Неудобный наследник - Владислав Добрый

из-за любви. Обычно, они убивали из ненависти. А Старого змея ненавидели многие. Что, если их ты ошибаешься, малец, и их там тысяча?

— Стрелой трудно убить медведя. Но если я его встречу, я все же попробую, — сказал Вилла.

Я прокашлялся.

— Даже если их там пять сотен, это все равно не армия. Если бы Гонорат смог договориться с гильдиями, мы бы уже об этом знали. Они бы облепили стену и орали нам оскорбления. Если бы у на его сторону переметнулись аристократы, то мы бы об этом знали. Они бы уже сели на лошадей и выехали из города, чтобы напасть на нас. Горожане не терпеливы и легко увлекаются. Я не верю, что за воротами можно спрятать хотя бы два десятка Караэнцев так, чтобы их не было слышно за триста шагов. Но мы будем действовать осторожно. Выберите одного толкового парня, сеньор Фредерик. Мы подъедем к воротам и пошлем его проверить. А вы отберите пару десятков людей, Вилла. Если разведчик ничего не найдет, они займут надвратные башни. И только после этого мы войдем в город.

— А дальше? — пробурчал Нычка. — Войдем в город, и что?

— Война укажет путь, — немного коряво перевел я поговорку “Война план покажет”. Впрочем, местным воякам эта фраза понравилась. Фредерик и Вилла очень похоже хмыкнули и кивнули.

— Выступаем как можно быстрее. Прямо сейчас, — раскомандовался я. — Возьмите только боевых коней, сеньор Фредерик. Пусть заводных пажи соберут и приведут позже, ждать их не будем.

— Я знаю что делать. Налейте себе пива. И еще до того как вы закончите его пить, я уже подниму знамя над своим отрядом, — перебил меня капо наемников. Развернулся и пошел прочь, почти тут же начав орать приказы.

— Я тоже знаю что делать, — в тон ему ответил Вилла. Так же развернулся и зашагал прочь, в сторону своего лагеря.

Я задумчиво осмотрелся. Пива поблизости не было.

— А если… Когда мы вернемся в Караэн, — испуганно спросил Сперат, выглянув из-за моей спины. — То вы… Что вы… Что там будет?

Я не ответил сразу. Просто потому, что у меня нет привычки отвечать не подумав. Взвесив все варианты, я убедился, что исход при любых раскладах будет один. Я встал, похлопал Сперата по плечу. И ответил правду:

— Резня.

Глава 28. Всё так просто и знакомо

Если уж вы решили водить в атаку армии, помните — люди идиоты. Это, в принципе очевидно, но те, которые строем не ходят, вообще не люди, а стадо баранов. До ворот Караэна от лагеря было от силы километра полтора, а моя, и так не великая армия голов в триста, умудрилась растянуться по всей дороге неравномерной струйкой.

А ведь надо сказать, что до момента “тревоги”, и отдачи приказа выступать, и собственно выступления, прошло часа полтора. Время собраться было! Даже я успел.

За это время мне привели коня — кстати, того самого, на котором я был в прошлый раз. Паж Фредерика с погонялом Мышь, явно с издевкой показывая на меланхоличную скотину, сказал:

— Вы не поверите, сеньор Магн, как Коровка по вам скучал!

— Коровка? — не понял я.

— А… Это… Коривиэль его зовут. Сеньор Фредерик его с меча взял, имя уже было такое. На Коровку тоже откликается, — все же смутился Мышь.

— Это же эльфийское имя, — удивился стоявший рядом Сперат.

— Так он из Фрей, — пожал плечами Мышь. Перекинул поводья Сперату и сбежал от дальнейших вопросов. Буквально — развернулся и убежал к Фредерику, помогать облачаться в доспехи.

Конь не машина, чтобы сел, прогрел и поехал. Он скотина живая, к нему подход нужен. Поэтому минут пятнадцать я потратил на обхаживание Коровки, подкормил вкусняшкой, похлопал по загривку, в надменную морду позаглядывал. Старый боевой конь, если меня и признал, виду не показывал. Но и недовольства не проявлял. Решив, что контакт восстановлен, я вернулся в шатер, одеваться. По моей просьбе Фредерик мне выдал доспех Боркума, доставшийся ему на турнире. Помня про совет Ректора изучить наручи, к ним я первым и обратился. Внешне они себя никак не проявляли — никаких спецэффектов вроде магической подсветки. Но они были заметно толще обычных.

Фредерик был тут же, в своем шатре. Поэтому устраивать эксперименты я постеснялся. Артефакты штука дорогая, а капо, в конце концов, наемник. А вдруг ещё начнет жадничать. Поэтому я небрежно повертел наручи, убедившись что между наружным слоем стали и внутренним слоем кожи, внутри есть что-то еще, и довольно тяжелое. Скорее всего там вставлен артефакт, таким образом скрытый от алчных глаз. Убедился и отложил.

Облачение в доспехи — занятие не сильно муторное. Проблема с ремешками до которых бывает трудно дотянуться — но с помощью пажа можно одеться достаточно быстро, минут за пять. Или за десять, если не сильно торопиться. Напоминает одевание перед выходом на улицу зимой, из-за нескольких слоев одежды.

Сначала, конечно, специальная одежда. И она уже на мне — все эти нелепые приталенные камзолы без воротников зато с пышными рукавами и плечами, штаны в обтяжку. Этот крой удобен именно для того, чтобы поверх него носить доспехи. По сути, я хожу в брутальном милитари. Только он из бархата и расшит украшениями. Поверх этого на меня накинули кольчугу. Не самая лучшая, но я не жаловался — дареному коню, как говорится, кольца не меряют. А уже поверх кольчуги, шли доспехи.

Проблема с латами в том, что они не одежда. Они же железные блин, не тянутся и не гнутся. И поэтому нельзя просто взять и надеть любые. Если размер не тот — может быть даже больно.

Шлем Боркума мне был как раз, кираса слегка великовата, но терпимо, а вот поножи и наручи, увы, маловаты. Боркум был выше меня, но руки и ноги, внезапно, у него были тоньше. Вот же гнида дрищавая. Мой план невзначай поэкспериментировать с наручами, когда я их одену, провалился. Но эту досаду вытеснило беспокойство, что я пойду в бой без некоторых важных частей доспеха.

Я настойчиво посмотрел на Фредерика, выразительно помахав рукавами кольчуги, едва закрывающими мне локти. Капо наемников, бросив на них цепкий взгляд, широко мне улыбнулся. И хлопнул латной перчаткой себе по груди. Вернее, по кирасе.

— Узнаете? — спросил он.

— Это же дедушкина… В смысле, призовая кираса с турнира, — я в самом деле удивился. Вторая проблема с латами в том, что их хрен выкуешь. Надо до одури плющить кувалдой кусок раскалённого железа, разминая его как пекарь тесто, пока не выбьешь весь