Кровавая любовь. История девушки, убившей семью ради мужчины вдвое старше нее - Кларк Говард

Патти неплохая девочка, я думаю, вы с этим согласитесь, вы с ней работали, вы знаете, что в ней нет ничего действительно плохого. Я понимаю, что вам доставили много неудобств, и я знаю, что вы, вероятно, злитесь и расстроены из-за всего этого. Но как насчет того, что я выпишу вам и вашему мужу хороший чек, который компенсирует все ваши проблемы…

– Мистер Коломбо, я понимаю все, что вы пытаетесь сделать для дочери, – сказала Хелен Макин, – и я уважаю ваши родительские чувства. Но если вы просто купите Патти выход из этой ситуации, вы причините ей гораздо больше вреда, чем пользы.

– Что вы имеете в виду? Я не понимаю.

– Послушайте, – сказала ему Хелен, – в этой аптеке я работаю временно. По профессии я учитель, и у меня есть опыт психологической помощи молодежи. Мистер Коломбо, у Патти серьезные проблемы.

– Проблемы? Какие проблемы? – спросил он.

– Я не знаю, в чем эти проблемы, – сказала Хелен Макин. – Но я искренне полагаю, что ей нужна профессиональная помощь.

– Какого рода? – Фрэнк Коломбо слегка повысил голос.

– Психолог, – прямо сказала Хелен. – Возможно, даже психиатр.

– Психолог? Психиатр?

– Да.

– Миссис Макин, моя дочь не сумасшедшая, – резко сказал он. – Если вы так считаете, вы ошибаетесь.

– Я так не считаю, – заявила Хелен. – Чтобы иметь серьезные эмоциональные проблемы, не обязательно быть сумасшедшей…

– Слушайте, я позвонил вам, чтобы попытаться компенсировать все неприятности, которые вам причинила Патти этим своим маленьким развлечением. Вы заинтересованы в моем предложении или нет?

– А вы подумаете о том, чтобы она получила профессиональную помощь?

– Определенно нет, по-моему, она в ней не нуждается.

– В таком случае, мистер Коломбо, ваш чек меня не интересует.

* * *

На следующий день уже Мэри позвонила Хелен Макин.

– Думаю, что вы и мой муж вчера не слишком хорошо поладили, – зондируя почву, сказала она.

– Миссис Коломбо, ваш муж, кажется, не понимает, что у Патти серьезные проблемы, – откровенно ответила Хелен. – А вы понимаете?

– Конечно, понимаю, – заявила Мэри. – И мой муж тоже. Мы просто думаем, что они должны оставаться в семье. Каковы бы ни были проблемы, мы решим их сами. Я просто хочу, чтобы вы проявили достаточно понимания, чтобы помочь нам уладить этот… беспорядок, в котором оказалась Патти.

– Миссис Коломбо, – твердо сказала Хелен, – это не просто беспорядок, в котором оказалась Патти, это крик о помощи. Разве вы этого не видите?

– Я не понимаю, что вы имеете в виду.

– Ладно, послушайте. Патти крадет кредитные карты и чеки у двух коллег. Она использует их в одном торговом центре, в одних и тех же магазинах, снова и снова. Один раз она использует у прилавка косметики «Оско» мою фамилию, а на следующий день – фамилию Нормы, и даже говорит тамошней продавщице, что она сама продает косметику в «Уолгрин» в Элк-Гроув. Миссис Коломбо, Патти пыталась попасться.

– Пыталась попасться?

Мэри это должно было показаться абсурдным.

– Зачем кому-то пытаться попасться?

– Обычно, чтобы привлечь к себе внимание, это способ сказать: «Эй, посмотрите на меня, мне нужна помощь».

– Послушайте, если Патти нужна помощь, – заявила Мэри, – ей нужно об этом только попросить.

– Некоторые люди не способны об этом попросить, – тихо сказала Хелен. – Они не знают как.

– Вы когда-то были учителем?

– Я и сейчас учитель, просто в данный момент не преподаю. Я взяла отпуск по уходу за ребенком.

– О, первый?

– Второй. У меня мальчик и девочка, как и у вас.

– Что ж, послушайте, – ловко нашла общий язык Мэри, – как мать матери, разве вы не можете помочь нам уладить это дело?

– Да, могу. И я помогу, – сказала Хелен Макин. – Если вы с мужем согласитесь оказать этой девушке помощь профессионалов…

– Я вижу, что зря трачу время, – сказала Мэри Коломбо.

И повесила трубку.

С тем же предложением Фрэнк Коломбо позвонил и Норме Рингель: открытый чек за отзыв заявления на Патрисию. Норма понимала, но помочь не могла. В случае Нормы Патрисия подделывала не именные чеки, как у Хелен, а использовала кредитные карты.

– Мне очень жаль, мистер Коломбо, – сказала она, – но это не в моей власти. Заявление на Патти подала не я, а банки, выпустившие кредитные карты.

– Я не понимаю, – сказал Фрэнк Коломбо.

– Я лишь подписала письменный отказ от предъявления обвинений. После этого дело берут на себя компании – эмитенты кредитных карт. Мне сказали, что мне даже в суд обращаться не нужно.

– Предположим, вы скажете, что ошиблись? – предложил отец Патрисии.

– Мне очень жаль, мистер Коломбо, но я не могу этого сделать, – сказала Норма. – Во-первых, у меня в таком случае наверняка возникли бы неприятности, а кроме того, это было бы неправильно. Я бы хотела помочь Патти, но я не могу лгать.

Фрэнк Коломбо явно огорчился провалом своих попыток «спасти» Патти. Мэри пыталась его утешить, уверяя, что он – и она – как родители сделали все, что могли. Но подруге Мэри сказала, что на сей раз Патти придется принять горькую пилюлю. И еще она часто напоминала мужу, что их дочь «почти взрослая», ей скоро восемнадцать. На что Фрэнк с философской грустью сказал жене и друзьям:

– Восемнадцать не делают человека взрослым.

Тут Мэри спорить не могла. Патти считала взрослостью броскую одежду – белые ботфорты и черные юбки, дешевую жуткую бижутерию, толстый слой макияжа, – мать от одной ее пурпурной туши выворачивало. Да и от всего остального: от того, как она ходила, как стояла. Однако отец ничего этого не замечал. Фрэнк старался делать покупки в «Уолгрин» в ее смену, зная, какой спектакль дочерней любви она разыграет перед покупателями и перед коллегами, вряд ли не понимая, что внимание на него Патти обращает только на людях. Воспоминания о вечерах, проведенных у батареи отопления с его маленькой девочкой и карточками, наверняка были для него мучительны. Мэри рассказывала друзьям, что Фрэнку очень больно, и считала своим долгом исправить положение. Мэри видела дочь именно такой, какой она в то время и была: лицемеркой. Да, она была лицемеркой, а ее манера одеваться была насмешкой. В глубине души Мэри наверняка сознавала, что тоже виновата в том, какой стала дочь…

Друзья, которым Мэри рассказывала о своих проблемах с Патрисией, чувствовали, что Мэри испытывала мучительное чувство если не вины, то, по крайней мере, не до конца выполненного долга. В жизни Патти все, в том числе и Мэри, слишком увлеченно ее баловали, вместо того чтобы чему-то научить. Потом Мэри перестала ее баловать и принялась ворчать. Но, как и прежде, не было никакой передачи жизненных ориентиров, никакого