Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение - Уолтер Брюггеман

Исследователи и интерпретаторы Книги Псалмов двигались несколькими путями. Прежде всего, они старались подобрать для каждого псалма определенный исторический контекст. Подобный подход не очень продуктивен, поскольку из всего собрания лишь Пс 136 можно с уверенностью связать с конкретными историческими обстоятельствами. Говоря об историческом контексте, прежде всего следует обратить внимание на заголовки, связывающие псалмы с различными событиями из жизни царя Давида (Childs 1971). (Пс 50 — яркий тому пример: он связан с историей об Урии и Вирсавии.) По мнению ученых подобные «заголовки» не следует воспринимать как указания на реальный исторический контекст, поскольку на самом деле они представляют собой элемент переосмысления содержания того или иного псалма членами общины, жившими гораздо позже царя Давида. То же самое можно сказать и про заголовок «Псалом Давида» перед Пс 3, 4, 5 и др. Он ни в коей мере не служит указанием на автора текста. Скорее эту формулу следовало бы перевести словами «для Давида» или «царя», поскольку они могли быть частью царского церемониала.

Второй способ интерпретации псалмов, распространенный в христианской традиции, — христологический, состоящий в соотнесении их с жизнью Иисуса Христа. При этом считается, что Иисус как бы произносит тот или иной псалом, как в случае с Пс 21, либо скрывается за образом «праведного страдальца» или «царя», как в Пс 2. В первые века существования христианства подобные комментарии воспринимались очень серьезно. Яркий пример — комментарии блаженного Августина. Но по мере становления библейской критики стало ясно, что происхождение псалмов никак не связано с Иисусом. Однако этот факт не исключает второго варианта «христологической» интерпретации, рассматривающей псалмы в контексте других ветхозаветных книг. Значительное внимание этому подходу уделял в своих сочинениях Дитрих Бонхёффер (Bonhoeffer 1970; см. Miller, 2000, 345–354).

Таким образом, ни «исторический», ни «мессианский» способы прочтения текста псалмов не выдерживают критики. Единственное, что остается, — обратиться к работам Германа Гункеля, ученого начала XX века, внесшего значительный вклад в изучение Книги Псалмов. По его мнению, все собрание псалмов содержит ограниченное число риторических клише (жанров), отражающих определенный социальный контекст: жанр и социальный контекст оказываются взаимосвязанными. В итоге вместо того, чтобы стать примером свободной, наполненной инновациями речи, псалмы оказались в высшей степени стилизованными и предсказуемыми по форме произведениями. Они построены по модели устных произведений, распространенных в традиционных обществах, их клише построено на чередующихся повторах, и их главная цель — определенным образом оформлять и поддерживать жизнь общины.

В соответствии с этим, исследование жанровой специфики псалмов не является предметом соглашения или личных предпочтений исследователя, который может заниматься им, а может и полностью его игнорировать. Скорее, анализ жанров — та основа, без которой точное исследование текста вообще невозможно. Именно на этой основе должно строиться все остальное

Изучая Книгу Псалмов, необходимо обращать внимание на разнообразные риторические модели, в которые облекается содержание текста, отражающего определенный исторический контекст. Эти модели могут быть самыми разнообразными с художественной точки зрения, но все же их можно разделить на несколько типов. Для того чтобы понять псалмы, надо иметь в виду, что они с момента своего создания предназначались для использования религиозной общиной, и потому пытаться датировать отдельные псалмы или устанавливать их авторов по большей части не имеет смысла. В этом отношении они в чем–то сходны с негритянскими «спиричуэле» (духовными песнопениями), которые не имеют ни автора, ни места создания, однако их возникновение неразрывно связано с общиной, в жизни которой их звучание снова и снова становилось актуальным.

В своей работе Гункель говорил о нескольких жанрах псалмов (Gerstenberger 1974; Anderson 1983, 239–242). Мы назовем лишь основные.

1. Гимны. Фактически само слово псалом означает «гимн», пышное восхваление, посвященное либо самому ГОСПОДУ, либо Его действиям. Яркий пример — Пс 116, состоящий всего из двух стихов, представляющих собой две части.

(а) Призыв к славословию, содержащий обращение к народам:

Хвалите ГОСПОДА, все народы,прославляйте Его, все племена.

(б) Повод для восхвалений, в данном случае — милость ГОСПОДА:

Ибо велика милость Его к нам,и истина ГОСПОДНЯ вовек. Аллилуйя.

Слова «хвалите ГОСПОДА» — типичное начало гимна. В литургической практике эта модель может расширяться бесконечно. Так, в Пс 146:16–6, 8–11, 13–20 мы встречаем пространный перечень поводов для восхваления ГОСПОДА. При этом каждая часть начинается призывом к хвале (ст. 1а, 7, 12), а весь текст заканчивается хвалебной формулой стиха 20.

2. Общинный плач. Гимнам, обыкновенно содержащим радостные славословия, противопоставлены общинные плачи. Этот жанр мог зародиться во время одного из общественных кризисов, таких как засуха или поражение в войне. В Книге Псалмов примером плача служат Пс 73 и 78, в которых описывается разрушение Храма в Иерусалиме — главный из общественных кризисов в эпоху Ветхого Завета. В Пс 73, например, можно выделить три характерных риторических элемента.

(а) Описание несчастья, по–видимому, служащее для того, чтобы привлечь внимание ГОСПОДА и побудить его вмешаться в ход истории (ст. 4–11):

Рыкают враги Твои среди собраний Твоих;поставили знаки свои вместо знамений [наших];показывали себя подобными поднимающему вверхсекиру на сплетшиеся ветви дерева;и ныне все резьбы в нем в один разразрушили секирами и бердышами.

(б) Прославление силы и могущества ГОСПОДА с целью заставить Его начать действовать в ситуации, когда сам Израиль оказывается совершенно беспомощным (ст. 12–17):

Боже, Царь мой от века,устрояющий спасение посреди земли!Ты расторг силою Твоею море,Ты сокрушил головы змиев в воде;Ты сокрушил голову левиафана,отдал его в пищу людям пустыни.

(в) Несколько раз повторенное прошение о вмешательстве ГОСПОДА (ст. 18–23):

Восстань, Боже, защити дело Твое,вспомни вседневное поношение Твое от безумного.

Каждая из этих частей, описание ситуации, прославление и прошение, может быть значительно расширена.

3. Личный плач. Этот жанр наиболее часто встречается в Книге Псалмов. В псалмах этого жанра мы слышим обращенный к ГОСПОДУ с просьбой о помощи голос одинокого человека, переживающего несчастье (болезнь, смерть или заточение). Произведения этого жанра могут приобретать разные формы, однако Пс 12 служит ярким образцом набора элементов, обычно присутствующих в такого рода плачах (Westermann 1965, 64слл.).

(а) Жалоба, описывающая несчастья, причиной которых называется сам ГОСПОДЬ:

Доколи, ГОСПОДИ, будешь забывать меня вконец,доколе будешь скрывать лице Твое от меня?Доколе мне слагать советы в душе моей,скорбь в сердце моем день и ночь?Доколе врагу моему возноситься надо мною?(Пс 12:1–2)

(б) Просьба, призывающая ГОСПОДА вмешаться:

Призри, услышь меня, ГОСПОДИ Боже мой!Просвети очи мои.(Пс 12:3а)

(в) Перечисление причин, говорящих о том, почему ГОСПОДЬ должен вмешаться:

Да не усну я [сном] смертным;да не скажет враг мой: «я одолел его».Да не возрадуются гонители мои, если я поколеблюсь.(Пс 13:36–4)

(г) Радостная уверенность в благополучном завершении бедствий и обещание восславить ГОСПОДА:

Я же уповаю на милость Твою;сердце мое возрадуется о спасении Твоем;воспою ГОСПОДУ, облагодетельствовавшему меня.(Пс 12:5–6)

Читая плачи, исследователи обыкновенно обращают внимание на драматическую, довольно резкую перемену тона: «жалобы» сменяются «хвалениями»:

По–моему, во всем Ветхом Завете невозможно или почти невозможно обнаружить плач или прошение «в чистом виде». В псалмах мы видим постоянное противопоставление прошений и хвалы. Вопль, обращенный к Богу, никогда не бывает просто прошением. Он всегда оказывается чем–то средним между прошением и хвалой. Даже по природе своей он не может быть только сетованием или плачем. Он всегда представляет собой переход от мольбы к восхвалению