Я твоя истина (СИ) - Людмила Немиро

Те круги собственного ада, сквозь которые может пройти любой, запирают в человеке возможно присутствовавшие ранее добродетель, милосердие или простое спокойствие.

Отличает людей друг от друга лишь степень их страха. Кто-то будет избегать источники этой боли, напоминающей о прошлом, а кому-то невыносима сама мысль о прощении. И этот так и не смирившийся человек, постарается навсегда стереть с лица Земли всех тех, кто посмел нарушить его покой.

Таким был Клио Кавьяр.

Он слишком долго держал это в себе. Никого и никогда не просил о помощи. Не выказывал позерства или наигранной сдержанности. Грек был таким, каким его воспитал отец. Александр — жесткий политик с непробиваемыми принципами. Бессердечный, но в то же время одержимый своей женой-шлюхой, которой было плевать на чувства мужа. Собственно, на сына она тоже не обращала особого внимания. Лишь несколько моментов из детства Клио бережно хранил среди воспоминаний. Но их было до смешного мало. Затем у него возникла теплая платоническая связь с сестрой. С Елены он сдувал пылинки, но даже чрезмерная опека не спасла девушку от страшной участи.

Много раз Кавьяр размышлял над этим: что, если бы сестра не погибла? Что, если бы он не отмечал свое тридцатилетие, как самый низко упавший ублюдок?..

Вероятно, если все же существует ад на самом деле, то умерев, Клио обязательно займет в Гиене Огненной почетное место рядом с Калигулой, поскольку развлечения и оргии грека были сравнимы с аморальными «вечеринками» этого жуткого правителя Рима.

Клио знал, что винить в своих проступках один трагический день из жизни, просто глупо. Поэтому Елена и ее смерть стали лишь толчком. Кавьяр все равно поддался бы искушению, все равно использовал бы женщин в целях услады и усмирения своего садистского духа.

Но с ним случилась Летти-Лена — ужасающая своей эмоциональностью и в то же время холодностью, представительница слабого пола. Порой казалось, что у нее напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Тем не менее, именно она произвела на слегка тронувшуюся психику грека некое особое влияние. Ни ярких вспышек перед глазами, ни дрожи в коленях от присутствия Водяновой Кавьяр не ощущал. Простое банальное любопытство и абсолютное наслаждение ее частой беспомощностью перед ним. Она не изменила Клио. Она помогла ему принять себя в том виде, которого ранее сам грек ужасался. А собственным поведением, как ни странно, Лена позволила Кавьяру поверить людям. Что бы плохого и обидного он ни говорил ей в лицо — это было ложью.

Клио дорожил Водяновой. Дорожил до такой степени, что оказавшись в офисе босса «Креста» и сидя перед ним за столом, до побелевших костяшек сжимал кулаки — просматривал то самое видео, на котором арабы насиловали его нынешнюю жену. Что он чувствовал в этот момент?

А что может чувствовать мужчина, в какой-то миг уничтоживший в женщине все человеческое, затем по крупицам это восстанавливающий? Но закончив с этим восстановлением, вдруг увидеть, как все то, за что он боролся, нещадно топчут и при этом смеются ему в лицо.

Клио смотрел и думал. Очень много думал. Например, о том, какой путь прошла Лена. Следовала за ним, матерясь и психуя. Готова была убить, но отдавалась ему полностью, когда он требовал этого. Водянова сопротивлялась, но не Кавьяру, а себе. Не хотела признавать очевидного. Ведь для нее это было унизительно и било по самолюбию. Пока ублюдки не сравняли Лену с грязью, отхлестав таким способом грека по лицу.

В миг, когда на записи она закричала, он вздрогнул и, сморгнув, вдруг очень хладнокровно улыбнулся, переведя взор на босса. Он знал, что тот понимает, чем для Мухамеда закончится эта история. Однако и Клио осознавал, что может уже не выйти из этого кабинета. Смерти Кавьяров желали все. Но убрать его пока не решались, потому что необходимо было уничтожить арабскую банду, столь нагло бросившую вызов «Черному Кресту».

Но самое важное, что понял грек: Лена точно будет в безопасности, и это волновало его более всего остального. Так что можно было и задержаться у босса. Пусть даже навсегда.

— Как ты поступишь, Клио? — проговорил босс, потянувшись и захлопнув ноутбук. Затем указал на пачку сигарет, лежащую на столе. — Угощайся.

Иронично — «угощайся». Сигаретами? Никотином? Впрочем, это было то, что нужно.

Кавьяр закурил, одновременно с боссом выдохнув дым.

— Вы знаете как, — ответил Клио, который казался внешне спокойным.

Однако босс заметил его дрожащие пальцы. Да и венка на шее пульсировала предательски сильно, чем и выдавала Кавьяра.

— Хорошо. Тогда посвяти в свой план.

— Нет. Я сделаю все без вашего ведома. Мне не нужны свидетели.

— Ты мог бы и забыть о случившемся. Просто продолжить свой бизнес… я говорю о нашей деятельности. Тогда сильные мира сего оставят тебя в покое. Подумай, Клио.

Грек, не удержавшись, ударил кулаком по столу. Сигарета сломалась и тлеющий конец упал на пол. Нервно растоптав окурок, швырнул в пепельницу фильтр и поднялся:

— Я не Иисус. Вторую щеку подставлять не буду, — процедил Кавьяр. — Либо Мухамед, либо я. Кто-то должен умереть.

— А если это будете вы оба? — повысил голос босс, ошеломленный и задетый наглостью сына Александра Кавьяра.

Грек качнул головой.

— Что ж. Тогда… так тому и быть. Действуйте.

Клио вышел из кабинета, тяжело дыша, и махнул рукой дожидающемуся его Хавьеру.

— Едем.

Лил дождь. Сильный пронзительный ветер навевал тоску и усугублял и без того отвратительное состояние грека.

Хави сидел за рулем. Оба дожидались приезда человека, работающего на араба. Тот должен был сообщить о месте встречи. Но ожидание затягивалось — Кавьяр старался сохранять спокойствие, но это было крайне сложно. Перед глазами все еще стояло заплаканное лицо Лены, избитой и униженной. Конечно Клио вполне мог поддаться искушению и просто в течении часа отыскать Мухамеда. Но люди ублюдка были достаточно обучены, а грек не хотел оказаться убитым раньше, чем выпустит арабу кишки. Или размозжит голову, или расстреляет в упор… нет, этот вариант не подходил. Кавьяру нужна была кровь Мухамеда, и она должна стекать по его рукам. Он, подобно варвару, представлял, как купается в теплой жидкости, насадив араба на кол…

Эти мысли в стиле Влада Цепеша были успешно прерваны появлением того самого «посланца». Ссутулив плечи и накинув на голову куртку, молодой парень подбежал к автомобилю, в котором сидели Хавьер и Клио, и постучал в окошко. Стекло опустилось с тихим жужжащим звуком.

— Это для Вас, мистер Кавьяр, — произнес он довольно вежливо и протянул белый лист бумаги небольшого формата, сложенный вдвое. — Ответ не требуется. Всего доброго.