Еще один человек - Алексей Штейн

– А скажите, – невежливо перебиваю я его, – а в район Черной речки ездят? С ними можно?

– Ну… не знаю… наверное, ездят… С ними? А зачем тебе?

Ответить не получается сразу, отвожу взгляд, потом как-то каркаю:

– Надо.

– А. Ща, погоди. – Он лезет куда-то в танк. Минуты через две высовывается, манит рукой.

– Да, Степаныч, говорю – Черная… прием… Нет, в городе – тебе же в городе надо? – ага, в городе… Ага, принял… – И уже мне: – Какой район тебя там интересует?

– Промзона. Промзона на Сабировской. Там… – голос срывается… – там девушка может быть. С ружьем. Должна бы… может… Ну… Дашей зовут.

– Ясно. Сейчас. Подожди. По ходу, промзону как раз вчера зачистили.

Меня всего колотит, отхожу за броневик и вцепляюсь в его железный борт, упираюсь головой в холодную броню… Секунды тянутся… и я даже не знаю, чего я хочу, – чтобы они летели быстрее… или замерли навсегда. Кто-то трогает за плечо. Это майор. Он прислоняется спиной к броневику и смотрит куда-то вдаль.

– Промзона зачищена. Вчера. Половина ее выгорела. – Его слова падают сухо, как камни в пыль. – В паре мест нашли стреляные гильзы и упокоенных зомби. Даже одного убитого морфа. Всех зомби и морфов, кого встретили, упокоили. Оружия вроде не нашли никакого.

Майор молчит. Я тоже молчу. Наконец, не выдержав, открываю рот, но он опережает:

– Выживших не было.

…Иногда бывают моменты – как в детстве, когда заходишь купаться в холодную воду. Страшно, холодно, медлишь, малюсенькими шажками забираешься все глубже… а потом поскользнешься на камнях, замашешь руками, лишь бы не упасть – в эту холоднющую воду. И упадешь.

И сразу становится совсем не страшно. И вода уже не такая холодная… просто холодная. Но можно потерпеть некоторое время.

«Зачистили». «Выживших нет». Вот, значит, как.

Все. Не успел.

Мы стоим рядом и молчим, потом майор потихоньку отходит, но я нагоняю его:

– Какое, вы говорили, предложение у вас есть?

Майор останавливается и даже не сразу поворачивается – судя по лицу, он сильно удивлен. Да и остальные военные смотрят на меня чуть ли не раскрыв рты. Приходится повторить.

– А… предложение… предложение такое… смотри… – Майор мнется, потом решается. – Короче, командование дает адреса, но там уже не просто так вывозят – смотрят, кого нужнее, кого раньше. Это, конечно, правильно… но вот у ребят из моей части – родные там…

– Ага. Ясно. И ваши… – Я осекаюсь, хотя теперь таким вопросом не удивишь, но тем не менее. – Извините…

– А, чего там. Моих уже нет. – Майор махнул рукой в пространство. – Да и в общем-то никого у меня почти и не было. Мать только… Так вот, о деле.

– Да.

– Все просто – в одном доме заперлись несколько человек. Три семьи и еще… в общем, примерно полтора десятка. В основном бабы и детишки. Мужиков двое, оба пожилые. Оружия нет. Еда еще есть, с водой тоже нормально. Потому наши за ними пока не едут – просто есть группы, о которых знают, кому помочь надо скорее, – и то не успевают… мало наших. Всего две группы в город ездят, да и не только спасать. Частники, озерковские – одни были лихие… да нарвались на морфа. Спаслись из той группы, что они вытаскивали, всего двое – они и рассказали… Еще одни заработали карабин и слились – ну и на том спасибо. Короче, я что предлагаю – я доложу о тебе, со всей нашей волокитой и бардаком до завтра они не чухнутся. А завтра за нашими.

– А я справлюсь? В плане – у меня же оружия-то… Что, совсем ничего дать не можете? – Я понимаю, что наивно так выходит. – Дайте мне пулемет! Ага…

– Нет, ребята, пулемета я вам не дам! – шутит майор. Похоже, он и сам хочет поговорить, ну оно и понятно. – Увы, практически нечего. Все, что было, – отдали беженцам. Тут ведь, в Шувалове, в НИИ – сборный пункт организовали. Туда мы всех отправляли, немного тут фильтровали, остальное там. Ну и оружие старались более-менее адекватным давать… сначала-то отбирать приказ был… но мы когда еще встали сначала – уже плевали все. А уж потом… Эх! Мало нас. Вон в бэхе-то моей – я за мехвода, больше некому. На оператора вон того паренька подучил немного – но видишь, как сегодня тебя встречать пришлось, с танцами… поленились пандусы сделать. А так бы, если бы мой мехвод был, качнул бы он машину – а я отстрелялся бы… Да только нет уже моего экипажа…

– Да, отстрелялись… И так чуть не угробили!

– Да брось, наоборот, только попугали… хотя я боялся, что попадет… Тут ведь все мы с бору по сосенке, кто откуда, все добровольно. И ребята все наперечет – мы же не просто зомбей стреляем, хотя, бывает, и большими группами валят, но мы же еще и «маневренная бронегруппа» – бэтээр и пять рыл, ага. Вот за бандитами гонялись ночью… без толку. Броню за нашими погнать не могу – мы тут как группа быстрого реагирования, всегда готовы. Да и людей нету – но сниму одного с бэтра и одного стрелка. Нас всего-то десять тут, не разгуляться. Потому, понимаешь ли, и прошу тебя (отметил про себя это «прошу» – действительно просит) съездить. Оружие у нас у каждого только свое – вряд ли кто отдаст.

– Да… жаль, я пистолет девчонкам оставил… как они, кстати?

– Да нормально… потом заедешь, поговоришь. Мы их покормили, потом то-се, старшая пистолет сразу уцапала. Попросила, чтобы научили, деловая такая. Потом с НИИ приехали, забрали их, и машину тоже. Они вот у Ивана теперь в семье. – Майор кивает на полного вислоусого мужчину, напоминающего видом запорожского казака с картинок. Понизив голос, тихо говорит: – У него дочка с женой погибли. Только старики остались. Вот они и взяли…

– Ясно. Ну спасибо. Рад за них… А пистолет… Ну там хоть упырей-то… зомби этих – много?

– Прилично, – майор вздыхает, – был там третий мужичок, сосед-пьянчужка. Даром что синь, но решил помочь. Оделся поплотнее, взял дрын какой-то и пошел «дорогу пробивать». Но не получилось, так и пропал. Хорошо, хоть морфов нет. У них там этаж зачищен, все зомби по квартирам заперты. Но ниже три этажа – и там много. Им не выйти. И главное – если и выйдут, то дальше никак. Вот такие пироги. Поможешь?

Майор смотрит на меня… ну почти умоляюще. Странный взгляд для такого серьезного мужика. Он, очевидно, чувствует, отводит глаза. Что-то недоговаривает?

– Я бы сам поехал. Но не могу бросить тут все. Измотались, никто ни во что не верит, а если я еще начну что-то мутить… Нас ведь почти бросили. Мы сами решили тут стоять – место удобное, и польза от нас есть. Ну а раз сами – значит, дураки, значит, можно наплевать… насилу выбили патроны и провиант, и то через кореша, чуть ли не в частном порядке. Бэху я свою, считай, угнал из части… да уже некому было там и следить за этим. Горючку слили тут рядом, в промзоне. Никому не нужны. Не могу я сейчас тут ни на час оставить. Не то что не нужны, не так сказал. Нужны, и приказы отдают… только держится все на волоске.