверхурочно поработать по любимому профилю. – А то… Трикси, сгруппируйся!

Кажется, я уже начала привыкать к тому, что меня швыряют, как не особенно ценный багаж между пересадками на самолет. Мы с Диккери покатились по террасе кувырком, сплетаясь руками и ногами. Я заехала девчонке лбом по зубам – надеюсь, не выбила. Она пискнула, но и только – ни жалоб, ни стонов. А с той стороны, где был Тейт, снова шарахнуло, грохнуло, повеяло жаром…

Когда я сумела сесть и оглянуться, весь склон на тридцать метров вниз превратился в обожженную, а местами и оплавленную площадку.

– Ты меня пугаешь, – пробормотала я.

Тейт искренне оскорбился. Но обменяться любезностями нам не дали. На вершину холма взлетел Лао, огляделся и крикнул певуче:

– Разбегайтесь!

Я и ахнуть не успела, как меня опять сграбастали в охапку, стиснули вместе с Диккери. Промелькнуло голубое небо, обожженный склон, серое небо, кошмарная белая бездна, терраса с аккуратными рядами деревцов и снова небо, теперь уже черное. Оно словно бы напряглось, забугрилось облаками, как обнаженными мышцами, а через какую-то долю секунды что-то ослепительно вспыхнуло и раздался громоподобный грохот. Молния?! Такая громадная, так быстро?

А Лао? Он же оставался на холме…

В голове у меня промелькнула, кажется, целая тысяча мыслей, миллион страхов, а времени прошло всего ничего – чудовищная молния обрушилась на вершину, сконцентрировалась в одной точке. И отпружинила обратно, похоже, прямиком к тому, кто ее создал.

Этой «точкой» был сам Лао.

– Видела? – свистяще прошептал рыжий. В голосе у него сквозило чистое восхищение, граничащее с обожанием. – Вот что значит подмастерье направляющих удар… Но тот гад выжил, кажется. А жаль. Значит, пока два за мной, один за Диккери. Еще парочка – и все.

– Троечка, – мрачно поправила его я. Адреналиновая волна пока не схлынула, но мышцы уже начали противно ныть. Шрах, как подумаю, сколько у меня ушибов, тошно становится. – Ты забыл про шестого.

Тейт скрипнул зубами. Видимо, и вправду забыл.

– А где он?

Я растерянно ткнулась куполом в одну сторону, затем в другую… М-да, не только Тейт облажался. Но у меня есть оправдание: слишком много всего происходит, слишком быстро. И если маги в здешнем хаосе чувствуют себя как рыба в воде, то я просто-напросто тону.

– Не знаю. Потеряла. Нужно раскинуть купол пошире.

В висках противно закололо. Плохо… Похоже, начинаю выдыхаться. Не из-за перенапряжения, из-за стресса. Надо успокоиться, вернуть концентрацию, иначе с позором вылечу на скамейку запасных раньше времени… Сколько его прошло, кстати? Вряд ли больше десяти-пятнадцати минут, а по ощущениям – час, не меньше. Ладно. Соберись, Трикси…

Купол раздвинулся и тут же сжался, зацепив чужую смерть, мучительную и жуткую. Умирал свободный, совсем молодой, ровесник Айки, наверное, обездвиженный песней Лиоры, надвое разодранный вздыбившейся, бритвенно острой скалой. Кажется, это было дело рук Маронга…

Меня вывернуло – прямо на руках у Тейта, хорошо, что не на него. Во рту поселился противный кислый привкус, обгорелый склон перед глазами закачался…

– Трикси? – уложил меня рыжий на землю и тут же затормошил. Диккери отползла на коленках в сторону, оглядываясь по сторонам и сжимая «ракетку». – Тебя задело? Ранена?

– Задело… – едва смогла выдавить я, утыкаясь лбом в переплетение гладких корней, в суховатый древесный ствол. – Человек… умер. Не успела… отключиться. Больно… пройдет.

Склон продолжал раскачиваться. Мышцы словно в кисель превратились – не было сил ни подняться, ни даже на локтях привстать. Сквозь пелену я видела, как на оплавленный участок вылетел-выкатился туманный серый ком. Пространство вокруг него постоянно изменялось – то электричеством потрескивало, то становилось фрагментированным, как бракованное изображение.

Итасэ с кем-то сражался.

Его противник, похоже, и не надеялся победить – он отступал ниже, ниже, забирал левее, к уцелевшим террасам, точно хотел затеряться среди зелени. Итасэ удвоил напор, и туманный шар увеличился в диаметре, а потом распался. Свободная, женщина с белыми волосами, лежала на земле, связанная, но, очевидно, живая. Итасэ взмахнул рукой и выкрикнул неразборчиво:

– …последний?

И время остановилось. Последний – шестой – возник у него за плечом. Его заметил Лао и соскользнул по склону, быстро, легко, и веселье у него впервые трансформировалось в безжалостность. Шестого заметил и Тейт. Отчаянно рискуя задеть друзей, он вскинул руки, выплескивая чудовищный трескучий жар в свободного. Я кричала, срывая горло, и тянулась ослабленным куполом, и впервые мысль казалась мне такой мучительно медленной.

Шестой что-то сделал, и часть холма просто исчезла. Лао спасла реакция; нас с Диккери – невероятное чутье Тейта. Остальные, к счастью, были достаточно далеко. Но пока мы кубарем летели по склону, куда угодно, лишь бы прочь от небытия, я сумела краем купола накрыть… нет, не врага – Итасэ и намертво вцепиться в него, даже не на пределе сил, а сверх них. И лишь потому сумела ощутить, как расстояние между нами вдруг увеличилось на пять километров, одним махом.

И еще.

Я выла, скребла ногтями землю, цеплялась за Тейта, но нить не обрывала, медленно привыкая к тянущей боли. А когда смогла дышать, то сделала одновременно две вещи.

Первое – разомкнула губы и сказала тем, кто склонился надо мною, Лао и рыжему:

– Он жив… Итасэ. Шестой его не убил, просто забрал с собой.

И послала полный образ Ригуми Шаа.

Мастеру понадобилось ровно три секунды, чтобы закончить бой. Не знаю, что там произошло, но его противник в буквальном смысле исчез; белая прореха в небе стала постепенно затягиваться. Ригуми Шаа спустился с высоты – в жгучем сиянии, в холодном гневе, за которым проглядывал простой человеческий страх.

– Ты все сделала правильно, Трикси-кан, – мягко произнес мастер, прикасаясь к моему лбу. – Потерпи еще немного. Ты сможешь идти по следу?

Нить, связывающая меня с Итасэ, напряглась.

– Да.

А что еще ответить?

Он поднялся, подзывая Кагечи Ро. Я вцепилась пальцами в запястье мастера, транслируя направление уже не напрямую, а через контакт. Откуда-то появились фиолетовые щупальца, и боль в мышцах стала отступать, а за ней и тошнота.

Я стиснула зубы, удерживая контакт с Итасэ.

Не время для слабости – охота только начинается.

Глава 21

Черный цвет, алый цвет

Совершенство, которое имеет плоть, характер, имя, пару милых привычек и одну необъяснимую привязанность.

Кагечи Ро диагностировал у меня трещины в ребрах, многочисленные ушибы, нервное перенапряжение и истощение сил. Дома, в родном мире, это означало бы как минимум неделю больничного под наблюдением опытного биокинетика или врача. Здесь мастер только удостоверился, что я могу стоять на своих двоих, и изрек: