Все демоны: Пандемониум - Олег Угрюмов

С другой — эта забава все же пропагандировала насилие и поощряла азарт, а Зелг не слишком приветствовал данные качества в любом существе.

Впрочем, все решалось куда проще. Как помнит наш добрый читатель, герцога да Кассара не чересчур утомляли просьбами и предложениями. Сами приходили, сами как-то устраивались и оставались навсегда, не заставляя его принимать сложные решения.

Заприметив в темном углу огромного помещения демона Борромеля, Архаблог и Отентал переглянулись, прерывисто вздохнули и бросились к нему, сияя нежными и приветливыми улыбками.

— Какая фактура! — восхищенно молвил Архаблог, пихая Отентала в бок.

— Какая харизма — ее видно за версту, — подтвердил тот.

Отентал любил разговаривать с собеседником, крепко держа его за пуговицу. Однако придирчивый осмотр Борромеля, слегка удивленного такой непосредственностью, показал, что пуговиц на нем нет. Это, несомненно, затрудняло беседу, но не отменяло ее.

— А скажите, — пропел Архаблог голосом кокетливой амазонки, — вы никогда не хотели участвовать в Кровавой паялпе?

— Это слава, почет, прибыль, наконец, — принялся перечислять Отентал, загибая пухленькие пальчики. — Достойная, обеспеченная старость. У вас есть внуки? Вы сможете купить им трипулязные саночки — зимой махнете вместе на каток.

Борромель сморгнул.

— Я маркиз Ненависти, хозяин Дома Боли, повелитель Южных пределов Преисподней и командир сорока легионов Пожирателей Снов, — с достоинством пояснил он. — К тому же, если вы все еще не заметили, я — демон.

— То есть с внуками не сложилось?

— Жизнь наперекосяк, м-да…

— Не беда, — успокоил его добрый Архаблог, — с кем не бывает.

— С этим можно бороться, — закивал Отентал. — Многие думали, что у них нет перспектив, но мы вывели их в люди.

— Мы сделаем вам хорошую рекламу, напишем биографию поприличнее.

— Да идите вы к Бедерхему! — рявкнул ошалевший демон одно из худших адских ругательств.

— Непременно, — ответствовал Отентал. — И его не обидим. Но вы вне конкуренции.

— И не говорите «нет», от таких предложений отказываются только раз в жизни.

— Держите хвост трубой!

— И — ради Тотиса — не сутультесь, это вас портит.

Теперь Борромель моргал без остановки.

— Перед вами откроются все дороги — посмотрите хотя бы на Такангора, — гнул свою линию Архаблог.

— И памятник, не забывайте про памятник в Чесучине. С табличкой, — завлекал Отентал. — Если ваши родственники еще живы, они умрут от гордости.

— А бесплатное трехразовое питание? Учтите наше питание! Со всеми витаминами!

— Да просто вспомнить на старости лет, сидя у камелька, как вы стоите перед восторженной публикой, весь в лучах славы…

Борромель, отдаленно похожий на чудовищную бронированную жабу с когтистыми лапами, представил себя сидящим у камелька и окончательно растерялся. Такого напора и энергии, такого энтузиазма в Аду давно не видели, и демон, которому этикет запрещал пожирать чужих гостей, не знал, как с ними справиться.

— Вас это не смущает?… — Не договорив, он распахнул свой кошмарный зев.

Алая жаркая пасть, утыканная кривыми, острыми как бритва клыками, угрожающе нависла над устроителями паялпы.

— Вот! — обрадованно вскричал Архаблог. — Именно так мы и запечатлеем вас в бронзе!

— Какая экспрессия! — возопил Отентал. — Сколько огня, сколько внутренней силы. Голубчик, вы и паялпа созданы друг для друга. Так и знайте — всю предыдущую жизнь вы прожили зря, она тянулась — тихая, невзрачная — в ожидании этого великого момента. А вы еще ломаетесь.

— Кстати, — прогудел Такангор, выдвигаясь из-за колонны, — не забудьте вписать в договор серебряные подковки. Отличная вещь, я страшно доволен.

— Вы думаете? — с сомнением произнес демон, разглядывая переднюю лапу и шевеля пальцами. — И где здесь должны быть подковки?

— Альгерс разберется, — утешил его минотавр. — Он обычное ведро на голову намертво прилепит, не то что ногу подкует.

Отентал наконец обнаружил на массивном туловище демона какой-то не слишком острый шип и с воодушевлением взялся за него.

— Дорогой мой, — сказал он, дергая демона за этот вырост, — дорогой мой, вы же не знаете самого главного — как вам это понравится.

Известное известно немногим.

Есть в мире вещи неподвластные холодному уму, но только любящему сердцу. В принципе, их немного, однако именно с ними в Аду больше всего хлопот.

Поговорив с отцом, маркиза Сартейн отправилась к той единственной, кому доверяла и к чьим советам прислушивалась. Герцогиня Эдна Фаберграсс, повелительница Снов, слыла одной из лучших провидиц Преисподней. К тому же ей, как и Моубрай Яростной, были ведомы счастье обретения любимого и неистовая, не утихающая с веками боль утраты. В подземном мире одна только она могла понять и выслушать золотоглазую демоницу и ответить на вопросы, которые у нее внезапно возникли.

Переливающийся всеми цветами черной радуги, великолепный замок Фаберграсс нависал над Пропастью Кошмаров, где во множестве роились самые изощренные, жуткие, болезненные страхи смертных существ. Залитая мраком пропасть казалась — или в самом деле была — бездонной. Над ней высилась одиноко стоящая башня. Даже Князь Тьмы не знал всей правды о ней. В Аду говорили, что тут запечатаны кошмары существ бессмертных и всемогущих и что мир рухнет, если они вырвутся на волю. А потому основная работа повелителей Западных пределов Преисподней — не насылать ужасов тьмы на жителей Ниакроха, но беречь их от Первозданного Мрака.

Эдна Фаберграсс встретила маркизу Сартейн в зале Снов, который обе подруги облюбовали для серьезных бесед еще в незапамятные времена.

Герцогиня была прекрасна: белокожая, с алыми глазами и ярко-красными волосами, собранными в диковинную прическу, украшенную диадемой из черных алмазов; в черном наряде; с массивной цепью, на которой висел ключ, будто сработанный из клока тьмы, на великолепной длинной шее. Хрупкая, стройная, изящная, она походила, скорее, на смертную красавицу, а вовсе не на существо, присутствовавшее при расцвете и гибели многих цивилизаций.

— Говорят, ты летала наверх, — произнесла она вместо приветствия.

Ее голос напоминал звон хрустальных льдинок, просыпавшихся на золотой поднос.

— У нас невозможно что-либо утаить, — рассмеялась Моубрай. — Да, я была наверху.

— Как Кассария? — спросила герцогиня, знаком приглашая подругу располагаться удобнее.

Молчаливая рогатая тварь подала бокалы с кипящими напитками.