Сильные женщины. От княгини Ольги до Маргарет Тэтчер - Серафима Чеботарь

В то время Израиль жил в условиях постоянной арабской угрозы. На Олимпиаде в Мюнхене 1972 года арабские террористы из организации «Черный сентябрь» захватили израильскую команду – хотя Голда Меир предлагала прислать свой спецназ, натренированный в подобных ситуациях, Германия решила обойтись своими силами, и в результате все израильские атлеты погибли. Меир отдала приказ МОССАД начать охоту на выживших террористов – и в результате операции «Гнев Божий», длившейся почти двадцать лет, все организаторы операции были уничтожены.

Пятого октября 1973 года, накануне праздника Йом Кипур – Дня Примирения – Голде показалось, что скоро начнется война. Усилившаяся активность на границах и возросший поток беженцев напоминали ей о начале Шестидневной войны 1967 года. Голда высказала свои подозрения, однако ее советники заверили ее, что по данным разведки Израилю ничто не угрожает. Позже она сетовала: «В то утро я должна была послушаться собственного сердца и объявить мобилизацию. Вот о чем я никогда не смогу забыть, и никакие утешения, никакие рассуждения моих коллег тут не помогут». В праздничный день, когда большинство политиков разъехались, объединенные силы Египта и Сирии напали на Израиль, и поначалу, благодаря использованию советских ракетных установок, сильно продвинулись вглубь израильской территории. Когда над Израилем нависла угроза полного разгрома, она позвонила Генри Киссинджеру, госсекретарю США: в Америке была полночь, и ее поначалу отказались соединять с политиком. «Меня не заботит, который теперь час. Нам нужна помощь сегодня, потому что завтра может быть слишком поздно», – заявила она. Помощь американских ВВС спасла положение; арабов удалось оттеснить, а через две недели израильские войска уже находились на расстоянии 35 километров от Дамаска и 101 километра от Каира. Война Судного дня закончилась 11 ноября, но ее последствия продолжали ощущаться еще долго. Народ требовал отставки правительства, которое не заметило готовящейся войны; главнокомандующий Моше Даян дважды пытался уйти в отставку, и оба раза Голда Меир отказывала ему, обвиняя во всем случившемся только себя, – если бы в тот день она настояла на своем, гибели двух с половиной тысяч израильских солдат можно было бы избежать.

Хотя комиссия Аграната, расследовавшая обстоятельства войны Судного дня, полностью сняла все возможные обвинения с Голды Меир – наоборот, ее усилия были названы «мудрыми, оперативными, полными здравого смысла и самыми важными», – сама она продолжала считать себя виноватой. Она ушла в отставку 11 апреля 1974 года. «Пяти лет было достаточно, – заявила она на прощание. – Мне больше не под силу нести это бремя». Ее преемником стал Ицхак Рабин.

Последние годы Голды Меир прошли тихо и спокойно. Она, как и раньше, заботилась о детях и внуках – вспоминали, что она находила время навестить живущую в кибуце дочь даже во время войны Судного дня, – собирая родственников на кузне своего скромного дома. До последних дней она курила по две пачки в день, выпивала по два десятка чашек крепкого кофе и по-прежнему интересовалась политикой. В 1975 году она опубликовала свою автобиографию «Моя жизнь», где откровенно и без прикрас поведала историю своей жизни, отданной на благо Израиля.

Голда Меир скончалась в Тель-Авиве 8 декабря 1978 года. Она похоронена на горе Герцля в Иерусалиме. До сих пор ее благодарные сограждане называют ее совестью еврейского народа и матерью Израиля.

Екатерина Фурцева

Женщина, играющая в мужские игры

Когда время революционных богинь закончилось, у власти оказались только мужчины – те, кто сумел удержаться на вершине в сложных закулисных играх, не рассчитанных на слабый пол. У этого правила было только одно исключение. Женщина, достигшая невиданных карьерных высот и сумевшая уйти непобежденной, – Екатерина Алексеевна Фурцева.

Екатерина Третья российской истории…

После Октябрьской революции к власти пришли женщины, помогавшие этой революции состояться, – Инесса Арманд, Александра Коллонтай, Лариса Рейснер… Рядовые революционеры – бывшие крестьяне, солдаты и рабочие – преклонялись перед ними, как перед богинями. Но когда время революционных богинь закончилось, у власти оказались только мужчины – те, кто сумел удержаться на вершине в сложных закулисных играх, не рассчитанных на слабый пол. У этого правила было только одно исключение. Женщина, достигшая невиданных карьерных высот и сумевшая уйти непобежденной, – Екатерина Алексеевна Фурцева. Екатерина Третья российской истории. Ее жизнь часто сравнивают с сюжетом известного кинофильма «Светлый путь»: девушка-пролетарка поднимается на самый верх.

Она родилась 7 декабря 1910 года в деревне под Вышним Волочком. Ее мать, Матрена Николаевна, овдовев в Первую мировую войну, переехала в Вышний Волочек, где работала на ткацкой фабрике. Неграмотная, она обладала напором и недюжинным темпераментом – благодаря чему была избрана депутатом городского совета.

Перед Матреной Николаевной Катерина всю жизнь ходила по струнке, во всем – или почти во всем – следовала ее советам. После окончания школы-семилетки Катерина идет работать на ту же фабрику, где работает ее мать. Собственно говоря, трудовая биография Екатерины Фурцевой была недолгой: на фабрике она проработала всего два года, от 15 до 17 лет. Но строка в анкете «ткачиха, из крестьян» сыграла огромную роль в ее жизни. В двадцать лет Катерина вступает в партию. Ее быстро замечает руководство: активность и работоспособность она унаследовала от матери в полной мере.

Вскоре Катерину как партийную активистку направляют работать в Курскую область – поднимать сельское хозяйство, а потом довольно быстро переводят в Феодосию. В курортной Феодосии Катерина, изможденная голодной жизнью в рабочем городке, буквально расцветает. И по-женски, и карьерно. Она становится секретарем местного горкома комсомола, но партийно-комсомольская работа не занимает ее полностью. Екатерина на всю жизнь полюбила море, стала отличной пловчихой. Занялась волейболом – это будет ее любимой игрой всю жизнь. Когда она играла, на нее засматривались – столь грациозны были ее движения.

Но и в полюбившейся Феодосии Екатерине не удалось задержаться надолго. В горкоме ей вручают новую комсомольскую путевку – в Ленинград, в Ленинградский институт инженеров гражданского воздушного флота. В то время авиация была чем-то героическим, с ореолом исключительности. Летчики в то время были существами высшего порядка – примерно такими, какими через тридцать лет будут космонавты. В летчиков влюблялись все – не стала исключением и Фурцева. Ее избранника, инструктора ее летного звена, звали Петр Иванович Битков. Видный, красивый мужчина, умевший нравиться женщинам, прирожденный лидер, он быстро и надолго покорил ее сердце. Их брак не был официально зарегистрирован – тогда это не считалось обязательным. Жили бедно, но счастливо: ленинградские подруги Фурцевой потом долго вспоминали ее «серебристый смех». Огорчало одно – никак не получалось завести детей.