Северянин - Игорь Ковальчук

Странный тугой сгусток окружал его, будто кокон. Этот кокон быт живым, и, без труда управляя видимым, Агнар заставил его обрести иной облик – как вихрь, окружающий его и будто бы играющий с ним. Страха не было, остались только любопытство.

Он почему-то безошибочно понял, что видит артефакт, похищенный из некрополя друидов, и этот магический предмет воспринимался своим новым владельцем как живой. Разумеется, не в том смысле, какой большинство людей вкладывают в это понятие – разговаривать с ним было нельзя, и настоящей свободой воли предмет не обладал. Однако вещица явно жила своей собственной псевдожизнью, и, пожалуй, даже способна была принимать самостоятельные решения в рамках собственных возможностей.

Несколько мгновений скандинав молча наблюдал за тем, как вихрь вокруг него меняет оттенки, а потом попытался почувствовать его, слиться с ним – словом, вступить в контакт. Без особого труда ему удалось почувствовать ту глубину, на которую безопасно было погружаться. Он расслабился, опустившись в пульсирующее ложе, и ощутил безмолвный вопрос: «Что ты хочешь?»

Скандинав даже не стал отвечать – и так было понятно, чего он хочет.

С изумлением молодой мастер увидел себя со стороны, но не как образ, а как совокупность энергетических потоков и точек, расписанных разными цветами – словом, весь тот комплекс энергетической системы человеческого сознания и тела, позволяющий ему чувствовать и проникать в тонкий мир. Воспринял Агнар и артефакт, который висел у него на шее – он обладал куда большей интенсивностью окраски и плотности света, чем его собственное тело. Однако даже мощнейший магический предмет, представлявший собой подлинное произведение искусства и чародейства – теперь викинг это понимал и сам – не мог одержать верх над человеком. Зато человек – мог.

Это не напоминало поединок, скорее уж происходящее можно было сравнить с путешествием по лабиринту – молодой мастер медленно проходил поворот за поворотом, а артефакт постепенно и, казалось, вполне охотно показывал ему путь и все свои тайны, скрывающиеся за каждым углом. И в самом центре этой таинственной цитадели скандинав получил возможность взять в руки бразды правления этим маленьким царством – а изделие древних волшебников покорилось ему.

Он чувствовал эйфорию, но в глубине разума сохранилось холодное трезвое осознание того, что, раз он достиг нужного результата, больше ему здесь ничего не нужно. Огромному наслаждению силой и властью трудно было противиться, но мужчину влекло море, и к тому же он помнил, что следует спешить.

– О-ох! – вырвалось у Агнара. Он пошевелился, наклонился и упал на бок. Сладостное ощущение единства с магическим предметом отпускало его неохотно.

– Ты поосторожнее, – сказал единорог. – Многие чересчур увлекаются и остаются внутри. И тогда все.

– Что – все?

– Чем дальше, тем труднее оттуда выбраться, а вскоре становится вообще невозможно. И тогда твоя душа и твоя сила становится добычей артефакта. Запомни на будущее… Ну, что? Все получилось как надо?

– Вроде бы да.

– Ну, давай.

– А что нужно делать? Объясни.

– Мне нужна энергия. Дальше я справлюсь сам. Попробуй передать мне часть сил, которые хранятся в этом артефакте.

Викинг опять не сразу сообразил, что именно от него требуется. Когда понял, то сконцентрировался и почувствовал вещицу из друидского некрополя так, будто это была кошка, ластившаяся к нему – то есть словно живое существо, способное на какие-то действия по его просьбе. Правда, он лишь через несколько минут понял, как именно перенаправить поток энергии и передать его единорогу, который в энергетическом плане больше походил на цветущее дерево, чем на лошадь с рогом. Но в конце концов ему это удалось.

Облик единорога растаял, как комок масла под лучами июльского солнца. Растаяли и оттенки – вороной превратился в синеватый, посветлел до серого, и через мгновение, расплывшись бледной охрой, приобрел цвет хорошего, тонко отшлифованного алебастра. С травы поднялся высокий и довольно субтильный молодой парень с длинными черными волосами, завязанными в хвост, – и, разумеется, совершенно обнаженный.

– Елки-сосенки! – негромко присвистнул Агнар. – Я как-то не подумал, что мне придется делиться с тобой своей одеждой. Кстати, предупреждаю, что запасных штанов у меня нет. То есть имеются, но я их тебе не отдам. И обуви для тебя тоже нет.

– Что ж ты такой жадный-то? – ухмыльнулся парень. – И недальновидный. Надо было подумать о том, что на твоем пути может оказаться единорог, которому приспичит обратиться в человека, – он в задумчивости помассировал поясницу и посмотрел себе под ноги. Сделал жест рукой, призвав на помощь какую-то магию, и на его теле появилась одежда. Самая простая: рубашка, штаны, кожаная обувь. – Вот так. Сойдет?

– Эх, хотел бы я так одеваться. Ни лен растить, ни шерсть трепать… И бабам ни прясть, ни ткать, ни шить не надо было бы… Махнул рукой – и все. А баб можно более выгодно использовать…

– Если б все было так просто… Это иллюзия. Образ того, чего нет на самом деле. Одеждой все равно надо будет обзавестись, просто теперь время не терпит.

– Жалко. Я уж понадеялся – обучусь колдовству, и никаких забот.

– Будь уверен, тогда у тебя появятся другие заботы.

– Кстати, как мне теперь тебя называть. Не говорить же: «Эй, ты, лошадь!»

– Ты и раньше так не говорил. И правильно делал. А теперь можешь звать меня Экда.

– Просто Экда?

– Ага…

Постанывая, викинг поднялся с плаща и аккуратно увязал тючок с одеждой.

– Ну что? Пойдем искать корабль? Где здесь вообще могут быть корабли?

– Здесь кораблей предостаточно, – ответил единорог. Он говорил рассеянно. – Это же побережье. На берегу моря живет множество рыбаков. К тому же здесь останавливаются торговые корабли. Намного труднее будет найти того, кому именно сейчас нужно на Эрин.

Скандинав поднял голову и глубоко вдохнул воздух. Его что-то тревожило.

– А найти надо, – медленно произнес он. – Причем быстро.

– Что такое? Ты что-то почувствовал?

– Да. Кажется, те, кто ищет нас, уже довольно близко, – он помолчал, торопливо навьючивая на коня скарб. – Но тебе-то что волноваться? Думаешь, жрецы леса причинят тебе вред?

– Я – лишь сила природы, – улыбнулся Экда. – Сила, имеющая облик. Я хочу самостоятельности, однако в их глазах я – лишь часть целого. И что они могут посчитать правильным для меня, я не знаю.

Жеребец, недовольно крутя головой, попытался увернуться от ноши, но скандинав схватил повод и, намотав его на руку, заставил коня успокоиться. Чувство опасности становилось таким сильным, что ему хотелось бежать с этого места сломя голову. Однако он заставил себя действовать продуманно. Вскочив в седло, викинг пустил скакуна легкой рысью и медленно обернулся.