Мессия. Том 2 - Бхагаван Раджниш

Игра возможна, только если все проходит гладко, но как может все проходить гладко двадцать четыре часа в сутки между мужем и женой? Тут или там колесо застревает — и тогда обязательно случаются поломки.

Если вы делаете всю свою жизнь просто игрой — показывая только высоты и не показывая глубин, — скоро вы попадете в беду, потому что невозможно скрыть свою темную сторону. Даже сущее не может скрыть это. Когда осень приходит, листья должны опадать, вам не скрыть этого. А когда придет весна, вырастут новые листья, распустятся цветы. Когда ночь приходит, становится темно — если вы закроете свои глаза, не будет никакой разницы.

Жизнь состоит из них — долин и вершин.

Религии разрушали человека, потому что они заставляли вас всегда быть на вершинах. Долины не для добродетельных, они для грешников; для добродетельных только вершины.

В сущем не бывает разделения.

Каждая вершина имеет свои собственные долины, они всегда существуют вместе. Ни долины не могут существовать без вершин, ни вершины не могут существовать без долин.

Человек, понимая, принимает и то, и другое.

В таком приятии он становится интегрированным, он становится единым.

И берите с собою всех людей:

Ибо, поклоняясь, вы не можете ни взмыть выше их надежд, ни опуститься ниже их отчаяния.

Человек не остров, поэтому никогда не считайте себя феноменом, отделенным от сущего. Внутри вас скрыты все люди, — все люди, что умерли, все люди, что живы, все люди, что могут появиться в будущем. Вы несете все прошлое с собой, и вы несете все будущее внутри себя.

Вы не одиноки, вы — Вселенная.

В вас есть грешник, и в вас есть святой. И не делайте себя полем битвы, иначе ваша жизнь станет адом. Именно это и есть то, что сделали религии: они сделали вас полем битвы, так что вы сражаетесь с грешниками, которые являются частью вас, и одобряете святых, которые являются частью вас; ставите их в оппозицию друг к другу. В их конфликте вы разрушаетесь, и вся ваша жизнь становится никчемной.

Халиль Джебран прав, говоря: И берите с собою всех людей... Помните: то, куда взошел высший человек, это и ваша возможность тоже, и куда упал низший человек — тоже ваша возможность... Все те высоты Гаутамы Будды, Махавиры, Иисуса, Заратустры — они тоже внутри вас. И все великие преступники — Чингисхан, Тамерлан, Надир-шах, Иосиф Сталин, Адольф Гитлер, Рональд Рейган — они тоже внутри вас.

Принимая их обоих, вы никогда не станете полем битвы; примите обоих, и невиданная гармония возникнет внутри вас. Это как в любой школе: у вас есть черная доска, а для письма белый мел. Белый мел по черной доске проявляется ясно, чернота доски становится фоном. Вы можете писать и по, белой доске, но так вы не сможете прочесть. Вы можете писать и черным мелом по белому, но так вы не сможете прочесть.

Человек диалектичен. Высота и глубина, черное и белое — все вместе. Вместо того чтобы создавать конфликт, создавайте гармонию, музыку. Пользуйтесь обоими таким образом, чтобы они не сражались, а становились частью оркестра.

Сделать человека оркестром — это истинная цель религии. Создать музыку из вашей дуальности — это истинная сущность религии.

И если бы вы познали Бога, вам не пришлось бы разгадывать загадки.

Не встречайте Бога философскими вопросами, загадками. Если я спрошу вас: «Что вы собираетесь сделать, когда встретите Бога?» — естественно вы начнете думать, какой вопрос задать: вопросы, на которые вам не удалось найти ответ, должен знать Бог.

Но, как говорит Халиль Джебран, и если бы вы познали Бога, вам не пришлось бы разгадывать загадки... потому что Бог есть молчание, и если вы приносите проблемы и вопросы, на них не будет ответа. Мольба никогда еще не получала ответа, потому что Бог не принимает никакого вопроса. Молчание — это единственный язык, который понятен.

Поэтому приходите к Богу, к деревьям, к ручьям, к океану с молчанием в своем сердце, и вы обнаружите сопричастие; вы обнаружите исчезновение своих загадок и своих вопросов.

Бог не решает ваши вопросы.

Но в молчании они растворяются, они тают.

Посмотрите вокруг, и вы увидите, как Он играет с вашими детьми.

Очень странное утверждение, однако, очень верное. Ну кого волнуют дети? Кто смотрит на детей? Я был ребенком, как и вы, были ребенком. И всякий раз, когда гость приходил к нам в дом, отец говорил мне: «Скройся».

Это удивительно: гость приходит в дом, и мне следовало бы приветствовать его, а не скрываться, иначе это оскорбительно для гостя. Мой отец сказал: «Никаких аргументов, он прибудет с минуты на минуту. Скройся куда хочешь: на речку, в лес — отправляйся куда угодно».

Я сказал: «Я бы пошел, если бы знал, что никакого гостя не будет. Я собираюсь оставаться здесь... и позову своих друзей тоже».

Мой отец сказал: «Это очень странно у тебя! Когда никто не приходит, ты не нарушаешь порядок, а когда кто-нибудь приходит, ты создаешь беспорядок. Ты приводишь всевозможных друзей и поднимаешь столько шума, что мы не можем даже поговорить друг с другом».

Я сказал: «Это ваша проблема. Мы же никогда не говорим тебе: «Ты мешаешь нашей игре, потому что из-за тебя мы не можем играть». Всегда ты терпишь от нас неудобства, но ты никогда не думаешь о нас — что мы постоянно терпим неудобства от тебя. Насчет этого должно быть соглашение».

Мой отец сказал: «Перестань говорить об этих делах с контрактами! У тебя со мной столько контрактов, что даже я забываю; ты же никогда не забываешь свои контракты».

Я сказал: «Это же просто: или контракты, или свобода. Разговаривай так громко, как ты сможешь, а мы будем играть так громко, как мы сможем; в противном случае необходим контракт».

Он спросил: «Ладно, что у тебя за контракт?»

Я ответил: «Мой контракт простой: половину времени мы будем играть, и ты должен присоединиться к нам, а половину времени ты можешь обсуждать — мы присоединимся к тебе. Это совершенно справедливо».

Он сказал: «Лучше мне уйти из дому. Управляйся с гостями ты».

Я сказал: «Порядок, можешь идти, — скройся!» Но он не мог, ведь у него было какое-то дело с гостем. И я прекрасно знал, что он не может исчезнуть; то была просто угроза.

Я сказал ему: «Угрозы на меня не действуют. Я хочу простых деловых контрактов. Ты же деловой человек, ты должен понять. Половину времени ты предоставляешь нам, половину времени мы предоставляем тебе». Он сказал: «Знаю я твой контракт: это означает, что ты уничтожишь все время. Половину времени мы должны играть с тобой, а половину времени ты не будешь давать нам говорить; ты будешь вмешиваться, спорить... Говорю тебе, это дело важное!»

Но глаза, полные дел, не могут увидеть, что когда играют дети, присутствует Бог.

Когда деревья в своей невинности стоят в молчании, присутствует Бог. Когда ручей поет свои песни, двигаясь к океану, Бог присутствует, — но глаза полны дел, уши глухи; вот почему вы продолжаете упускать то, что есть каждый миг, доступное тысячами путей.

Если вы познали Бога... посмотрите вокруг, и вы увидите, как Он играет с вашими детьми.

Вы заглядывали в глаза ребенку? Быть может, вам будет трудно найти подлинного мудреца, но если вы сможете заглянуть в глаза маленького ребенка, у вас будет какое-то представление о глазах мудреца. Глаза мудреца, конечно, более глубоки, более значительны, но у ребенка тоже есть кое-что от этого... если не все, то часть этого.

Посмотрите в пространство, и вы увидите, как Он ступает по облакам...

Бог не личность. Всеми силами Халиль Джебран разрушает идею, что Бог личность. Он хочет, чтобы вы поняли: Бог есть присутствие. Когда дети смеются, Он присутствует. В их смехе такая невинность, невозможно, чтобы Бог не присутствовал там. Вот почему все мудрецы говорили, что, когда вы пробудитесь, вы сможете удивляться, потому что это ваше второе рождение. Вы должны снова стать ребенком: снова то же удивление в ваших глазах; снова то же желание бегать за бабочками, собирать морские ракушки на берегу...

В Японии один великий мудрец, Хотэй, обычно носил на обоих своих плечах большие мешки, полные игрушек и сладостей — вещи, которые нравятся детям. Как только он входил в город, люди просили: «Дай нам какое-то религиозное поучение».

Хотэй говорил: «Подождите, и вы увидите это!» И со всех сторон начинали сходиться дети, когда слух ширился, словно пожар, — прибыл Хотэй, который всегда приходит с удивительными игрушками, замечательными сладостями и раздает их. Там звучал смех, они танцевали, и Хотэй танцевал с детьми.

А вся толпа стояла, ошеломленная: «Этот человек, похоже, безумен — а мы слыхали, что он великий мудрец!» Всю свою жизнь он делал только это, а когда люди говорили: «Ты не отвечаешь», — он говорил: «Это не может быть высказано, но я сделал все — я вызвал Его. Он был здесь, беря конфеты из моих рук. Он был здесь, забавляясь игрушками. Он был здесь, смеющийся, он был здесь, танцующий. Но вы слепы — что я могу поделать? Вы глухи, вы не способны слышать».