Унция надежды - Джексон Софи

В нем опять закипала злость, но пока ему удавалось говорить спокойно.

– Знаю, – сказала Лиззи и закрыла глаза.

Макс скрипнул зубами. Только еще не хватало, чтобы она начала реветь. Лучше всего было бы встать и уйти, но Макс сомневался, что решится на это.

– Макс, ты даже не представляешь, как тяжело мне было уходить. Клянусь тебе. Мне хотелось написать тебе или даже позвонить… но сначала я была ужасно напугана. А потом… потом мне показалось, что слишком поздно.

– А сейчас?

Лиззи вздохнула:

– Мне по делам нужно было поехать в Нью-Йорк. Я восприняла это как шанс. Как знак необходимости увидеться с тобой и все объяснить. Мне подумалось, что тебе это тоже нужно. – Она поправила волосы. – Мне захотелось… извиниться за свое бегство. Я очень виновата перед тобой. – Лиззи смотрела на него своими красивыми синими глазами, в которых появился знакомый блеск. Максу вдруг подумалось, что она тысячу раз репетировала эту речь. – Я так виновата перед тобой, Макс, – прошептала она. – До сих пор не могу себе простить, что потеряла его. Я так виновата, что не смогла тебе помочь, не смогла спасти наши отношения. Бросила тебя в самый критический момент, обрекла на разрушение. Я кругом виновата… Конечно, я не заслуживаю твоего прощения. Но я надеюсь… когда-нибудь ты меня простишь.

Макс открыл рот, собираясь ответить, но слова не выговаривались. В горле стало горячо от нахлынувших эмоций. Лицо Лиззи расплылось из-за навернувшихся слез. Он смотрел в окна ресторана, злясь на жизнь, мелькавшую по другую сторону стекол.

– Ты чуть не убила меня, – сдавленно произнес Макс. – Это ты понимаешь? Ты чуть меня не убила. – Он мотнул головой, поднял глаза к потолку. Каждое слово давалось ему с боем. – Мало того, что я потерял Кристофера. Но потом потерять еще и тебя… Я… Лиззи, я превратился в живой труп.

У нее по щекам потекли слезы. Макс отнесся к этому спокойно. Впервые с тех пор, как они потеряли ребенка, он видел у Лиззи человеческие эмоции. Странно, но его это немного успокоило. Значит, Лиззи внутри оттаяла. Она снова была живым человеком.

– Ты произнес его имя, – хрипло прошептала она, улыбаясь сквозь слезы.

– А что тебя удивляет? Он был моим сыном.

– Раньше ты бы этого не сказал. Я рада слышать от тебя эти слова.

– Это на меня повлияли психотерапия и реабилитационный центр, – хмыкнул Макс.

Лиззи удивленно распахнула глаза, потом кивнула.

– Мне тоже помогла психотерапия. – Она невесело рассмеялась. – Правда, мне и сейчас тяжело произносить его имя. Но если бы не психотерапевты, я бы здесь не сидела.

Лиззи вытирала слезы бумажной салфеткой. Макс смотрел на нее, чувствуя, как злость начинает его отпускать.

– Ты хоть думала обо мне? – спросил он и только потом спохватился.

Вопрос явно удивил Лиззи.

– Каждый день, – призналась она и, увидев кивок Макса, спросила: – А ты?

– И я о тебе думал, – ответил Макс, глядя в стол. – Я тебя ненавидел за твой побег.

– Еще бы. – Лиззи откинулась на спинку. Похоже, признание Макса не ударило по ней. – Макс, а как ты… на самом деле?

Ему не хотелось юлить или приукрашивать действительность.

– Я… нормально. Выживаю. Перемещаюсь из сегодня в завтра.

– У тебя есть женщина, с которой тебе хорошо?

Перед глазами Макса встало улыбающееся лицо Грейс, чего он никак не ожидал.

– Нет… – ответил он, качая головой. – Нет у меня никого.

– Значит, время еще не пришло, – улыбнулась Лиззи. – А я вот уже два месяца встречаюсь с одним человеком. Ничего серьезного. Но… мне нравится. Если честно, я думала, что эта сторона жизни для меня закрыта. Оказалось, нет.

Макс внутренне приготовился к тому, что ее признание сокрушит его… Странное дело, он даже не почувствовал боли. Мыслимо ли это? Он ведь любил Лиззи, прожил с ней несколько лет. Он дышал ею, боготворил ее тело. И вдруг… Признание, что она встречается с другим, странным образом убрало из его груди тяжесть, поселившуюся с того самого дня, как Картер передал ему письмо.

Они проговорили час. Скованно, неуклюже, словно парочка на первом свидании. Сравнили назначенные им курсы психотерапии. Вспомнили старых друзей. Лиззи спросила про Картера. Макс спросил про ее родителей. Она рассказала, как искала себе жилье и переезжала. Он поведал ей про свою жизнь в округе Престон, опустив некоторые детали, порхавшие у него в мозгу, словно осенние листья на ветру. Лиззи постоянно извинялась. Говорила она вполне искренне, однако Макс не ощущал удовлетворения. Как будто ее покаяние могло что-то изменить в его прошлом или настоящем!

– Да, я кое-что принесла тебе, – сообщила Лиззи, запуская руку в сумку. – Ну растяпа! – поморщилась она. – В номере забыла.

– Что ты забыла?

– Оставила на столике, – бормотала она, не отвечая на вопрос. – Я так волновалась перед встречей… Ты не возражаешь, если я схожу за ними?

– О чем ты говоришь?

Лиззи огорченно наморщила лоб.

– О том, что мне необходимо тебе отдать.

– Хорошо, – сказал Макс, испытывая легкое любопытство. – Сходи. Я подожду.

Она задумалась, внимательно глядя на Макса:

– Слушай, а пойдем вместе сходим. Я тебя долго не задержу.

Отправиться к ней в номер? Макс покачал головой и только потом сказал:

– Вряд ли стоит.

Лиззи вдруг громко засмеялась:

– Ты так думаешь? Боишься оказаться со мной наедине?

Макс сам не знал, чего он боится. Казалось бы, перспектива оказаться с ней наедине должна его радовать. Но Максу было не по себе.

– Ладно. Зайду ненадолго, – сказал он, чувствуя всю смехотворность своих оправданий. – А то мне уже скоро пора возвращаться.

Лиззи встала. Макс выложил на стол деньги за кофе. Они вышли из ресторана, пересекли улицу и оказались в холле отеля «Хилтон».

В лифте они поднимались одни. Кабина бесшумно скользила вверх, мелодичным звоном отмечая каждый этаж. Лицо Лиззи отражалось на блестящей стальной поверхности двери. Макс отметил, что сейчас она была куда спокойнее, чем в первые минуты их встречи. Морщины на лице почти исчезли. Она выпрямилась и даже стала выше ростом, словно их разговор снял с нее невидимый груз. По правде говоря, у Макса были схожие ощущения. И его груз прошлого уменьшился.

Лифт остановился на двадцатом этаже. Они вышли и вскоре уже стояли возле двери ее номера. Лиззи открыла дверь, приглашая Макса войти. Он вошел, уловив аромат ее духов. Запах был сладковатый и незнакомый. Сунув руки в карманы джинсов, Макс смотрел на Лиззи, закрывающую дверь изнутри. Оттуда его взгляд пропутешествовал к окну, скользнул по кровати и снова остановился на Лиззи. В висках застучало. Поутихший страх снова заявил о себе.

За каким чертом он сюда явился?

– Вот, держи.

Макс повернулся. Лиззи держала в руках большую пачку конвертов, перевязанную синей лентой. Он опасливо взял пачку, увидев на верхнем конверте свое имя и адрес.

– Что это за письма?

– Когда я проходила курс реабилитационной терапии, я каждый день писала тебе по письму. Это было частью процесса выздоровления. В каждом письме я рассказывала тебе, через что проходила. Я писала о своих чувствах к тебе и о… потере Кристофера.

Макс сжал пачку. Он дышал ртом. Эти письма стали для него настоящим потрясением. Ему передалась их печаль.

– Даже не знаю, что́ и сказать, – признался он, глядя на Лиззи.

– Не надо ничего говорить. Возьми эти письма. Они тебе объяснят то, что у меня не получается объяснить словами.

Макс еще раз посмотрел на увесистую пачку, затем повернулся к двери:

– Хорошо… Пойду я, пожалуй.

Лиззи отошла, пропуская его.

– Макс.

Он повернулся и вдруг увидел девчонку, которую хорошо помнил. Красивую, дерзкую, готовую ухватить жизнь за яйца. Видение было секундным и тут же исчезло.

– Да?

– Мы могли бы… У тебя есть мой номер. Можно мне… Я бы хотела перезваниваться с тобой. Может, видеться иногда.

Макс ошеломленно вздохнул: