Дневник на итальянском (СИ) - Харрис Элиза

И я была благодарна Джеймсу за то, что не пошёл за мной. Дал возможность обдумать, чтобы понять…что я всё равно, что бы он не натворил, любила его.

— Ты же не наводишь порчу, правда? — его смех растопил холодное тело теплом.

Но я промолчала, скрывая улыбку. Мне хотелось ему улыбаться.

Но я всё ещё помнила драку, его пылающий взгляд, слова на той поляне…и как бы не хотела забыть, помнила его «люблю».

— Замерзнешь, — почувствовала я на своих плечах спортивную кофту парня прежде, чем успела понять это.

— Давно тебя стало это волновать? — не сдержалась я, всё ещё помня его рядом с Асей. Ненавистные воспоминания врезались в память, не желая их покидать.

Может быть, я сама себе всё надумала? Но слишком многое за последнее время решило обрушиться на мои плечи.

Все изнутри утихло, я отпустила его обидные слова и необдуманные поступки, хотела просто вновь подойти, прижаться, поколотить в грудь кулаками и, сказав, какой он идиот, — а затем повторить это еще тысячу раз, — просто остаться рядом.

Джеймс закатил глаза, а его губы растянулись в легкой улыбке. Сводный сел на корточки передо мной, склоняя голову набок, будто рассматривая меня. В темноте, в глаза бросались лишь его темные зрачки и теплые медовые окантовки. Парень так тихо дышал, что мне стало не по себе.

— Эрика, — снова его голос вызвал волну дрожи по телу. Тихий. Спокойный. Сдержанный. Такой бархатный, что не хотелось, чтобы он замолкал.

— Ты что-то хотел сказать? — несмело начала я.

Прошло несколько затяжных минут, а по ощущениям, словно часов, прежде чем он резко встал и отвернулся от меня, засунув руки в карманы джинс, вглядываясь в глухую тьму.

— Если ты собираешься тренировать гипноз на природе, не буду тебе мешать.

Поднимаясь со стула, я уже собралась уходить, как Джеймс слишком быстро оказался рядом, хватая меня за запястье. Не так грубо, как раньше при наших ссорах. Это было нежное, хрупкое касание, как будто он боялся меня сломать.

— У меня с ней ничего не было.

— Меня это не волнует. — прошептала я, по привычке кусая губы.

— Зато меня волнует, какого черта этот урод трется постоянно около тебя! — эмоционально не выдержал сводный.

— Это не твоё дело! — вырвала я руку из его пальцев. — И ты не имел никакого права устраивать этот бедлам! Я просила тебя прекратить, просила не ввязываться в драку! Мне было страшно, ясно?! Разбирайся со своей Асей, а Сэм — моя…

— Кто? — перебил он меня таким голос, что всё тело содрогнулось. Лицо Джеймса было настолько близко, что мои глаза, исследуя его, боялись не выдержать и сорваться. — Ну, продолжай. Твой кто? Парень?

— Не твоё дело!

— Моё!

— С какой стати? — не выдержав, от переизбытка эмоций, и накативших новых, я закричала через чур громко, не беспокоясь о том, что могу перебудить весь городок. — Что ты сделал для того, чтобы получить такие привилегии? Вёл себя, как самовлюбленный кретин? Последняя сволочь? Бесконечно обижал и делал больно? Оставлял, когда я нуждалась в твоем чертовом присутствии? Сдавался при малейшем сомнении? Только и заставлял плакать? Сказал забыть всё, что было? Это я прекрасно помню. Так что?

Мертвое молчание.

— Хотя, можешь не отвечать. — горько от боли усмехнулась я сквозь первые стекающие по лицу слезы. — Я уже ответила за тебя. Поэтому, будь добр, не уничтожать меня до конца. Оставь в покое, отпусти, не морочь мне голову! Я хочу быть счастливой, а не пла…

— С ним? — единственно, что сорвалось гневно с его губ.

— Да хоть с ним… — солгала я.

Внутри всё протестовало.

С тобой, дурак! Мне ты нужен, а не он…

Не видя больше смысла оставаться, сдерживая всю боль и слёзы в себе, я развернулась, мечтая быстрее закрыться в комнате и прореветь всю ночь, чтобы наутро больше никогда не вспоминать о проклятых чувствах. Но моим планам было не суждено сбыться. Наутро я вспоминала горячие ладони, сбитое дыхание и эйфорию…

Рука Джеймса так быстро развернула меня к себе, догнав уже у порога, что я не успела ничего понять. Горячие губы впились в мои, нежно оставляя на них поцелуй. Казалось, в тот момент, любая часть меня перестала существовать. Я отказывалась верить в реальность, потому что для реальности это было слишком хорошо.

Ладони Джеймса перенеслись с моих запястий на талию, крепко сжимая. Губы исследовали мои, углубляя поцелуй, который медленно, но уверенно, превращался в сумасшествие. Мне не хватало того напора, той страсти, с которой он целовал меня впервые. Сейчас, наш поцелуй был нежным, неспешным, желанным…таким, которого я ждала от него впервые, как взгляд сводного пронзил меня насквозь.

Его язык не спеша раздвинул мои губы, проникая внутрь и играя с ним. Под губами Джеймса кожа начинала гореть. Тепло нашего поцелуя пробиралось в каждую частицу меня, охватывая целиком и полностью. Мимолетный порыв прохладного ветра пытался остудить нас, но все было тщетно. Поцелуй становился моим проклятием, накрывая обоих с головой. Это цунами не давало шанса вернуться назад. Только скользило по волне дальше.

И я впервые была готова.

С Джеймсом.

Наш долгий взгляд друг на друга оборвался в тот момент, когда и терпение. Мы оба, как сумасшедшие, потеряли все стоп краны.

Он медленно повел меня по лестнице вверх, не зажигая света. Глухие шаги отчетливо были слышны, эхом разносясь по полупустому помещению. Казалось, так же громко билось только мое сердце и пульс.

Дверь с шумом закрылась за нами, и я поняла, что больше не намерена сдерживаться. Пусть это будет самая большая ошибка в моей жизни, но лучше я буду жалеть о сделанном, чем о бесконечных мыслях о Джеймсе, который въелся в меня всем своим невыносимым существом.

Мы накинулись друг на друга, как обезумевшие. Его губы спешно прокладывали дорожку от моей скулы к ключицам, и спускаясь ниже. Ладони жадно сжимали ткань моей кофты, а дыхание обжигало каждый участок кожи, до которого он дотрагивался. Тихий стон вырвался из меня, когда губы Джеймса прикусили кожу на моей шее. Пальцы невольно сжали ткань футболки на его спине, натягивая с такой силой, что ткань начинала хрустеть.

Я делала всё, чтобы быстрее избавиться от его одежды, которая чертовски мешала. Мне мало было поцелуев и невинных прикосновений. Я больше не могла сдерживать себя и его, и уже через секунду, оттолкнувшись от стены, к которой он меня прижимал, исследуя поцелуями кожу, стянула футболку с парня. Четко отчерченный пресс вызвал дикое желание к нему прикоснуться. Загорелая кожа, на которой проступали кубики, широкий разворот плеч, играющие под мышцами вены на руках, ходящие от желания жевалки, и его горящий в полно темноте взгляд, заменяющий любое светило.

То была страсть. Безумие. Животное желание и сумасшествие в чистом виде.

Не дожидаясь позволения, Джеймс притянул меня за талию к себе так резко, что я врезалась в его торс, почувствовав его желание, что вдавливало мне вниз живота. Джеймс развернул меня, проводя к комоду, пока я не врезалась в него поясницей, упершись руками по обе стороны от себя. Его губы вновь приникли к разгоряченной коже на моей шее, то целуя, то засасывая меж губ, то кусая, заставляя прикусывать губы, чтобы не закричать от удовольствия. Медленно, но уверенно, он стал спускаться ниже, достигая предела. Когда холодный кончик языка коснулся ложбинки между ключиц, слегка всасывая кожу, я выгнулась, полностью выгибаясь на комод. Не хватало сил сдерживаться. Тело уже начинал покачивать из стороны в стороны, мышцы трясти, а низ живота приятно побаливал, взывая его поскорее закончить начатое. Дразня, Джеймс не спешил сделать это.

Когда его ладони проникли под мою кофту, тело стало нежно покалывать. Быстро справившись с преградой, через секунду, ненужный кусок ткани уже валялся у наши ног, а Джеймс исследовал мою грудь под бюстгальтером поцелуями. Когда он стянул бретельки, нежно проводя пальцами по обнаженным плечами, гипюр окончательно спал, обнажая меня перед Джеймсом полностью. И хоть в комнату сочился лишь свет молодого месяца, мы четко видели друг друга, чувствовали каждый дюйм коже и то желание, с которым сгорали, не добравшись до кровати.