Криптоэффект - Серая Зона

Это были болванки — обычные неуправляемые куски металла. Только разогнанные до скорости в 1250 километров в секунду! При массе в двадцать килограммов это давало им энергию удара в три с половиной килотонны. Недостаточно, чтобы уничтожить кристаллический зонд без следа — но вполне хватит, чтобы проделать в нём дырку и полностью вывести из строя.

Крейсера открыли огонь с расстояния в восемь тысяч километров. У Хана было шесть секунд, чтобы проанализировать ситуацию и решить, что делать.

На второй секунде он включил маневровые двигатели и ушёл с линии огня, не раскрывая всей мощи фотонной тяги и не открывая ответного огня. Зонд продолжал вещать «это недоразумение, прошу прекратить огонь». Турианцы продолжали эти предложения игнорировать. Он даже не знал, получены ли его сигналы. Может, они выключили всю связь перед боем?

Крейсера неспешно сближались на скорости в пару сотен километров в секунду. Вперёд ринулись фрегаты, за пару секунд набрав скорость впятеро выше, чем у «старших братьев». Проскочив мимо зонда, они попытались обстрелять его бортовыми лазерами системы ПОИСК. Вообще-то это оружие для отстрела торпед и истребителей, но ведь зонд вполне мог быть причислен к тем и другим. ПОИСК не отличается дальнобойностью, зато он бьёт мгновенно, благодаря чему практически не промахивается. И его огневая мощь достаточна, чтобы повредить другой фрегат, если пальнуть всем бортом на полную мощность. Убить вряд ли убьёт, но поджарит прилично. Тридцать тонн тротилового эквивалента в секунду, как-никак.

Сенсоры зонда отметили увеличение запасов солнечного камня на один миллиграмм и неопасное повышение температуры обшивки.

«Весь вопрос в том, есть ли у них ансибль. Если есть, мне лучше позволить уничтожить зонд, но не раскрывать наши возможности до настоящего столкновения. Если нет — самым разумным будет зачистить всех свидетелей».

Каждая секунда боя приносила массу полезной информации. К сожалению, процесс был двусторонним — ценные сведения получал как Хан, так и Цитадель. Вопрос был в том, кто узнает больше. Хан не сомневался, что может уничтожить все корабли в этих двух эскадрах. Увы, такой трюк он мог проделать всего один раз — против противника, знающего, с чем имеет дело, малые зонды будут уже неэффективны.

Фрегаты развернулись, затормозили и дали залп носовыми кинетическими орудиями. Интересно, что масса снаряда у кораблей разного класса одинакова — двадцать килограммов. Различалась только скорость, и соответственно — кинетическая энергия. Болванки из орудий фрегата летели со скоростью всего двести километров в секунду относительно своего корабля, двести пятьдесят относительно зонда. Но так как их выпустили с расстояния в сотню километров, практически в упор по меркам космического сражения, времени на уклонение почти не оставалось.

Приятная новость в том, что у них тоже.

Выпустив болванки, фрегаты тут же отвернули, чтобы не налететь на собственную цель. В ту же секунду зонд взорвался.

Не очень сильно — даже не сбив щиты с пролетающих мимо кораблей. Но вспышка была достаточно яркой, чтобы сжечь сенсоры на обращённом к зонду борту фрегата. Впрочем, это была мелкая неприятность. Техника Цитадели, как и криптонская, могла саморемонтироваться. Пока хватало омнигеля в баках, корабль сам восстанавливал любые повреждения — вывести его из строя можно было, только проткнув чем-то тяжёлым реактор или разломав корпус на куски.

Тщательно прочесав пространство вокруг Ретранслятора, турианцы убедились, что никаких следов чужака не осталось, и только после этого вызвали подкрепление — основной флот с тремя дредноутами, с кучей технических и транспортных вспомогательных судов. На борту наверняка праздновали первую победу…

И никто не увидел, как на днище фрегата «Прыткий» медленно расползается мерцающее зелёное пятно…

ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЙ

Первое правило межзвёздного шпионажа — ансибль ужасно громоздкий и тяжёлый.

Второе правило межзвёздного шпионажа — ансибль жрёт очень много энергии.

Третье правило межзвёздного шпионажа — ансибль очень нежная и хрупкая штука. Малейшее внешнее воздействие приводит к коллапсу волновой функции конденсата частиц, и соответственно — к потере связи.

Можно запихнуть ансибль в межзвёздный зонд — сложно, но можно. Но даже гений прежнего Хана вряд ли смог бы сделать так, чтобы ансибль пережил ядерный взрыв, а затем НЕЗАМЕТНО прилип к броне чужого корабля. Машина-диверсант должна быть автономной, достаточно умной, компактной и лёгкой.

Пришлось снова просить о помощи голограммы. Хан не любил использовать один и тот же трюк два раза подряд, но на войне не до перебора средств.

Отделяемый модуль содержал кристаллы со слепками личностей Фаоры и Нона. Поначалу они находились в пассивном режиме — но когда заражение кристаллом распространилось достаточно глубоко в корпус фрегата — сознания загрузились. Учёный и диверсантка дружно принялись за работу.

Подключение к внутренним кабелям, дешифровка и подделка сигналов самодиагностики. Возможно, если бы корабль контролировался настоящим искусственный интеллектом, он бы немедленно забил тревогу — «В моих каналах кто-то копается!» Но компьютер не был запрограммирован искать признаки разумной деятельности и принял всё за обычные помехи в сети. Благо, ни на один известный в мирах Цитадели вирус это похоже не было — так что турианские эвристические алгоритмы остались к ним слепы и глухи.

Корабельные фабрикаторы подали запрос, каких именно деталей не хватает для полного восстановления. Узел самодиагностики, который контролировал Нон, отослал им весьма обширный список, включающий как реальные повреждения от взрыва, так и то, что было уже «переварено» кристаллической опухолью.

Спустя час обшивка выглядела так же, как до взрыва. Теперь никакой визуальный осмотр не определил бы, что на «Прыткий» проникло нечто чужеродное. Заражение распространялось исключительно внутри стен, вдоль кабелей и каркаса, перехватывая один узел за другим — но корабельная сеть и механизмы продолжали функционировать в штатном режиме.

Когда щупальца кристалла добрались до резервуаров с омнигелем, рост пошёл значительно быстрее. За каких-то два часа Нон и Фаора буквально СТАЛИ всей корабельной периферией, и начали готовиться к атаке на центральный компьютер.

Тем временем «Прыткий» прошёл через Ретранслятор. За три прыжка он добрался до крупной турианской орбитальной станции, где встал в сухой док и добрая половина экипажа сошла «на землю».