Боевые операции Люфтваффе: взлет и падение гитлеровской авиации - П. Смирнов

Первое немецкое контрнаступление началось 3 февраля в условиях плохой погоды (вероятно, такое решение было принято намеренно с тем, чтобы свести к минимуму превосходство союзников в воздухе), и поэтому поддержка люфтваффе была незначительна. Плохо подготовленные аэродромы частей непосредственной поддержки наземных войск в большинстве случаев были в состоянии, непригодном для полетов. Когда 16 февраля контрнаступление возобновилось, погодные условия улучшились и, поскольку все имевшиеся в наличии силы были сосредоточены под Анцио в ущерб операциям в Северной Италии и поддержке армий, сражавшихся на юге под Монте-Кассино, интенсивность действий истребителей и истребителей-бомбардировщиков достигла максимума. Совершив по пять вылетов на каждый исправный самолет 16 февраля и по четыре вылета на каждый исправный самолет 17 февраля, немногочисленная группа из 20–25 исправных ФВ-190 совершила за два дня 160–170 вылетов. За это же время одномоторные истребители совершили около 300–350 самолето-вылетов на сопровождение и патрулирование. Однако в условиях подавляющего воздушного превосходства союзников (17 февраля союзная авиация совершила более 1700 самолето-вылетов) активность действий не могла долго оставаться на таком уровне, и после 18 февраля действия люфтваффе быстро утратили агрессивность и напор. Третий контрудар немцев, начавшийся 29 февраля, уже не мог получить такой поддержки с воздуха. Это контрнаступление велось в плохих погодных условиях без учета возможностей люфтваффе, поскольку немцы понимали, что дальнейшее промедление приведет к изменению соотношения наземных сил не в их пользу. Как следствие, активность авиации была ничтожной: истребители и истребители-бомбардировщики совершили за четыре дня (с 1 по 4 марта) всего 120 самолето-вылетов для непосредственной поддержки войск, а дальние бомбардировщики произвели лишь два налета (да и то малыми силами). Однако уже 1 марта Кессельринг понял, что уничтожить плацдарм без привлечения еще двух свежих и опытных дивизий невозможно, и, поскольку этих дивизий в его распоряжении не было, решил перейти к обороне, чтобы не допустить прорыва союзников в направлении Рима.

Несмотря на неудачу попыток уничтожить плацдарм в Анцио, энергичными действиями наземных и воздушных сил немцы сумели ликвидировать стратегическую угрозу десанта союзников и, воспользовавшись неспособностью командования союзников развить первоначальный успех, без труда связали силы противника боями на небольшом участке, который вместо того, чтобы создать угрозу позициям немцев на юге, стал весьма беспокойным и обременительным для союзников. Три немецких контрудара, вынудившие союзников перейти к обороне, позволили стабилизировать положение, и для союзников эту операцию следует считать неудачной. Вместо активизации действий на Итальянском фронте с начала марта стороны вновь вернулись к позиционному тупику, и союзники вынуждены были предпринимать сложные и малопродуктивные фронтальные атаки на Монте-Кассино. Таким образом, немцам удалось вернуться к чисто оборонительной стратегии прошедшей зимы, радикально понизив интенсивность воздушной поддержки и вновь получив возможность отозвать из Италии излишек сил люфтваффе для действий на других фронтах.

Около 60 Ю-88, переброшенных в Северную Италию после высадки в Анцио, вернулись на северо-запад Германии, а 40 одномоторных истребителей были направлены из Центральной Италии на Балканы, над которыми нависла угроза ударов англо-американских бомбардировщиков, базировавшихся в Фодже. Была предпринята попытка усилить ПВО в Италии за счет организации небольших военно-воздушных сил Итальянской Фашистской Республики (Республики Сало) под немецким командованием, однако этот план не увенчался успехом, и в апреле 1944 года активность истребительной авиации упала даже ниже того уровня, который был достигнут на более ранних этапах кампании в Италии. В район боев были переброшены несколько ночных бомбардировщиков (итальянских Cr-42 с немецкими экипажами и Ю-87) для замены дальней бомбардировочной авиации, активность которой упала практически до нуля, однако их нерегулярные действия в ночное время в прифронтовой полосе были слишком малозначительны, чтобы добиться хоть каких-то результатов. Как следствие, даже после возобновления 5-й и 8-й армиями союзников наступления 11 мая и форсирования ими рек Рапидо и Гарильяно немецкая авиация не предприняла серьезных усилий для активизации своих действий и еще до занятия союзниками Рима 4 июня практически перестала участвовать в боях.

Возобновление наступления союзников

(11 мая — 19 июля 1944 года)

К этому времени немецкая авиация, естественно, уступала как количественно, так и качественно и не могла защитить даже собственные аэродромы. Так, например, тяжелые потери от бомбардировок 14 мая вынудили люфтваффе оставить аэродромы в Пьяченце, а через несколько дней та же судьба постигла и Витербо. Разгром люфтваффе был полным, и, как уже отмечалось, у них не было никакой надежды на сколько-нибудь эффективные действия в условиях огромного превосходства авиации союзников. Однако для этого было и еще две причины. Во-первых, немцы опасались дальнейших высадок морских десантов у себя в тылу на побережье Тирренского или Адриатического моря, и поэтому оперативное командование люфтваффе не желало бросать все имевшиеся в его распоряжении силы в битву на юге. Во-вторых, что важнее всего, в Берлине со всей ясностью осознали, что предстоит крупная десантная операция союзников на западном побережье Франции, одновременно с которой возможна и высадка на средиземноморском побережье Франции.

Настоятельная необходимость подготовиться к ожидаемой высадке союзников в оккупированной Западной Европе начала оказывать влияние на стратегию развития немецкой авиации и на ход боевых действий на Средиземном море еще до того, как был решен исход боев за плацдарм в Анцио. Первым признаком смены акцентов стал вывод в Северную Францию II авиакорпуса, прежде отвечавшего за тактические действия в Италии. В начале марта последовал отвод X авиакорпуса, действовавшего в Греции и на Эгейском море. Вывод этого соединения стал следствием не только сокращения численности люфтваффе в Восточном Средиземноморье с примерно 300 самолетов в декабре 1943 года до примерно 115 в марте 1944 года, но и объединением Балканского фронта и южного сектора Восточного фронта в составе 4-го воздушного флота, о котором уже говорилось выше. Теперь в распоряжение X авиакорпуса поступили части противокорабельной авиации на западе и юго-западе Франции. Одновременно части противокорабельной авиации на юге Франции, которые на время операций против плацдарма в Анцио были временно подчинены 2-му воздушному флоту фельдмаршала Кессельринга, вновь стали самостоятельным соединением.

Таким образом, с марта 1944 года на Средиземном море авиационных корпусов как оперативных соединений больше не оставалось. Эти изменения показывают, насколько сместился центр тяжести люфтваффе со Средиземноморья на Западный фронт. О том же свидетельствует и отказ от посылки подкреплений даже после прорыва частей 5-й армии союзников к плацдарму в Анцио 25 мая и стремительного наступления на Рим. Немецкое Верховное командование опасалось ослабить силы, выделенные для отражения вторжения на Западе или для ПВО Рейха. Дальние бомбардировщики, остававшиеся в Северной Италии, берегли, по-видимому, для отправки в случае необходимости на Запад, а в конце мая 1944 года были отведены на север Италии и немногие уцелевшие истребители-бомбардировщики ФВ-190 для восстановления боеготовности и подготовки к отражению возможного морского десанта в тылу немецких позиций в Италии одновременно с высадкой на западе Франции. Когда после падения Рима 4 июня на север Италии для организации ПВО из района боев в Центральной Италии были переброшены все оставшиеся одномоторные истребители, люфтваффе перестали принимать какое бы то ни было участие в итальянской кампании.

Отголоски Средиземноморской кампании, 1944 год

Едва ли в истории воздушной войны можно найти более разительное различие, чем изменение значимости средиземноморского театра военных действий за 12 месяцев с июля 1943 по июль 1944 года. К началу июля 1944 года численность люфтваффе на этом театре упала до 300 самолетов первой линии по сравнению с 1280 машинами в начале июля 1943 года, и с конца 1943 года люфтваффе практически перестали учитывать Средиземноморье в своих планах. Несомненно, причиной тому стало четкое понимание того, что кампания в Италии по сути своей не могла привести к решающему стратегическому успеху одной из сторон и что немецкая авиация в условиях общей нехватки самолетов могла без особого риска пожертвовать итальянским фронтом ради удовлетворения неотложных нужд на Западе и на Востоке. После того как положение в Восточном Средиземноморье, поставившее вследствие капитуляции Италии под угрозу немецкое владычество на Балканах, было восстановлено, люфтваффе резко ослабили свою группировку на Средиземном море. Дальнейший ход событий показал правильность ставки на возможность ведения успешного оборонительного сражения на благоприятной для этого местности при отсутствии поддержки с воздуха. Немецкую оборону в Италии удалось прорвать лишь в апреле 1945 года, когда развалился немецкий фронт на Западе. Однако эти факты не должны умалять значения средиземноморских кампаний 1943 года в истории воздушной войны. Хотя союзникам так и не удалось развить победы на средиземноморском театре в решающий стратегический успех, напряжение сил люфтваффе при неудачной обороне сначала в Тунисе, затем на Сицилии и, наконец, в Италии дало важный результат, ощущавшийся на всех фронтах.