Растущая луна: зверь во мне - Алена Даркина

— Щутела, — на солдата Яур так и не посмотрел, — можно сделать ход из подвала этого дома в подвал под этим салоном?

— Отчего нет? — усмехнулся в бороду десятник. — Мы и дальше копали. Только, с вашего позволения, сколько у нас есть времени?

— Совет, на который соберутся лорды-регенты, состоится не позднее 10 уктубира, — гофмейстер знал это лучше, чем кто-либо.

— То есть у нас дней двадцать, — взъерошил бороду десятник. — Не знаю, какая там земля, но сомневаюсь, что очень рыхлая, скорее придется делать дыры в фундаменте, двух-трех домов. Общим, один я не успею.

— Нанимать никого не будем, — тут же вступил Бернт. — Будем копать сами.

— Мы? — удивился Фирхан. — Я даже не знаю, как надо держать лопату.

— Я знаю, — успокоил Юцалия. — И вас научу, господин граф. Но Высокого мага отстраним от этого занятия. У него будет другая миссия.

— Я встречусь с некоторыми людьми, верными церкви, — предупреждая вопросы, объяснил Яур, — и подготовлю их к мятежу.

— Но… — хотел возразить Элдад.

— Не беспокойтесь. Ни один из них не будет знать о том, что готовим мы. Они соберут надежных людей, и когда лорды будут уничтожены, мятеж вспыхнет сразу в нескольких местах столицы. Это даст нам захватить власть прежде кого-то другого столь же умного.

— И позволит войскам Лейна прийти нам на помощь, — добавил Юцалия.

— Звучит прекрасно, — деланно порадовался Фирхан. — Разумеется, кроме перспективы провести почти месяц под землей с лопатой в руках. Так что именно мы хотим сделать?

— Когда мы попадем в подвал под салоном, Щутела установит там камни Зары, а Высокий Яур поможет вспыхнуть им так, что дом и все, кто в нем будут, погибнут. Причем это произойдет в одно мгновенье, даже Загфуран не успеет ничего предпринять.

— То есть, если там будет король, он тоже погибнет? — забеспокоился Фирхан.

Вопрос следовало задать, чтобы поставить точку в этом вопросе.

— Мы уже говорили об этом, — заявил Юцалия. — И решили, что эта потеря приемлема. Или кто-то не согласен? — все промолчали. — Если вопросов нет, то завтра Щутела и господин Бернт перебираются в дом и обосновываются там надолго. Щутелу можно представить как вашего слугу, других слуг лучше пока отпустить сюда. Ни у кого не вызовет подозрений, что вы хотите побыть в одиночестве, — обратился он к Бернту. — Любопытствующим соседям Щутела сообщит, что господин гофмейстер запасается углем и дровами, потому что прошлой зимой было холодно, и он не хочет, чтобы это повторилось. Покупать уголь втридорога, господин Бернт тоже не хочет. И если в подвале не хватит места для того количества угля, которое он задумал купить, вы расширите и углубите подвал. Это объяснит, что за мешки мы носим в подвал — а мешков будет немало, на камни Зары мы скупиться не будем, — а также, что за землю и камни мы выбрасываем в реку. Земли тоже будет прилично. Граф Фирхан вы будете приезжать в гости к графу Бернту в гости, когда будет ваша очередь сменить его с лопатой. Я тоже. Щутела, осмотри дом, может быть, его надо будет укрепить. Есть еще вопросы? — и опять никто не откликнулся, кажется, все, даже Высокий маг безоговорочно приняли его руководство. Это к лучшему. В любом заговоре должен быть один лидер. — Если все понятно, предупреждаю еще раз: кроме присутствующих в комнате только Высочайший Дишон знает о том, что мы планируем. Так должно быть и впредь. Для того чтобы рассказать кому-то о заговоре, согласие надо получить у каждого. Если хотя бы один человек, хотя бы Щутела будет против, наш круг расширяться не будет. Надеюсь, вы понимаете, что в наших интересах сделать это правило законом.

— Да будет так, — откликнулся Яур.

— Да будет так, — эхом ответили остальные трое.

— Завтра Бернт и Щутела переезжают в дом гофмейстера, — подвел итог Юцалия. — Через два дня к нему придет Фирхан. Через три — я. Связь с Высоким магом буду держать я, вряд ли кому-то покажется это подозрительным. Я также куплю лодку, на которой будем перевозить камни Зары. До встречи, господа.

17 сабтамбира, Жанхот

Напрасно Илкер надеялась, что ее оставят в покое и не будут требовать больше, чем от принца. Вероятно, Полад решил, что с ней справиться легче, чем с сыном. И он был прав — возражать тестю, нагнавшему страх на всю страну, у нее мужества пока не хватало. Поэтому к полудню она стояла рядом с королевой, в окружении членов государственного совета в импровизированном городке, спешно построенном для встречи короля Лейна Айдамиркана и регента Лейна господина Тештера. Тештер в присущей ему манере все делал быстро. Но они не знали, прибудет ли с ним король, городок из богато украшенных шатров сооружали в последние три дня, но мастера не подкачали, так же, как и купцы, доставившие богато украшенные ткани.

Из вельмож городского совета Илкер знала троих. От герцога Сорота, отца Герарда, стоявшего слева от девушки, веяло холодом и неприязнью — он даже отошел от нее чуть дальше, чем положено. Справа от королевы Эолин заняла место дочь — наследная принцесса Эолин, а рядом с ней белой горой возвышался отец Уний — Верховный священник Энгарна. Старейшина Жанхота затерялся среди других фигур. Королевский кортеж, в сопровождении бравой гвардии Лейна в красно-желтых мундирах приближался, и за спиной Илкер раздалось покашливание. Ее так и подмывало повернуться и спросить Полада, что его так рассмешило, но она не могла этого сделать. Да и не скажет он ничего — на людях он всегда притворяется тенью королевы. Вот когда ее пригласят на семейный ужин, она все вызнает.

Гвардейцы отсалютовали при виде королевы. Кареты остановились. Кроме короля и Тештера прибыло еще несколько аристократов помельче. Слуга быстро и четко распахнул дверцу кареты и оттуда шагнул великан в темно-красной бархатной вестине. На животе поблескивал огромный рубин, чуть темнее, чем одежда гиганта. С высоты своего роста он окинул взглядом замершие фигуры, чуть склонил голову и остановился. До этого Илкер часто пыталась представить регента Лейна, о котором ходило не меньше слухов, чем о Поладе в Энгарне. Она, так же как, вероятно, и телохранитель королевы, гадала, что заставило его так легко пойти на союзнический договор с Энгарном. Ведь с каждым днем положение страны ухудшалось, друзей становилось меньше, и тут протянулась рука помощи. Это было, конечно, хорошо, но как бы цена не оказалась высокой. Тештер — купец, он не продешевит.

Теперь, когда она увидела легенду Лейна воочию, Илкер испытывала благоговение с примесью страха. От огромной фигуры, обшаривающей взглядом встречающую толпу, веяло властью, причем какой-то нечеловеческой. Ему бы быть королем — от одного взгляда все бы упали на колени. Но королем по иронии Эль-Элиона стал белобрысый юноша в красно-золотом колете, с голубой далью в глазах и девичьей улыбкой на устах. Он подошел к регенту сзади — хрупкий и маленький, как куколка из марципана в сравнении с катапультой. Тештер почувствовал его присутствие за спиной и двинулся вперед, как галеон, не заботясь о том, поспевает ли за ним прогулочная шлюпка. Шлюпка поспевала, пытаясь сохранять достоинство. Невероятным усилием воли Илкер сдержала смешок, а вот за спиной опять послышалось покашливание. Девушка представила, каково сейчас принцессе. Если она не произнесет ни одной шпильки в адрес его величества короля Айдамиркана, ей следует подарить замок — она проявит чудеса самообладания.