История российского сыска - Пётр Кошель

По признанию некоторых арестованных вождей банд Антоно­ва, по отношению к захваченным коммунистам применялись не­человеческие жестокости, например, у одного красноармейца, имевшего орден Красного Знамени, бандитами это знамя было вырезано на его груди; жертвы не убивались, а замучивались.

И все это освящалось именем «союзов трудового крестьянства» и партии эсеров.

Тамбовские эсеры наделе показали, к чему направлена их ра­бота в деревне и какие результаты получаются от создаваемых ими «трудовых крестьянских братств» (на самом деле кулацких банд).

Аналогичную роль сыграл Сибирский областной союз трудо­вых крестьян, организовавший кулацкое восстание по железнодо­рожным линиям Омск—Челябинск и Омск—Тюмень.

Это восстание, прервавшее сообщение Сибири с Европейской Россией почти на три недели, вызвало в центре острый продоволь­ственный кризис ввиду задержки продвижения продмаршрутов. Из показаний арестованных членов Сибирского областного коми­тета партии эсеров Юдина, Тагунова, Данилова и других установле­но, что при «союзе трудового крестьянства» существовал военный отдел, во главе которого стоял колчаковский офицер Густомесов.

Областной союз организовал ряд губернских и уездных коми­тетов. Во главе штаба повстанцев (Главсибштаба) стоял эсер Ро­дионов; начальник штаба — полковник Кудрявцев.

В районе действий повстанческих банд были перебиты почти все коммунисты, были сорваны лесные заготовки, разграблены все склады, железнодорожное и телеграфное имущество. Партия эсеров, на словах отказавшаяся от применения террора как ору­дия борьбы против пролетарской диктатуры, на деле является действительным вдохновителем террора и разрушения, произво­дившегося бандами под ближайшим руководством местных орга­низаций этой партии.

Все заверения ЦК ПСР о неприменении им террора являются излишним лицемерием. В. Чернов за границей входит в сношения с рядом белогвардейских организаций и групп. Так, Чернов при­нимает деятельное участие в издающейся в Ревеле белоэсеровской газете «Народное дело», оказавшей энергичную поддержку Вран­гелю. О ревельской организации эсеров, издающей газету, Чернов в своем письме в ЦК ПСР пишет, что эта группа эсеров, среди ко­торой есть активные сподвижники Юденича и Балаховича, готова принимать участие во всех противосоветских повстанческих дви­жениях, что они возлагают большие надежды на Савинкова. По­следнее соображение заставляет Чернова, по его собственным сло­вам, подозревать: «Нет ли здесь за кулисами и савинковских, то есть, по первоисточнику, польских денег».

Партия меньшевиков, на словах высказывающаяся против насильственного свержения Советской власти, в последние ме­сяцы поддерживала всякое движение недовольства, проявлявше­гося в некоторых местах на почве продовольственных затрудне­ний, стараясь внести в это движение организованность и плано­мерность.

Во время контрреволюционного кронштадтского восстания Петроградский комитет меньшевиков выпускает ряд проклама­ций, в которых выражает солидарность с требованиями крон­штадтских мятежников и призывает к прекращению борьбы с мя­тежным городом, полными хозяевами которого явились бывшие царские офицеры, шпионы Антанты. С резолюциями Петроград­ского комитета оказались совершенно солидарными и члены ЦК партии меньшевиков — Ф. Дан и другие.

Призывая против подавления вспышек кулацких восстаний, реакционный характер которых признается и самими меньшеви­ками, эта партия тем самым оказывает поддержку всякому движе­нию, направленному против пролетарской диктатуры.

Знаменательным для этой партии является тот факт, что во всех заговорах против Советской власти, раскрытых ВЧК, всегда обнаруживается та или иная группа меньшевиков, принимавшая участие в черной работе контрреволюционного подполья.

Партия меньшевиков широко прокламирует кронштадтский лозунг «Свободно избранных Советов без диктатуры какой-либо партии», являющийся достоянием всех белогвардейских или заго­ворщических организаций.

Антисоветское движение последних месяцев показало, что пе­ред нами старый дружный хор контрреволюции — от крайних мо­нархистов до меньшевиков включительно. Его конечная цель — реставрация буржуазно-помещичьей власти, его средства борь­бы — бандитские восстания, террор, разрушение.

Уроки последнего движения белогвардейцев и агентов импе­риалистических хищников не должны пропасть даром для рус­ских рабочих. Пока Советская Россия остается изолированным очагом коммунистической революции и находится в капиталис­тическом окружении, ей еще не раз придется железной рукой по­давлять белогвардейские авантюры. Боевой орган пролетарской диктатуры должен быть на страже».

До сентября 1918 года ВЧК не расстреляла ни одного полити­ческого врага Советской власти. А потом СНК принял решение о введении красного террора как чрезвычайной меры, без которой якобы невозможно было обойтись. «Совет Народных Комисса­ров, — указывалось в этом решении, — находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необ­ходимостью».

Дзержинский заявлял потом: «Красный террор был не чем иным, как выражением воли беднейшего крестьянства и пролета­риата уничтожить всякие попытки восстания и победить. И эта воля была проявлена».

Для осуществления контроля над повседневной деятельнос­тью местных ЧК создавались контрольные коллегии из трех чело­век: по одному представителю от исполкома, комитета партии и чрезвычайной комиссии.

В конце 1918 года при Совете Рабоче-Крестьянской Обороны была создана специальная комиссия под председательством Ле­нина, в которую вошли Дзержинский, Сталин, Невский, Красин и другие. После всестороннего обсуждения работы ВЧК Ленин составил проект предложений, основные требования которых сводились к следующему: во главе ЧК должны стоять члены пар­тии, имеющие не менее чем двухгодичный партийный стаж; более строго, вплоть до расстрела, преследовать и карать за ложные до­носы; немедленно расширить в ВЧК отдел жалоб и просьб об ус­корении дела; подтвердить право профессиональных и партий­ных организаций брать на поруки.

В мае 1919 года Оргбюро ЦК партии одобрило предложение Дзержинского, чтобы представитель особого отдела ВЧК ежене­дельно отчитывался перед ЦК.

Ленин говорил, что на долю чрезвычайных комиссий выпала исключительно тяжелая задача: «Когда мы взяли управление страной, нам, естественно, пришлось сделать много ошибок, и естественно, что ошибки чрезвычайных комиссий больше всего бросаются в глаза».

От себя добавим, что за каждой «ошибкой» стояли человечес­кие жизни, и их были десятки тысяч. В то же время Ленин подчер­кивал, что ошибки ВЧК совершенно незначительны по сравне­нию с ее заслугами перед Советским государством: «Когда я гля­жу на деятельность ЧК и сопоставляю ее с нападками, я говорю: это обывательские толки, ничего не стоящие».

Выступая на митинге-концерте сотрудников ВЧК 7 ноября 1918 года, он говорил: «Иного пути к освобождению масс, кроме подавления путем насилия эксплуататоров, — нет. Этим и зани­маются ЧК, в этом их заслуга перед пролетариатом».

Но среди простого народа эти две буквы вызывали ужас: ведь зачастую хватали, не разбираясь особо, невинных людей, и они навсегда пропадали в чекистских застенках.

ГПУ — государство в государстве

После окончания Гражданской войны новые усло­вия требовали изменения форм и методов работы ВЧК. 6 февраля 1922 года ВЦИК принял постановление об упразднении ВЧК и со­здании Государственного политического управления (ГПУ) при НКВД РСФСР.

Эта перемена названия имела своим последствием только внешнюю замену одного наименования другим и совершенно не коснулась внутреннего построения этого учреждения и нисколь­ко не изменила преследуемых им задач, системы и характера его деятельности и т. п.

Не произошло никаких изменений и в личном руководящем составе, за исключением некоторых служебных перемещений, вроде, например, перевода председателя Всеукраинского ГПУ Н. Манцева, за его скандальное поведение в Харькове, в Москву на должность народного комиссара Рабоче-крестьянской инспек­ции с сохранением за ним звания члена коллегии ГПУ.

По степени своей власти, по тому особому положению, кото­рое занимало ГПУ среди других правительственных учреждений Советской России, это учреждение буквально являло собой госу­дарство в государстве, не имея равного себе ни в одном из госу­дарств всего мира.

Специфический характер учреждения отразился и на подборе его сотрудников, которые представляли собой как бы какую-то особую касту, особо сплоченную группу — по выражению одного из приказов по ВЧК — «обреченных людей».

Во главе ГПУ стоял его начальник. Таковым являлся Феликс Дзержинский, одновременно занимающий посты народного ко­миссара путей сообщения и народного комиссара внутренних дел. Ввиду одновременного совмещения Дзержинским несколь­ких должностей, его замещал по руководству ГПУ Иосиф Ун- шлихт.