Типичная Практика (140 глав) - Александр Иванович Гуринов

металл, который соединялся с этим доспехом толстыми трубками, а глаза были или закрыты какими-то очками, или вовсе были заменены на какой-то имплант. Очень уж плотно к голове эти очки прилегали к голове, буквально врастая в кожу и череп в районе глазницу.

— Да, Мастер, — не выказывая в реальности никакого удивления, сказал я, приветственно и уважительно склонив голову. — Мне многое рассказывали о Мастерах Мастери и я сильно заинтересовался вашим мастерством.

— Что же, я точно не против. Да и среди других ты вряд ли найдёшь кого-то, кто будет против новой крови в нашей мастерской. Это не проблема. Скажи, ты знаешь, в чем заключается мастерство над материей? В какой момент я и мне подобные получают такой титул? — спросил он.

— Насколько мне рассказывали и я сам узнал в библиотеке, Мастера Материи становятся таковыми, когда учатся свободно манипулировать формой создаваемой материи, не нуждаясь для этого в образцах. Они способны не только по образцу скопировать любой предмет, но и буквально создавать новые предметы из материи, создаваемой на ходу. Они знают и умеют создавать материю практически в любом её виде и форме, изменять её молекулярную структуру, чтобы получить желаемые свойства, а из этой материи создавать инструменты для изменения окружающей среды.

— Хм… молодец, ты хорошо подготовился, дитя. Как твоё имя? — спросил он у меня.

— Фа Вей, Мастер.

— Тогда так, Фа Вей, приходи сразу после обязательных занятий в мастерскую, спускайся на третий уровень, найди проход 3-12 и иди в него. Дойдёшь до помещения «Лаборатория 71». В неё и заходи.

— Как будет проходить обучение, мастер? — спросил я. — Если, конечно, мне позволено это узнать.

— Всё просто. Главная задача твоя — познавать материю. Её свойства. В лаборатории для этого есть все инструменты и образцы. Там тебя встречу я и объясню, как и что делать. Твоей задачей, в первую очередь, будет понять, на что способен каждый из элементов материи, какими свойствами обладают отдельно, друг с другом, как реагируют на внешнее воздействие. Так как ты ещё не ступил на Предел Жизни, то такое вот, экспериментальное понимание материи — единственно возможное для тебя. Вместе с у тебя начнутся занятия по математике, геометрии, физике, механике, инженерии, химии и нескольким другим областям. — Мастер в смотрелся в моё лицо, — конечно, мы не будем вываливать на тебя все и сразу — обучение будет продолжительный и даваться оно будет тяжело, но все станет намного проще, когда ты достигнешь Этапа Мозга.

— Можно ли будет сделать перерыв после шести мин? — спросил я.

— У тебя есть ещё занятия? — спросил мастер.

— Да, через шесть мин после окончания обязательных занятий у меня начинаются занятия в мастерской формаций. Четыре мина.

— Хм… думаешь, сможешь посещать сразу обе мастерские? Сил-то хватит?

— Самый лучший отдых — смена деятельности.

— Ха, хорошее высказывание, — похвалил он меня. — Тогда, пусть так и будет. После обязательных занятий шесть мин ты будешь здесь. А после этого отправишься к форматорам. После этого звать тебя обратно не буду — тебе и самому нужно практиковаться. Там уже поглядим, да посмотрим, как ты справляешься с такой нагрузкой.

— Благодарю, Мастер…

— Хон Юн.

— Благодарю, Мастер Хон Юн.

— Иди, встретимся после твоих занятий. Наберись сил.

Поклонившись, я направился из мастерской Мастеров Материи, сразу же возвращаясь к себе в башню, закидывая сумку в тумбу и усаживаясь на кровать, дабы на несколько часов погрузиться в медитацию, окутываясь техникой защиты.

Со следующего дня началось новое, для меня расписание. Пробуждение, завтрак, обязательные занятия по Боевой Практике, где каждый раз мне выставляли новых практиков Этапа Мозга в качестве спарринг партнёра, и каждый раз это заканчивалось его поражением. Разница между практиком Предела Жизни и даже пика Предела Тела слишком велика, настолько, что не важно, насколько сильным и был парень или девушка, которые вставали напротив меня, в своей группе и среди сверстников, неважно насколько быстры они были и как хорошо умели сражаться — я становился для них непреодолимое преградой. Однако, даже только-только ступивший на Предел Жизни практик уже настолько подавляющее превосходит меня нынешнего, на Этапе Органов, что не разницы, использую я симуляции или нет. И слава всему, что против меня не выставляли этих ребят — как с ними бороться, я не представляю. Затем занятия по Естествознанию, как я его называю. Просто сидеть и слушать то, что рассказывает учитель, было не сильно интересно. То есть, рассказывала она увлечённо, явно разбираясь в том, что в мире есть, какие твари, где и как отбирают, какие растения встречаются чаще всего и какие свойства они имеют, где, примерно, и какие аномалии нашего мира существуют, как природные, так и созданные когда-то, толи специально, толи случайно практиками. Однако, большую часть из этого описывали и книги в библиотеке, и тому, кто всю её прочитал, слушать тоже самое будет не особо интересно. Другое дело, когда учитель начинала рассказывать что-то, чего в библиотеке небыло — вот там я слушал и запоминаю каждое слово.

А дальше начиналось самое интересное… и, наверное, сложное.

Работа в мастерской Мастеров Материи, в лаборатории 71, было интересно. Давить материалы, смотреть на то, как они горят, растворяются, режутся, все это замерять, измерять и сравнивать… почувствовал себя ребёнком в крутой научной лаборатории, который учится познавать мир… ах да, технически, так все и было. В то же время Мастер Хон Юн устраивал мне целую лекцию о свойствах каждого материала, о том, какие они имеют характеристики, как они влияют на другие материалы, после чего на эти самые материалы мы и переходили, и я проводил эксперименты уже с ними под руководством мастера. Время шло очень быстро, и в тоже время растянуто — наиболее быстрые эксперименты проводились мной в симуляциях будущего, только основу которого я проводил в реальности. Вместо десятков экспериментов для выяснения всех деталей, я проводил один, и, если по началу это вызывало молчаливо недовольство мастера, то под конец второго мина она удивлённо смотрел на мои записи, где я, на основе одного эксперимента, делал выводы о возможностях материала в несколько других условиях. При меньших и более высоких температурах, при меньшем и большем давлении и так далее. И, судя по тому, что недовольство в его наблюдения больше не наблюдалось, выводы, на его взгляд, верные и достаточно точные. А вот вопроса о том, как я прихожу к таким выводам, он не задавал, молчаливо кивая на каждую следующую мою запись.

После двух мин в лаборатории, ещё почти четыре полных мина я проводил в отдельном