Любимый плут - Дина Джеймс

– Мария! – строго сказала Герцогиня. – У тебя истерика.

– Да, и по серьезной причине. Я измучена и наполовину помешалась. Я думала, что буду чувствовать себя лучше, когда спасу свою сестру. Но, спасая ее, я подвергла опасности вас обоих. И… – неверной походкой она отошла от них и прислонилась к стене, глядя в темноту улицы. Из «Петуха Робина» доносились слабые звуки гармошки и людские голоса, – …я стала чувствовать себя еще хуже.

– Рия, – Джоко подошел к ней и положил руки ей на плечи. – Рия, прости, что я сомневался в тебе. Просто… Ты правильно сказала – никто еще не выплачивал нам долги.

Мария оставалась напряженной и безответной.

Он обнял ее и прижался к ее спине. Его губы погладили ее висок.

– Рия? Ты это имела в виду?

– Что? – резко отозвалась она.

– Ты вправду хочешь выручить меня?

– Уже нет.

Джоко поцеловал ее в щеку. Она повернула голову так, чтобы ему было удобнее продолжать.

– Но ты этого хотела?

– Может быть.

Развернув ее к себе лицом, он нежно обнял ее.

– Ты должна отнестись ко мне с терпением. Я не привык к такому обращению. Ты леди, а я вор. Когда ты обратилась ко мне за помощью, я подумал, что ты просто хочешь использовать меня.

– Ох, Джоко… – слова Джоко проникли в рассудок и сердце Марии. Он с самого начала все понимал. Он понимал, что его используют, и предоставил ей право поступать с ним так. Так же, как Ревиллу, и так же, как, наверное, отчиму. Потому что была отчаянно нужна ему. В это мгновение она полюбила его всем сердцем.

Джоко снова поцеловал ее:

– А когда ты получила, что хотела, я подумал, что ты вернешься в свой привычный мир.

Мария положила свои ладони на его руки.

– И это было все? С этого вечера ты хотел исчезнуть?

– Хорошие воры всегда поступают так.

– Ты хотел уйти от меня? – голос Марии вздрогнул. – Ты хотел оставить меня одну? Если бы я не уговорила Герцогиню привести меня к тебе, я никогда бы не увидела тебя снова?

– Рия, – Джоко прижался щекой к ее щеке. Его голос был удивительно ласковым. – Я никогда не позволил бы себе причинить тебе боль.

Мария приподнялась на носочках и взяла его лицо в ладони:

– Да, ты очень, очень добрый. Но неужели ты не понимаешь, что сделал бы мне очень-очень больно, если бы никогда не вернулся ко мне? Ох, Джоко…

– Кажется, мне пора незаметно сматываться, – своим обычным саркастическим тоном Герцогиня вернула их в настоящее.

Они отстранились друг от друга. Мария плотнее закуталась в шаль, а Джоко поправил свою одежду.

– Ты узнал что-нибудь у русского? – спросила Герцогиня, когда они совладали со своими чувствами.

– Вообще-то, немало. По его словам, леди Гермиона – действительно мать Джорджа. Она продала его… Тихо… – его голос перешел в шепот. Все трое вжались в стену.

В тумане мимо них прошли трое здоровенных мужчин и вломились в дверь «Петуха Робина».

– Кто это? – шепнула Мария.

– Могу поклясться, что один из них – Джек Ронси, – выдохнул Джоко.

– С ним Чарли и Берт, – добавила Герцогиня. – Они, наверное, ищут нас.

– Но мы же были очень осторожны, – сказала Мария.

– Может быть, да, – сказал Джоко, – а может быть, и нет.

Звуки гармошки и нестройный гул голосов вырвались из распахнувшейся двери «Петуха Робина».

Герцогиня быстро подбежала ко входу в переулок и заглянула за угол:

– Давайте уходить. Они все трое там. Мы можем сбежать от них.

– Интересно, зачем они сюда пришли, – полюбопытствовал Джоко.

– За тобой, разумеется. Скорее!

– Прислушайся… – сказал он.

Музыка перестала играть. Более того, шум голосов тоже стих. Вдруг они услышали, как в таверне кто-то громко взревел.

– Это русский.

Рев достиг ужасающей силы, затем дверь «Петуха Робина» распахнулась. Три женщины выскочили оттуда и пустились бежать по улице. За ними в дверь выскользнули двое мужчин с Кружками пива в руках. Однако они не стали убегать, а остановились снаружи, переговариваясь и следя за происходящим в таверне сквозь пыльное окно.

Когда оттуда стал доноситься стук и грохот, один из них хмыкнул и подтолкнул другого локтем. Раздался треск мебели, затем кто-то завопил от боли.

Джоко бросился к двери.

– Вернись! – крикнула ему вслед Герцогиня. – Не ходи туда!

– Не могу пропустить хорошую драку, – усмехнулся он через плечо.

– Русский сумеет о себе позаботиться, – напомнила ему она.

– Там их трое против одного, а ему даже Джека Ронси может оказаться многовато, – Джоко обогнул в дверях еще одного взбудораженного завсегдатая и нырнул внутрь, и очень вовремя, потому что в дверь вылетел обломок деревяшки.

– Мы должны помочь ему, – сказала Мария, не сводя глаз с двери.

– Не говори глупостей, – Герцогиня схватила ее за юбку. – Тебя могут изувечить. Женщине нечего делать в кабацкой драке.

– Но там осталась, по крайней мере, служанка.

– Она давно уже спряталась под стол. Мария вырвала у нее из руки свой подол:

– Я пойду туда.

Первым ее впечатлением было то, что «Петух Робин», оказывается, был изумительно хорошо организован для драк. В недоступных местах вдоль стены и за стойкой бара стояли мужчины и несколько женщин. Деньги свободно переходили из рук в руки, пальцы мелькали, показывая величину ставок.

Посреди помещения вертелся русский, словно огромный черный медведь. Он размахивал руками и ногами, проклятия на нескольких языках потоком лились из его глотки. На безопасном расстоянии от него кружили Чарли и Берт с обломанными ножками табуреток в руках, выискивая доступное для нападения место. Под ногами русского корчился Джек Ронси, с воем держась за живот.

Марию чуть не хватил удар, когда чья-то рука обвилась вокруг ее талии и потащила в сторону. Там Джоко обнял ее рукой за плечи и крепко сжал. Его лицо прорезала широкая ухмылка:

– Пришла посмотреть на эту потасовку?

– О да, милок, – подхватила его намек Мария. – Ни за что в мире я не пропустила бы этого.

– Держу пари, ты такое видела нечасто.

– После такого работа машинистки выглядит скучноватой, – согласилась она.

Пока они смотрели, Чарли сумел обойти круг так, что оказался напротив Берта. Русский оказался зажатым между ними и стесненным в действиях. Часть поставивших пари застонала, другая часть предвкушающе заухмылялась. Джек Ронси отпустил свой живот и поднялся, чтобы присоединиться к дерущимся.

– Кажется, дела ухудшаются, – заметила Мария.

– Русский им еще навешает, – качнул головой Джоко. – Смотри.

Нога русского мелькнула в воздухе, и носок тяжелого ботинка снова попал в живот Джеку Ронси, повергнув сутенера на спину словно черепаху на панцирь.