Книга теней - Олеся Шалюкова

Лея тяжело вздохнула.

— Как же я не люблю, когда меня за дуру то считают. Что же вы всерьез считаете, что я полезла бы в мир мертвых, не будь у меня достойного оружия?

Короли переглянулись, а демонесса напористо продолжила.

— Вам как, теорию сначала, или сразу продемонстрировать то, что вас убьет?

Злой, обидный смех павших королей наполнил круг мертвых. Лея молчала, просто смотрела на них. Вир, сжимающий девушку за плечи, чувствовал, как она спокойна. Словно лед, словно камень. Ни эмоций, ни размышлений. Она просто ждала, когда успокоятся те, кого она пришла убивать.

Палач в душе Вира поднял голову. Уже другими глазами эльф взглянул на девушку. Спокойную. Собранную. Ждущую чего-то. То ли какого-то знака, то ли сигнала. Какого-то события.

— Отсмеялись? Хорошо? Весело? — медовым голосом спросила Лея.

А у Вира от ее тона холодом по позвоночнику продрало.

— Я рада за вас, перед смертью всегда лучше веселиться и смеяться, чем горько плакать. А смерть я вам сейчас обеспечу. Вы меня трижды, павшие, оскорбили. Так что или присягу. Или по праву оскорбленной крови, оскорбленной души и памяти я вас всех и каждого вызываю на круг смерти. Дуэль с каждым … крови у вас нет, а та субстанция, что вы за нее выдаете, мне не интересна. Так что дуэль до смерти. С моей стороны будет секундантом мой друг. А вы сами разбирайтесь, в каком порядке кто дуэлить будет.

Смех стих. Воцарилась тишина. Уже по-другому короли смотрели на Лею. Не как на наглую девчонку, ничего не понимающая, а как на демонессу, которая по меньшей мере знает древние правила и древние порядка.

Переглянувшись, короли тихо зашептались.

Чуткий слух Палача уловил краткие реплики, которые судя по всему, относились к девушке рядом с ним:

«Опасная».

«Странная».

«Неправильная».

«Алхимик, воин».

«Принцесса».

«Умная, осторожная».

«Часто убить пытались, никому не удалось».

«Умрет скоро, но и нас с собой прихватить может», — отозвалась Собака, качая головой, а затем повернулась.

Демонесса была спокойна. Словно на светском рауте она, а не там, где легко не только тела и жизни, но и своей души лишиться.

Подойдя к Лее, собака легла у ее ног, положив меч.

— Я, глава рода Собак, приношу роду Проклятых королей присягу. Клянусь своей верностью, душой и честью, что буду соблюдать заветы нового рода, служить верой и правдой новому королю или королеве и помнить ту, что посмела нарушить покой мертвых.

Подняв голову, пес вгляделся в глаза Леи.

— Жаль.

— Что?

— Очень жаль, что твоя душа минует этот круг после твоей смерти, проклятая королева. Из тебя вышел бы достойный соперник. Впрочем, не «бы». Ты уже сейчас достойна искреннего уважения. Интересно будет взглянуть на то, что из тебя получится в будущем.

Пес исчез.

Лея пошатнулась, и Вир тут же бережно ее обхватил за плечи.

Крыса прикрыла умную мордочку лапками, почистила носик и фыркнула.

— Мне совершенно не нравится тот демон, что сейчас во главе моего рода. Он забыл о том, что такое быть демоном. Что такое править, властвовать, приказывать и интриговать. Вместо крови — он желает золота. Я принесу тебе присягу, проклятая принцесса. Тебе и твоему роду. Ты, достойнее его. А твои духи с ядом выше всяческих похвал.

После второй присяги Лея стала еще бледнее, чем была.

Медведь и змея, оставшиеся напротив нее, переглянулись.

— Медведи всегда были сильнее змей. Но в этот раз одной силы мало, — взглянув на змею, медведь добавил. — Я принесу присягу, и понадеюсь на тебя, королева.

Змея кивнула.

— Я оставлю навсегда эту девчонку здесь. Ее и принятые ей присяги.

— О чем она? — уточнил Вир.

Лея улыбнулась ему, нашла ладонь эльфа и сжала ее.

— Если убить того, кто принял присягу, то и присяги, им принятые, становятся недействительными. Соответственно если змея меня сейчас убьет, то все, что я сделала — будет напрасным.

— Э… А она может тебя убить?

— Думаю, она попробует, — честно ответила Лея.

Змея зашипела-засмеялась.

— Смешная девочка.

— Опасная девочка, — поправила демонесса противницу. Потом потянулась, разминая тело, и вытащила два меча. Лезвия тонко вибрировали, оставляя в воздухе тонкий след.

— Действительно, — удивилась змея. — Этим и меня убить можно. Если догонишь и если поймаешь.

— Не буду, — прошептала демонесса. — Не догонять, не ловить. Даю тебе последний шанс. Безболезненно войдешь в мой род через присягу или убивать тебя и вводить твой род в мой через смерть твою буду. Выбирай. Меня то устроят оба варианта.

— Наглая девчонка! — прошипела змея, распружинила свои кольца и сорвалась с места.

И медведь, и Вир в одном порыве отступили подальше. Два размазанных силуэта — серый и алый при столкновении обещали массу неприятных ощущений. Скорость была такая, что понять что-либо было невозможно.

А потом силуэты смешались, распались… и… все. Бой закончился.

Вир потрясенно смотрел на Лею. Демонесса стерла со щеки серебряную кровь вторично павшей королевы змей. Та шипела, билась в кольцах, пытаясь еще добраться до обидчицы, но было слишком поздно.

Подув на кончики пальцев, Лея прошептала древние слова насильного введения в род. А потом подняла голову.

Змея рассыпалась черным грязным прахом.

Медведь же склонился перед девушкой и исчез. Демонесса же повернулась к Виру и виновато улыбнулась.

— А вот теперь держи меня как можно крепче, — прошептала Лея, и ее с головой накрыло следующим приступом…

Со скоростью ветра несясь по широким улицам ночного спящего Арнаса, не гнушаясь ни стенами, ни крышами, Карен на все лады костерила «милого» старшего брата и политические планы Вольфа Ардажаная.

Ветряной демон, доставив хозяйку домой, потерял слишком много сил, и Карен, не желая его где-то оставлять, несла своего обожаемого лисенка в руках.

Проблема была в тех, кто несся темными тенями за Карен, оставляя на брусчатой мостовой горящие следы.

Псы-големы. На создание которые лорд Вайтар не пожелал огня, а кто-то земли и воздуха. Тройственные опасные твари, преследующие Карен и не отстающие от нее и на десяток метров. Чтобы убить их, нужна была частная стихия льда, а вот она Карен сходу и не давалась. Лед она могла вызвать только если спокойно стояла на одном месте, ей не надо было восстанавливать дыхание, которое понемногу уже начало срываться, не надо было думать о том, что голодные «песики» прогрызут ее щиты.

Пробовала. Дважды.

Первый раз, пса пришлось отшвыривать от себя разрядом молнии. Мотая обоженной пастью, пес теперь проявлял в два раза больше прыти.