Невеста - Карина Демина

Эйо останавливается перед мозаикой. Старый лес, где стволы деревьев выложены из яшмы и янтаря всех оттенков, отчего сам лес кажется пронизанным солнцем. Узор нефритовых листьев. Хрупкий белый олень, выглянувший к водопою. Он ступает настороженно, готовый скрыться в каменном лесу при малейшем шорохе. Но все же оленя манит вода…

– Да. Они сюда не сунутся.

– Неужели?

– Эйо, те, кто работал в Долине… уже не работают. Вернее, работают, но не в разведке.

На землях Камня и Железа много глухих уголков. Крохотные сонные городишки, в которых никогда и ничего не происходит. И в этом болоте амбиции тонут быстро.

Конечно, кого-то вернут, а о ком-то забудут.

– Отомстил?

– Не я. И это не совсем месть. Их поведение было недопустимо. А еще – непрофессионально. Соответственно, эти люди находились не на своих местах. Это исправили.

– Но в город нам нельзя?

– Не нам. Запрет касается только меня. Если ты хочешь выслушать…

Нервное пожатие плечами. Хочет. Но не признается в интересе, будет делать вид, что ей совершенно все равно. Но именно что делать вид.

– Пойдем в сад.

В старую беседку, увитую лиловым вьюнком. Его цветы проваливаются сквозь сетчатую крышу, тянутся к Эйо.

– Не все рады, что я вернулся… точнее, не все рады, что я вернулся таким.

– Каким?

Она садится рядом и позволяет себя обнять, но и только. Спина напряженная, и руки на груди скрестила.

Его радость думает, что сумеет удержать равновесие.

Быть рядом, но не слишком близко.

В одном доме.

Не в одной постели.

Обойтись прикосновениями, раз уж не обойтись совсем без прикосновений.

– Ты видела, чем я был. Это приняли бы. И этого ждали. А теперь подумай сама, моя радость. Я отсутствовал почти пять лет. Исчез, хотя меня искали, и объявился… Скажем так, глядя на меня нынешнего, сложно представить, что…

…все было на самом деле.

Гримхольд и скалы, которые трещат, готовые развалиться под напором жилы.

Огонь.

Кровь на камнях и развороченный живот, из которого на камень вываливаются кишки и шипят… запах горелого мяса. И шаги. Рука, вцепившаяся в волосы.

Неимоверное усилие. Хотя Одена тянут вверх, но голову задирать тяжело.

– Живой, – сказали ему…

А потом наступила темнота. Долгая-долгая. Когда же она иссякла, стало только хуже.

– Подожди. – Эйо хмурится и ерзает, подвигаясь ближе. – Они что, думают…

Виттар не говорит напрямую, он осторожен, но Оден умеет слышать.

– Они еще не думают. Они… истолковывают факты.

– И тебя могут…

– Нет. Меня не тронут. Хотели бы, но обвинение в предательстве требует веских доказательств. Поэтому мне позволили остаться.

– Здесь?

– Да. Видишь ли… – Ей нельзя рассказывать все, но кое-что следует. – После того как ты исчезла, я вел себя не совсем адекватно. И чем хуже становилось, тем больше появлялось странностей. Их истолковывали весьма определенным образом. По официальной версии, я болен… душевно.

– Что? – От удивления Эйо забывает обиду. – Они решили, что ты сумасшедший?

– Именно.

И собрались лечить. И не будь Виттар столь упрям, вылечили бы.

Оден предполагал, что его похороны были бы пышными. И речей хвалебных прозвучало бы немало. О героизме, терпении и невосполнимых потерях.

– Но ты же…

– Это хороший предлог, Эйо, чтобы держать меня в стороне от города. И… и да, за мной присматривают. Если вдруг покажется, что я представляю опасность для короля, то меня ликвидируют.

Некролог, вероятно, уже приготовлен.

…после долгой изнурительной болезни…

– Тебя снова заперли, да? – Она устраивает голову на плече и снова делится теплом.

– Да.

– И меня с тобой? – Эйо водит пальцем по ладони Одена, словно начисто перерисовывая линии.

– Да.

– И как надолго?

– Лет на десять… может, дольше.

И обстоятельство это не могло не радовать Одена.

– Если бы мне не было так плохо, – Эйо отвернулась и убрала руку, – я бы решила, что ты все это выдумал. Только… Оден, я не злюсь на тебя. Я понимаю, что ты не всесилен. И получилось так, как получилось. Но просто не хочу повторения. Ты ведь не можешь пообещать, что это не случится снова?

– Могу, но боюсь, что слово сумасшедшего ничего не стоит.

Глава 34

Непростые решения

– Виттар, ты же понимаешь, что, если бы я действительно в чем-то подозревал твоего брата, он бы уже был мертв, – заметил Стальной Король. – Все, что происходит, – исключительно временная мера. Предосторожность, не более. И не касайся дело Одена, ты сам бы на ней настоял.

Пожалуй, Стальной Король прав.

Сегодня он выглядел почти хорошо. Он сидел у окна и жмурился, но не спешил задергивать тяжелые портьеры. За толстым двойным стеклом, расчерченным стальной оплеткой, виднелись восточное крыло дворца и кусок парка.

Треугольники газонов. Ромбы клумб и сложный цветочный орнамент.

Статуи.

Фонтаны.

Дорожки, выложенные желтым камнем.

Геометрическая гармония.

– Пусть пройдет время…

– Сколько?

– Месяц… два… три… – Дыхание короля оставалось на стекле прозрачной пленкой влаги. – Я доверяю тебе. И если ты сейчас скажешь, что совершенно уверен в своем брате, что не допускаешь и мысли, будто Оден способен причинить мне вред…

– Осознанно – нет.

– Осознанно. – Король подчеркнул это слово. – Но ни ты, ни я не знаем, как глубоко она забралась. Возьми хотя бы историю с этой девочкой…

Еще одна проблема, которую Виттару предстояло решить в самом ближайшем будущем.

– Оден зависит от нее. – На тыльной стороне ладони правителя проступило красное шелушащееся пятно, метка, которая в скором времени исчезнет, как исчезают иные призраки былых ран. Когда-нибудь живое железо зарастит все.

Когда?

– Как и она от него. – Виттар отвел взгляд.

– Именно. И эта связь тебя… не удивляет?

Мягкое слово, обтекаемое. Пожалуй, эта связь вызывает много эмоций, и удивление – не главная из них.

– Девчонку проверили.

Альва. Наполовину.

Дитя Камня и Железа. Наполовину.

Светловолосая. Зеленоглазая.

Почти сгоревшая, ей немного оставалось, но упрямо отталкивавшая руки Виттара. Ее жара хватило, чтобы согреть Одена, а значит, Виттар будет терпеть это недоразумение и сделает все, чтобы она жила и была по возможности довольна жизнью.

– Проверили, – снова согласился король. – И сочли не представляющей опасности. Я знаю. Только… помнишь Саварж?

Не крепость, но город, добровольно перешедший под руку короля. За полтора года до окончания войны, за год до вылета черных драконов.

Открытые ворота. Улицы.

Парад и речи.

Губернатор, который сгибался не то от избытка подобострастия, не то под тяжестью собственной цепи. И бархатная подушка с золотыми кистями, на которой возлежал символический ключ.

Бал в ратуше.

Светлое местное вино, легкое, казавшееся таким… неопасным.

Тосты во славу короля. Предвечной жилы. За успех похода…

Жареные перепела. Ягнячьи ребрышки в ежевичной подливке. Седло тура. И голова же его, которую выносят на посеребренном блюде. Рога зверя обернуты фольгой, а в глазницы вставлены куски хрусталя.

Мясо нарезают тончайшими ломтиками… и подают Виттару.

Он сидит по правую руку Стального Короля. Он пробует все, что подают правителю. И кусок мяса разрезает пополам. Оно нежное, и ароматные травы подобраны чудесно.

А голова начинает кружиться минут через пять…

Яда нет в мясе. Яда нет в вине.

Там лишь части, которые собираются в одно целое… и счастье, что Стальной Король устойчив в своих предпочтениях. Виттар горел четыре дня, но выжил.

– Я почти уверен, – Стальной Король отворачивается от окна, – что подозрения безосновательны, но…

…но лучше не рисковать.

Разум согласен с королем. Что же касается сердца, то… Оден будет жить.

И значит, все наладится.

– И, Виттар, ты нужен мне здесь. – Король дернул кружевную манжету, пытаясь прикрыть пятно. Надо полагать, уже вечером он вспомнит о старой привычке и перчатках из тонкой лайки.

Когда-то они были в моде.

Месяца три, а то и четыре… и мало кто знал, что стоит за модой.

– Сверр? – В папке из тонкого картона лежали отчеты, сколотые массивной медной скрепкой, и мятая листовка.

Убийство в доках.

Двойное убийство в пригороде.

Исчезновение семьи в Картон-Хаус, залитый кровью дом и след, который вывел к болотам.

Труп, повешенный на королевском путевом столбе, изрядно обглоданный, по официальной версии – волками.

Все погибшие – полукровки, хотя из альвинов был только последний.

– Он пока еще держит стаю. – Король смотрел на бумаги с выражением величайшего отвращения. – И он не глуп. Успевает уйти до облав… держится болот.

Следит.

Выводит стаю. Позволяет рвать.

Есть.

И отзывает раньше, чем появляется гвардия.

Дороги наверняка перекрыты. И болота оцеплены, но слишком они велики, чтобы поймать призрака.