Имперский колдун - Евгений Щепетнов

Илар взял в руки поданный ему инструмент, любовно провел по его тусклому, покрытому мелкими царапинами боку. Тронул струны – далир загудел, заурчал, будто ласковый домашний зверь, встретивший хозяина после долгой отлучки. Илар прикрыл глаза, еще раз провел по струнам – легко, кончиками пальцев, лаская, гладя золоченые нити…

«Ну же, откликнись! Это же я, я! Проснись! Дай мне силу! Друг!»

Илару показалось, что далир завибрировал, словно в нем проснулась спящая пчела, а еще – дерево инструмента вдруг стало теплым, живым… упругим, будто это было не полированное, покрытое лаком дерево, а гладкая женская кожа, и эта женщина всей своей душой любила Илара.

Колдун открыл глаза, посмотрел по сторонам, запоминая все, что было вокруг, – группу древних, на скучающих, бесстрастных лицах которых не отражалось эмоций, охранников этого затхлого, потерявшегося в прошлом мирка. Охранники стояли полукругом в десятке шагов от лужайки, и только трое держали Анару, широко раскрытыми глазами наблюдавшую за мужем. Илар улыбнулся и… заиграл.

Это была не музыка, это был вихрь, ураган! Звуки рождались сами собой, летели с ошеломляющей силой, так, что воины, стоявшие вокруг, покачнулись, будто от могучего удара. Илар вложил в эту музыку все – гнев, разочарование, злость, страх за свою любимую и ненависть к существам, порабощавшим людей. Голос далира звучал все громче, громче, казалось, что играет не один далир, а тысячи и тысячи! И вот когда напряжение достигло пика, когда Илар уже задыхался от переполнявшей его Силы, когда далир стал им, а он стал далиром – грянули Слова!

– Очнитесь! Очнитесь! Вы люди! Вспомните – вы люди! Вы любите, ненавидите, вы гордые, сильные – вы люди! Сбросьте оковы! Вспомните, кто вы были, кем вы хотели стать! Вспомните, кто вас сделал такими, кто лишил вас судьбы, лишил воли, лишил души! Убейте их! Убейте! Нападайте на них! Убивайте! Освободитесь! ЛЮДИ, ПРОСНИТЕСЬ!

Стражники вздрогнули, начали шевелиться, недоуменно глядя друг на друга, на древних, застывших с выражением ужаса на лицах, на небо, на солнце, полуприкрытое небольшим облачком, а потом… потом черный как уголь огромный воин громко завыл, будто лесной зверь, и, подняв копье, бросился на древних.

Он не сумел никого задеть – властитель, будто нехотя, отвел рукой копье, блеснувшее серебристым наконечником, другой рукой ударил в сердце гиганта, остановив его в мгновение ока. Но мертвый гигант с разгона сбил древнего с ног, навалившись всей своей тушей, и тогда остальные воины, подчиняясь зову могучего артефакта, тоже бросились вперед, поднимая мечи, копья, дубинки и кинжалы. Илар хотел спасти мать Анары, но… не сумел ее разглядеть в возникшем столпотворении. Создатель разберется, кого куда отправить – на небеса или в преисподнюю.

Не переставая играть, Илар посмотрел на Анару, и у него захолодело сердце – крепыш в длинной кольчуге занес над ней громадный кривой меч и, если бы не ловкость девушки, раскроил бы ее надвое. Анара увернулась, пропустив клинок мимо плеча, и тот ударил соратника крепыша. Сам же обладатель кривого меча не обратил на этот прискорбный факт ни малейшего внимания – в людей, отошедших от «спячки», будто вселились демоны. Пробужденные рабы хрипели, выли, пускали пену и рвались убивать – двое древних уже лежали на земле, то ли мертвые, то ли покалеченные. Илар сосредоточился на крепыше, едва не сделавшем его вдовцом, и могучим магическим посылом отправил его на древних.

– Уходим! – бесстрастно сказал Илар супруге, сосредоточившись на игре. – Бери мою лошадь, иди с ней! Скорее! Чую, я долго играть не смогу!

Анара молча кивнула, не сводя глаз с кровавого месива на том месте, где раньше были ее мать и отец, на ощупь нашла узду лошади, прядающей ушами, и пошла вперед, туда, где виднелся выход из ущелья.

Илар пошел следом и продолжал играть, играть, играть…

От домов-деревьев, от хижин на поляну спешили как древние, так и рабы, точнее бывшие рабы. У большинства в руках блестело оружие, и у Илара возникла предательская мысль, что, если он собьется с такта, не сможет управлять артефактом, – его, черного колдуна, разрубят на куски. А еще подумалось – полчаса такой игры, и он будет истощен до смерти.

– На лошадь! – прохрипел Илар. – Помоги мне забраться на лошадь! И сама забирайся!

Анара подскочила к мужу, помогла ему вскочить в седло, – это было похоже на погрузку мешка. Подсаживая Илара, она так толкнула его, что он едва не перелетел через лошадь и чуть не потерял контроль над магией далира. Лошадь дернулась и пошла вперед.

Ругательства застыли на губах Илара, когда, подняв взгляд, он увидел, что воины, напавшие на древних, были убиты и валялись в траве, как куча бревен. Из древних на ногах остались три человека – кто из них выжил, издалека разглядеть невозможно, тем более что выжившие были залиты кровью с ног до головы. Один из оставшихся в живых что-то вопил, указывая на Илара и Анару.

– Это отец! – потрясенно выдохнула Анара. – Он приказывает расстрелять нас из луков!

Толпа бегущих остановилась, вперед вышли два десятка лучников и, выхватив из колчанов стрелы, приладили на тетиву. Похоже было на то, что на таком расстоянии магия далира не дотягивалась до людей, а может, они были защищены особыми амулетами.

– Прыгай мне за спину! Быстрее! – яростно крикнул Илар и приготовился подхватить жену. Но она покачала головой и указала куда-то в сторону:

– Я с ним! Скачи вперед!

Илар посмотрел, куда она указывала, и, прежде чем разглядел в мерцании воздуха знакомый силуэт, услышал:

– Братец, это я! Беги! Я понесу Ану!

Анара ловко прыгнула на однорога, обхватила его руками, и тот понесся с громадной скоростью, быстрее лошади, быстрее всех живых существ в мире. Быстрик прихрамывал, но бежал так, что рассмотреть его не было никакой возможности, казалось – Ана несется над землей сама по себе, не применяя никаких усилий.

Илар долго не думал, ударил пятками, послал лошади образ несущегося коня, и та помчалась, одним прыжком преодолев расстояние в несколько шагов. Илар едва удержался в седле, выпустив в пространство фразу, достойную сорванца Дарана. От таких слов, говорят, лепестки цветов съеживаются, будто от огня.

Через мгновение там, где он только что находился, вырос небольшой «сад» из дрожащих в разочаровании стрел с острейшими стальными жалами…

Вперед, черный колдун! Вперед!

Илар гнал хрипящую, бросающую белую пену лошадь к выходу, к свободе, к жизни, и та старалась изо всех сил, выдавая всю свою мощь, все лошадиное умение!