Молот ведьм - Константин Образцов

Вверх взметнулось несколько рук. Менеджер вопросительно взглянула на Викторию. Та кивнула, и девушка протянула микрофон одной из женщин в заднем ряду.

– Здравствуйте, у меня вопрос, – голос прозвучал гнусавым диссонансом к мощным, прекрасным аккордам, которые только что неслись со сцены. У женщины были темные, неухоженные волосы и бледное невыразительное лицо.

– Задавайте, – позволила Виктория.

– Я, в принципе, согласна, с тем, что Вы говорите, – женщина волновалась, и ее голос немного дрожал. – Но вот часто приводят такой аргумент, что детей нужно заводить, чтобы не остаться одной в старости, что это как бы поддержка… Вот что на это можно ответить?

Женщина отдала микрофон и поспешно села на место.

– Спасибо за вопрос. Да, действительно, часто приходится слышать что-то про стакан воды, который в старости подать будет некому. Сразу хочется спросить: а вы уверены, что доживете до этой самой старости? Представьте, какое печальное разочарование: рожать, кормить, отказывать себе, любимой, в нормальной полноценной жизни, растить себе живую страховку на старость, а потом скоропостижно скончаться до наступления преклонных лет, так и не исполнив свои мечты. К тому же, кто даст гарантии, что у Вас, движимой чувством страха за свое отдаленное будущее, получится воспитать таких детей, которые возьмут на себя заботу о своей пожилой матери? Что, если Ваши дети выберут жизнь, в которой не будет места ухаживанию за больной старухой? Не правда ли, этот вариант еще хуже? Вы сами себя загоняете в рамки гипотетической и негативной ситуации: я буду старой и настолько беспомощной, что не смогу сама о себе позаботиться. А если попробовать прожить свою жизнь так, чтобы прийти к ее закату обеспеченной женщиной, которой не нужно будет ожидать подачек от потомков? Поймите, за свою жизнь отвечаете только Вы сами; никто ничего Вам не должен, и Вы никому не должны. А рожать только потому, что боитесь старости, это даже унизительно как-то.

Виктория взглянула в зал и махнула в сторону молодой девушки, стоявшей у окна и тянущей вверх руку.

– Да, пожалуйста, следующий вопрос!

Девушка хихикнула и взяла протянутый ей микрофон:

– Ой, спасибо! Вот Вы так все красиво рассказали, что можно путешествовать там, заниматься чем хочешь, так я хотела спросить, а откуда на все это брать деньги?

По залу пронесся тихий смех. Виктория тоже улыбнулась.

– Мой ответ Вас удивит, – сказала она. – Но можно попробовать заработать.

Снова смех. Девушка покраснела, но микрофон не отдала.

– Ну вот я, например, работаю, но получаю мало. Я же могу выйти замуж, чтобы муж меня обеспечивал, дарил подарки, ну, возил куда-то отдыхать?

– Моя дорогая, если Вы собираетесь выйти замуж только для того, чтобы Вам давали денег, то это то же самое, что устроиться на работу. Я ничего не имею против карьеры содержанки, но должна предупредить, что деятельность это неблагодарная и требующая не меньших, а иногда и больших усилий, чем любая другая. Все только кажется таким простым. Главная сложность в том, что Вы в этом случае снижаете собственную ценность как личности до категории игрушки, и нужно быть готовой к тому, что, как любая игрушка, Вы можете наскучить. Конечно, не всем дано добиться успеха в настоящей профессии и обрести самостоятельность и свободу, так что, если нет других возможностей в жизни – да, можно попробовать и бытовую проституцию, то есть, простите, замужество. Хотя я бы порекомендовала рассмотреть другие варианты. Еще вопрос?

На этот раз микрофон взял мужчина.

– Виктория, скажите, а Ваши тренинги рассчитаны только на женщин?

– Конечно, в основном я ориентируюсь на женскую аудиторию, – кивнула она. – Но мужчины ко мне тоже приходят, причем с теми же самыми проблемами: отягощенность навязанными им бессмысленными условностями. Но с мужчинами проще. Обычно они в ответ на вопрос: «Чего Вы хотите?», сразу отвечают: быть успешным. Кстати, кто мне скажет, что значит, быть успешным?

– Быть состоятельным!

– Иметь свой бизнес!

– Зарабатывать деньги!

– Вот именно, – согласилась Виктория. – Хочу заметить, что никто не ответил, что быть успешным, это иметь жену и пятерых детей. Мужчины, которые по природе своей более динамичны и лучше чувствуют перемены, по большей части уже усвоили эти новые, истинные ценности: успешность, независимость, самодостаточность. Поэтому и не уступают своих стульев, как видите. Они больше склонны к свободе, хотя и примитивнее в желаниях, каковые обычно сводятся к деньгам и сексу. Но если мы отбросим все лишнее, то увидим, что и женские желания сводятся ровно к тому же: деньгам как гарантии независимости и сексу как одному из главных удовольствий в жизни. Возвращаясь к названию моей книги, я хочу сказать, что ее тема – наступление новой эры, которую я назвала именем древней зороастрийской богини; эры, когда благодаря достижениям цивилизации женщина может освободиться от условностей архаического наследия и обрести возможность жить в свое удовольствие, наравне с мужчинами. Брак, о котором мы говорили, это только одна из таких условностей, сковывающих человеческую свободу, но есть еще патриотизм, религия…

– Вы осознаете, что пытаетесь разрушить основы человеческой цивилизации?

Алина повернулась. Мужчина, который произнес эти слова, стоял у самого входа в кафе: чуть выше среднего роста, в черном пальто, с блестящей, наголо бритой головой и строгим, правильным лицом, на котором выделялись темные, глубоко посаженные глаза. Говорил мужчина без микрофона, но его звучный голос легко наполнял зал. Тренированный голос лектора, привыкшего выступать перед аудиторией.

Виктория хищно прищурилась.

– Очень интересное мнение. На мой взгляд, брак – это отживший свое общественный институт, патриотизм – социальный инстинкт, заставлявший предков человека размахивать палками на границе их охотничьей территории, а религия – инструмент социального манипулирования и управления. При чем тут какие-то основы цивилизации?

Мужчина сделал шаг вперед. Люди перед ним расступились, неловко теснясь и наступая друг другу на ноги.

– Как социологу, Вам должно быть известно, – начал незнакомец, – что вся человеческая культура основана на культе, абсолютно вся: литература, живопись, музыка развивались благодаря религии. И если Вы утверждаете, что, отрицая парадигму традиционных ценностей, в рамках которой формировалась мировая культура, не разрушаете основы человеческой цивилизации, то противоречите сама себе. Вот я и интересуюсь, сознательно или нет Вы это делаете, хотя, скорее всего, просто занимаетесь популизмом, гипнотизируя своих недалеких слушателей словами «свобода», «успех», «счастье» и не давая им возможности задуматься ни над контекстом, в котором они звучат, ни над смыслом этих понятий.

В сгустившейся предгрозовой тишине пронесся протяжный выдох. Держать аудиторию незнакомец умел не хуже, чем женщина на сцене, к которой сейчас разом повернулись лица слушателей, замерших в ожидании ответа.

– Ух ты, – сказала Виктория и усмехнулась. – Во-первых, хочу Вас поблагодарить за определение моих гостей как «недалеких». Уверена, всем было очень приятно это слышать. Во-вторых, если Вы углядели в моих словах популизм – что ж, пусть так. Но Ваша тирада тоже представляет собой популизм чистой воды, только ангажированный иной идеологической системой, глубоко чуждой как мне, так и собравшимся. Насколько я понимаю, говоря о важной роли религии в развитии человеческой культуры, Вы имеете ввиду, прежде всего, христианское вероисповедание?

– Именно так, – подтвердил мужчина.

– Ну разумеется, – кивнула Виктория. – Это очевидно по агрессивной риторике, я просто уточнила. Знаете, я могла бы оспорить каждое слово в Вашей…гм…речи. Но пусть Вы правы. Вот, я согласна: христианская религия во многом помогла формированию искусства и культуры. И что? Все течет, все меняется; мы можем признать, что религия благотворно повлияла на развитие человечества в какой-то определенный исторический период, но мир изменился. Мы же не ездим на машинах с паровым двигателем только потому, что они сыграли большую роль в зарождении автомобильного транспорта. Исторический процесс непрерывен, каждый его элемент хорош в свое время и на своем месте. Что такого важного для современного человека может дать учение, основанное на сомнительного происхождения записях полуграмотных ближневосточных рыбаков, крестьян, сборщиков налогов и примкнувшего к ним по случайности образованного римлянина? В чем ценность этого атавизма прошлых веков?

– В различении добра и зла, – ответил мужчина.

– Вот как?

Виктория встала и вышла из-за стола. В лучах прожекторов ее костюм и волосы сияли золотом. Мужчина в черном пальто шагнул ей навстречу, и теперь они смотрели друг на друга почти в упор, он снизу, она сверху.