Бокс Э. Смерть — штука тонкая. Фиш Р. Л. Афера Хавьера. Макгиверн У. Экстренный выпуск - Гор Видал

— Я не придумываю, — сказал Террел. — Сегодня ночью видели человека, выбегающего из этого дома. После того, как слышали крик девушки. Это часть истории, капитан.

Станко несколько секунд изучал его с непроницаемым лицом. Потом спросил:

— Кто его видел?

— Ваш человек, — Террел покосился в сторону патрульного. — Пэдди, разве ты не сказал капитану того, что говорил мне по телефону?

Лицо Колана стало кирпично-красным. Рука его неопределенно дернулась.

— Что ты имеешь в виду, Сэм?

В комнате воцарилось угнетающее и угрожающее молчание. Террел почувствовал, как мурашки побежали по телу: неужели они будут действовать так грязно? Неужели будут скрывать факты?

— Ты знаешь, что я имею в виду, Пэдди, — сказал он, следя за бегающим взглядом маленького человечка. — Пятнадцать минут назад ты сказал мне, что видел, как из этого дома выходил человек, уже после того, как ты услышал крик Эден Майлз. Ты почти поймал его, но он смог ускользнуть. Но ты его хорошо разглядел. Сейчас ты изменяешь свою версию?

Взгляд Колана соскользнул с Террела и остановился на точке возле его плеча.

— Я же сказал тебе, поговори лучше с детективами. Это их работа — давать вам информацию. Я помню, что разговаривал с тобой. Но пойми, я был очень растерян, когда нашел ее здесь мертвой. Может быть, ты не так меня понял или что-то перепутал.

— Конечно, перепутал, — жестким насмешливым тоном заявил Станко. — Ты пытался нас опередить. Вот так начинаются слухи и перекраиваются версии.

Террел, не отрывая взгляда от несчастного побагровевшего Колана, спросил:

— Пэдди, еще раз, ты видел человека, выбегавшего отсюда?

— Он уже сказал тебе, что нет, — ответил за того Станко.

Террел колебался, не уверенный в своем следующем шаге. Он знал, что Станко слывет холодным, бесчувственным человеком, слепо преданным администрации. Какие он получил приказы? Убедиться, что Колдуэл причастен к этому делу? Исключить других подозреваемых?

Решившись, он сказал:

— Капитан, я использую то, что сказал мне Колан. Не знаю, что он видел, но прекрасно помню, что он мне сказал. И это пойдет в печать.

— И ваша газета будет иметь неприятности, — сказал Станко. — Пэдди пытался объяснить тебе, что он мог перепутать или ты его неправильно понял.

— Мы и это напечатаем, — саркастически подтвердил Террел. — «Он уже двадцать лет в полиции, а вид трупа приводит его в состояние шока». Читателям это понравится.

— Сэм, — жалобно начал Колан, — ни к чему…

— Заткнись! — рявкнул Станко. — Печатай что хочешь, ищейка. А теперь убирайся отсюда.

— Мы напечатаем все версии, — сказал Террел. — Первое сообщение Колана и второе сообщение Колана. Кое-что новенькое для каждого выпуска. А когда мы получим официальное сообщение?

— Убирайся отсюда, убирайся, пока я тебя не вышвырнул. Господи, как я хотел бы вбить в тебя хорошие манеры!

— Я не хочу неприятностей, капитан, я просто хочу правды. Но сегодня ночью эти слова стали синонимами.

Насмешливо отсалютовав, он вышел из комнаты.

Выйдя из дома Колдуэла, Террел пошел искать телефон. Из круглосуточной аптеки в шести кварталах оттуда он позвонил в газету. Уиллер писал передовицу, и Террел передал все, что узнал от Колана. Когда он закончил, Уиллер бодро заявил:

— Ну, Колдуэл теперь получает лазейку. Она не закроется до тех пор, пока они не поймают вора. А пока здесь полный бардак. Карш делает из этого ударный материал. Работают все, кроме швейцара и жены издателя. Куда ты сейчас?

— В шестнадцатый. Я позвоню, когда все кончится.

— Ладно, сынок. Нужна начинка: атмосфера, колорит. Люди обожают подробности.

В старом здании окраинного полицейского участка чувствовалось напряженное возбуждение. Смена, заступавшая в полночь, наперебой обсуждала происшествие. Террел прошел через пыльный ярко освещенный холл к кабинету начальника участка. Заступила новая смена, но сержант Макманус, принявший первый звонок от Колана, был еще здесь. По подсказке дежурного Террел нашел его в раздевалке.

Рядом переодевались два молодых полицейских.

— Моя жена не хочет, чтобы я приходил домой в этой чертовой шкуре, — говорил один из них. — Даже после полуночи. Я ей твержу, что это чистый снобизм, но все бестолку.

Террел сел на деревянную скамейку рядом с сержантом Макманусом, седовласым мужчиной с удивительно нежными голубыми глазами.

— Шумная ночь? — спросил он.

— Правильно. Я бы не мог сказать лучше, Сэм.

— Я ее не виню, — сказал второй полицейский, пристегивая галстук. — Кто хочет, чтобы его приняли за швейцара или сторожа зоопарка?

Сержант Макманус возмутился:

— Если вы считаете, что форма настолько мерзкая вещь, зачем было утруждать себя сдачей экзамена на полицейского? Вы думали, что вас нарядят во фраки и цилиндры?

— Меня привлекли хорошие условия работы, — первый полицейский подмигнул приятелю. — И дружный коллектив.

— Потратьте столько времени на изучение устава, сколько вы тратите на переодевание — и через десять лет станете инспекторами.

Когда парни ушли, Террел спросил:

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что не мог бы сказать лучше?

— Я никогда бы не подумал на Колдуэла.

— Ну да?

— Сказать по правде, я был за него. Я слышал, как он говорил, и мне понравилось.

— Во сколько Колан позвонил?

— Это в журнале, если хочешь знать точно до минуты. Я думаю, около 10.25.

— Откуда он звонил? Из будки или из дома?

— Я думаю, из дома.

— Мак, он что-нибудь сказал насчет человека, который выбежал из дома Колдуэла?

Какое-то время сержант Макманус не отвечал, уставившись на крупные кисти рук с синими венами.

— Тебе придется спросить капитана Станко.

— Почему, Мак?

Сержант повернулся и внимательно посмотрел на него.

— Потому что принимал звонок Станко. Он с десяти часов торчал у меня над душой, ругался по поводу разных отчетов. Когда позвонил телефон, он сидел прямо возле него и сразу схватил трубку. Поговорив с Коланом, капитан приказал передать по радио вызов «скорой» и пары наших машин к дому Колдуэла. Сказал, что там труп.

— Только это, да? Что в доме у Колдуэла труп?

— Это все.

— А Станко часто торчит у тебя над душой, Мак?

Макманус несколько секунд молча смотрел на него, затем медленно покачал головой.

— У него свой кабинет, Сэм.

— Спасибо, — Террел встал. — Передай от меня привет миссис Макманус. Ей лучше?

— Гораздо лучше, спасибо.

Новости ширились, и полицейский участок медленно наполнялся народом. Репортеры и фотографы, чиновники из муниципалитета, депутаты и судебные приставы из мэрии и службы шерифа переполняли зал и офисы участка, возбужденно обсуждая новости. Пустая болтовня, одни предположения, выудить было нечего.

Так Террел провел около часа. Когда слухи и сплетни надоели, он перешел в зал совещаний с высокой деревянной скамьей на возвышении. Здесь состоится предварительное слушание. Судья уже ехал в участок, Колдуэлу уже предъявили обвинение и забрали для дополнительного допроса. К нему относились с большим вниманием, с ним был один из его партнеров-юристов, и ему даже разрешили поговорить с Сарнаком.

Террел сел на деревянную скамью, тянувшуюся вдоль стены. Мужчина рядом улыбнулся и спросил:

— Как думаете, он задушил ее до или после?

Террел покосился на него и закурил.

— Компенсацию за увечье получают после, — не унимался сосед; возбужденный коротышка нервно обнимал себя тонкими руками.

— Чью компенсацию? — спросил Террел. — От Айка Селлерса?

Коротышка пожал плечами и потер руки.

— Ну, это просто шутка, приятель.

«Атмосфера как на карнавале», — думал Террел, оглядывая прокуренную комнату. Он замечал ехидные ухмылки, легкие подталкивания локтями, видел на лицах облегчение. Больше не будет разговоров о растратах и коррупции. Не будет угроз разоблачения. Кандидат-реформист в тюрьме за изнасилование и убийство девушки. Вот и все; а чего еще ждать от этих святош, этих добродетельных ублюдков? Это была хорошая шутка.

Обнажилось лицемерие, а это всегда смешно.

Через несколько минут вошел Сарнак. Он двигался, как в кошмарном сне: ошеломленное лицо, красные от слез глаза. Террел подошел к нему, и Сарнак в отчаянии воскликнул:

— Я ничего не понимаю. Вы верите, что он мог это сделать? Я не могу даже подумать…

— Давайте выйдем.

— Но вы этому верите?

— Давайте подышим свежим воздухом. Заодно сможем поговорить.

Ночь была холодной, ветер бил в окна темных молчащих домов. Террел взял Сарнака под руку и повел по улице, подальше от шумной толпы, уже собравшейся у ярко освещенного входа в участок. Он бессмысленно злился на беспомощность Сарнака, но что толку было в слезах? Время требовало мужества.