Wet Dreams - Friction

«… это не твоя вина» - возразила Габриель – «Я с самого начала знала, что могут быть последствия. Наверное, надеялась, что удастся убедить его… что он сможет понять. Он…» - бард помедлила, болезненно вспоминая их разговор – «… он сказал, чтобы я выбирала между тобой и своей семьей».

Воительница долго молчала, прежде чем заговорить. Она глубоко вздохнула и встретилась со взглядом возлюбленной: «Габриель, я хочу, чтобы ты подумала, что будет правильнее для тебя. Если ты выберешь свою семью, я пойму, правда, я…»

Бард приложила палец к губам воина: «Вместе… помнишь?» - взяв Зену за руку, она крепко сжала её – «Мой отец ошибается на наш счет… они все неправы. И я никогда ещё не была ни в чем так уверена, как в этом. Моя жизнь рядом с тобой».

Никто ещё не жертвовал стольким ради неё, не доверял ей так всецело: «Габриель, я хочу поступить правильно. Я знаю, как сильно ты любишь свою семью. Может быть, если я ненадолго уеду… у тебя будет время пообщаться с ними и все разрешить…»

«Спасибо, но не думаю, что это поможет» - бард покачала головой и издала тяжелый вздох – «Наверное, будет лучше, если мы обе уедем. Кажется, отец все для себя решил. Я не знаю, о чем ещё с ним говорить».

«А как же твоя мать?»

Габриель печально потупила взор: «Я больше чем уверена, она разделяет мнение отца. Но я не могу уехать, не увидев её. Я должна попытаться все ей объяснить».

«Что я могу сделать?»

Бард сжала руку воина: «Мне достаточно знать, что ты ждешь меня».

Зена никогда не испытывала подобной любви. Ради Габриель она была способна на все. Женщина с нежностью прикоснулась к щеке барда и кивнула: «Я буду здесь, ждать тебя».

Габриель охватило чувство удивительного покоя, когда она вновь привлекла воина к себе. Невзирая на возможный разрыв с семьей, она не сомневалась, что Зена останется, верна своему слову… и не на один день... а на всю жизнь.

Габриель стояла у дверей родительского дома. Сделав глубокий вдох, она постучала и вошла внутрь.

Гекуба сидела, сгорбившись, у очага, она бросила взволнованный взгляд на дочь.

Бард застыла на месте, пораженная видом матери. Она впервые заметила, как скоротечен был бег времени. Поникшая и раздавленная, Гекуба выглядела гораздо старше своих лет. Сила печали, которая запала в этих нежных карих глазах, трогала до глубины души. Было очевидно, что утренние события сыграли свою роль.

«Это правда… то, что сказал твой отец?» - спросила Гекуба, её шепот был едва слышен.

На мгновение Габриель захотелось снять этот груз с плеч матери и все отрицать. Но она тут же отвергла подобную мысль. Как бы болезненно не было это для них обеих, бард понимала, что когда все было сказано и сделано, лжи уже не было места. Её мать заслужила правду. Опустив глаза, Габриель тихонько кивнула.

Гекуба сдавленно вздохнула и уставилась на огонь.

Надеясь достучаться до матери и помочь ей понять, Габриель осторожно приблизилась к ней: «Прошу… позволь мне все объяснить».

Гекуба сохраняла молчание. Её трясущиеся руки покоились на коленях.

«Мне очень жаль. Поверь, я никогда не хотела, чтобы ты вот так узнала об этом. Мне очень хотелось рассказать тебе обо всем самой, но я…» - слова умерли у неё на устах.

Гекуба подняла на неё печальный взор: «Как такое могло произойти? Почему?»

Габриель помедлила, но все же ответила: «Я не уверена. Просто знаю одно, я люблю её».

«Не понимаю» - покачала головой Гекуба – «А как же тот мужчина из таверны?»

Габриель издала тяжелый вздох, её огорчала собственная неспособность подобрать лучшее объяснение: «Он просто друг».

«Ты… тебя не интересуют мужчины… совсем?»

Габриель потрясла головой: «Они меня просто не привлекают».

«Что-то произошло, после того как ты уехала?» - обеспокоено произнесла мать – «Тебя кто-то обидел?»

«Нет, ничего подобного» - поспешно заверила её женщина.

Гекуба взволнованно продолжила: «Я знаю, что есть немало плохих мужчин, но бывают и очень хорошие, поверь мне. Возможно ты…»

«… мам, дело не в этом?» - прервала её Габриель – «Я не испытываю отвращения к мужчинам. Мне просто больше нравятся женщины».

«Но почему? С каких пор у тебя появились эти мысли?»

«Они были всегда… по крайней мере сколько я себя помню».

«Но когда ты росла…мне казалось, что все было нормально» - сказала Гекуба, пытаясь понять.

«Нет, ничего нормального не было. Я… я была смущена и подавлена» - Габриель вдохнула воздух полной грудью, прежде чем продолжить – «Я… я просто скрывала ото всех свои чувства… чтобы никто не узнал правду».

«Но ты бы могла поделиться со мной. Почему…» - слова женщины выдавали силу её эмоций.

Прочувствовав горе матери, Габриель с трудом сдерживала слезы: «Я… мне было стыдно. Ребенком я слышала… что говорили про ‘таких’ людей… как их презирали. Я не хотела стать одной из них…» - голос барда сорвался – «… одной из ‘отверженных’. Поэтому я отрицала собственные чувства, я отодвинула их на задний план и делала то, что, мне казалось, должна была делать, говорила то, что думала, должна была говорить. Все эти годы я жила во лжи и притворялась, что была тем, кем никогда не являлась».

По щекам Гекубы текли нескончаемые слезы, когда она слушала признания дочери.

«До недавнего времени я пыталась быть такой же, как все. Я действительно старалась. Так сильно, что под конец уже сама перестала понимать, кто же я на самом деле. Эта ложь разрывала меня изнутри. Я не могла убежать от правды. Эти чувства, которые так старательно отвергала…чувства, которые пыталась скрыть от других… нашли выход в моих снах» - Габриель заглянула в глаза матери – «Понимаешь, что бы я не делала, я не могла изменить то, что лежало у меня на сердце».

Прикрыв глаза, Гекуба уронила голову на руки. Плечи женщины сотрясали рыдания.

Габриель и сама была на пределе, не в силах выдерживать страдания матери: «Я никогда не хотела причинить тебе боль. Мне жаль, что ты так обо всем узнала» - страшась увидеть разочарование и стыд в глазах матери, бард отвела взгляд – «Я хотела открыться тебе, но просто не могла... Всякий раз, когда я думала об этом, я…» - грудь женщины сдавило, но она нашла в себе смелость поднять глаза – «Я… я боялась потерять твою любовь. Прошу, я…»

Не отрывая взгляда от пола, Гекуба печально потрясла головой.

Габриель отвернулась, горе, которым наполнилось её сердце, было поистине бесконечным. Секрет барда был раскрыт, и самый большой её страх оказался реальностью. Оба её родителя отвернулись от неё.

Габриель хотелось бежать, но она не могла сдвинуться с места, ноги словно приросли к полу. Её мир рушился. Никогда прежде она не ощущала себя столь ранимой. Она судорожно всхлипнула. Во всем мире не было места, где бы она могла укрыться от этого: самого худшего, что только могло быть… молчания её матери. Рана была столь глубока, что боль буквально разрывала её сердце на мелкие куски.